Конечно, когда лейтенант маркиза достал из моего кармана увесистый кошель со всеми моими козырями и разложил прямо на столе смарагды, золотую коробочку от "Крема", записную книжку Витали, которую тот называл Журналом эксперимента, тубус с векселем самого маркиза и прочие мелочи, я смотрел не на стол, а на Семена. Очень меня его реакция интересовала. При виде смарагдов этому продавцу полуэльфов явственно поплохело, и у меня затеплилась надежда на то, что господа коммерсанты при дележке трофеев не найдут общего языка. Закон парного случая в действии - вот что мне нужно. Была же у меня проблема с Арквейн: никак поделить трофеи, с алху взятые, не могли. Значит и здесь можно будет замутить...
Впрочем, губу мне закатали обратно быстро и сноровисто: все тот же мажордом вывел меня из залы, привел в какой-то закуток, больше похожий на шкаф, чем на камеру, и ударом под коленку заставив осесть на пол, удалился. Надеюсь, именно ему придется убирать мою блевотину в зале. Пустячок, а настроение поднимает. И еще кое-что поднимает настроение: в подвал меня не отвели. Не люблю камер в подвалах, без окон и сырых... Так что еще пошуршим... С этими благостными мыслями я попытался просунуть задницу между скрученных рук. Хорошо, что паутина - "природный" материал, она все-таки чуть-чуть растягивается. Промучавшись минут пять, едва не выдирая руки из плеч, я все-таки перевел руки из-за спины под колени. Теперь ноги, одну за другой, - все! Хоть рассмотрю паутину, пока есть время... В камере было темно, поэтому идею рассмотреть все в подробностях я оставил. Ну, паутина, мутно-белая, как та, которой детеныш паучка захомутал кролика. Липкая, но уже начинающая подсыхать дрянь.
Все-таки процедура обыска у Конкруда был поставлена куда хуже, чем в той же ярославской контрразведке. Изогнувшись, я сумел добраться большим пальцем правой руки до закрепленной на обратной стороне пояса стальной струны. Дальше все было просто. Снять сапог, носок, закрепить за большой палец ноги одно кольцо на конце струны, перекинуть струну через нить паутины. Скоро все было кончено. Размял кисти, спрятал струну на место, привалился к стене и задремал: приложили меня неслабо, хорошо бы "заспать" травму. Надо будет, разбудят... И хорошо бы, это был мажордом...
Вот и разбудили. Ла. Разбудила, фэйри разбудила. Жаль. Ладно, послушаем, как маркиз говорит, послушаем, что она скажет!
- Пойдем, дурила, Конкруд зовет...
Немного. Понятно, что Конкруд зовет, не по своей же инициативе она тут меня конвоирует. Выходя из камеры, я попытался оглядеться по сторонам. Фэйри не препятствовала, но особо наглеть я и не пытался: слишком очевидно было, чем такая попытка закончится.
Моя клетушка и по размерам, и по расположению - в нише, точно, напоминала шкаф, иначе этот закуток и не назовешь. Или даже сейф, учитывая толщину двери. Сюда хорошо на месячишко засунуть, а на выходе топор в руки дать: прямо инкубатор для Раскольниковых. Старушки в ужасе разбегаются... Зачем, вообще, в замке такие вот камеры?
Фэйри ролью конвоира не тяготилась, потому, видимо, что всерьез ее не воспринимала. Руки не заламывала, банальности про "шаг вправо-влево, прыжок на месте" не говорила, не угрожала, даже не смотрела на меня... Не сказать, что я так уж требую внимания к своей персоне, но "обыдно, да?". Что ж, попробуем установить контакт.
- Куда направляемся, прекрасная Фэйри? - осведомился я самым нейтральным тоном.
- На минус два, куда ж еще, - лениво ответила Паола.
- Минус два - это подвал? - похоже, кое-какие мои нехорошие предчувствия сейчас сбудутся. - А что у нас в подвале? - задал я вполне предсказуемый вопрос, оценив легкий кивок своей спутницы.
- Увидишь, тебе интересно будет, - тут фэйри слегка усмехнулась, - на минус первом, кстати, вампир содержится... ну, еще зверинец там.
- Зачем вам вампир??? - в голове сразу всплыли все известные мне истории про способы использования подвала аборигенскими властителями. Втолкнуть туда пленника и посмотреть, как его сжирает упырь, вампир или еще какая гадость и гнусь. Хорошее считалось развлечение, аристократическое. Чем гнуснее гадость и гадостнее гнусь, тем аристократичнее...
- Ну, мы у него третьего дня половину позвоночника вырезали, спинной мозг доставали... Весело было!
- Так он мертвый у вас тут или живой? - удивлению моему не было предела. Фэйри слегка ткнула кулачком мне в почку, но не утерпела: поболтать-то хочется, а, видать, не с кем. Не будешь же с орком разговоры разговаривать... С ним, как и с любым другим орком, можно только базары базарить...
- Живой вампир - это смешно, - фыркнула фэйри, - какой же он живой, если вампиры - нежить? По лестнице спускайся давай, да за стенку держись, - добавила она, заметив, как я чуть не кувыркнулся вниз, не заметив очередную ступеньку.
- Да, оксюморон получился, - согласился я с фэйри, восстановив равновесие, - а как его прикажешь называть? Целый? Так сама говоришь, что вы у него половину позвоночника вырезали, чтобы спинной мозг достать...
- Мы его называем объект номер восемь.
Опаньки! А кто же предыдущие семь? И я, значит, номер девять?..
- Сложно вампира ловить было?
- Да не знаю, не я ловила. Конкруд какую-то команду нанял, давно уже, много золота отсыпал...
- Подожди, так ведь вампиры со временем сильнее становятся! Не боитесь, что сил накопит, путы перегрызет и всех вас на куски порвет? Тебя, впрочем, оставит... - я заложил большие пальцы рук за пояс, всем своим видом показывая, что сейчас скажу комплимент... Ага, только дотянусь до колец на концах стальной струны, закрепленной с внутренней стороны пояса.
- Не боимся! - фэйри повернулась ко мне, и я увидел, как блестят в ее прелестном ротике зубки. Или клыки? - У нас теперь "однофунтовики" есть, и стреляем мы метко! - стволом неизвестно как оказавшегося в ее руке вороненого "аспида" фэйри ткнула мне под ребра, мягко намекая, что она все видит, - А почему меня в живых оставит?
Женщинам надо говорить комплименты. Особенно когда они на комплимент прямо-таки напрашиваются. Нарываются. Набрасываются на комплимент как на амбразуру. И все ради того, чтобы где-нибудь за чайком-кофейком-коньячком-водочкой похвастаться перед подругами: "А мне сегодня Корнеев полдня комплименты говорил! На колени падал, утверждал, что я самая пре-кра-стная, ныл, что он без меня не может!" И это после того, как я, например, говорил, что у девушки платье красивое, то есть самые избитые банальности. Или банальные избитости? Хм-хм, вот по поводу избитости: надо все-таки Паоле комплимент сказать, все-таки моя жизнь отчасти и в ее руках.
- Тебя оставят, чтоб мучительно любить!
Короткая серия ударов по корпусу, завершившаяся небрежным движением согнутого указательного пальца, средней его фалангой, мне по носу, снизу вверх. Нормальный такой ответ, в стиле восточных школ.
- Ты чего, это ж комплимент!? - прохрипел я, когда ко мне вернулась возможность дышать, а выступившие кровь, сопли, а заодно и слезы были утерты рукавом свитера. - Любить и мучиться от неразделенной любви! - я изобразил ту самую неразделенную любовь, повращав глазами, - А ты что подумала?
Спрашивать я постарался без всякой язвительности, но со всей возможной серьезностью.
- Комплиментщик! - вот тон фэйри вряд ли можно было назвать серьезным, - Жаль только, хлипенький какой-то... А вообще-то я тебя по-хорошему предупреждаю: будешь трындеть, до нижних уровней самостоятельно не дойдешь...
- Отворите мне темницу, / Дайте мне свободу дня!..
До черногривого коня с девицей я не дочитал. Просто не успел. Затрещина, которую я получил от фэйри, бросила меня на пол, так что я едва успел подставить руки, чтобы окончательно не разбить рожу о каменный пол. Ну и девица - ощущение, будто лошадь лягнула! Что ж меня все дамы бьют последнее время? Еще немного, и у меня комплексы нехорошие разовьются... Последние слова я, кажется, проговорил вслух, потому что фэйри засмеялась. Надо мной, понятное дело... Что ж, рассмешить девушку - значит наполовину соблазнить ее. В голове уже начал потихоньку вырисовываться сценарий вроде "Кавказского пленника", когда молодая черкешенка влюбляется в русского офицера...
За всеми этими мыслями я и не заметил, как мы спустились к основанию башни, а затем, через ту самую дверь, которую я оценил еще на входе в замок, зашли в подвал и начали спускаться на нижние уровни. Минус первый, тот, что с вампиром, мы пролетели быстро, к минус второму приблизились галопом. Фэйри едва не скакала по ступенькам, и я никак не мог решить, то ли она от природы такая прыгучая, то ли посчитала наш короткий разговор задержкой в пути, за которую может нагореть от начальства. Я усердно гнал от себя простую и здравую мысль, что фэйри ускорилась лишь оттого, что я попросту ей неинтересен.
Впрочем, насчет своей "хлипкости" я не заморачивался: примерно так, если не хуже, меня во времена оны оценила некая разбитная девица из пришлых, "академик", причем такая уничижительная оценка не помешала этой девице немедленно сделать мне предложение сожительствовать с ней. К счастью, это предложение было не из тех, от которых нельзя отказаться. Я и отказался, но не из-за гордыни, а от некого обалдения: в голове никак не умещалось, что стопроцентная женщина-"пришлая" может легко "совместить" критический взгляд на мужчину, трезвый расчет его карьерных и прочих возможностей, несколько даже циничный, с готовностью безрассудно жертвовать собой, особенно, когда этой жертвы никто не требует, розовыми соплями и бурными страстями, приличествующими полудиким жителям Оркской косы...
А вот и дверка на "минус два", по выражению прекрасной Паолы. На минус три, скорее всего, морг - не верю я, что дилетант даже с возможностями аборигенского владетеля может успешно решать задачи, которые не в состоянии решить профессионалы из Тверской академии и других вузов Великоречья. А результаты неудачных экспериментов должны же где-то храниться...
Белый кафель, довольно яркий свет, но не электрический, а слегка оранжеватый, от магических светильников, длинные столы, закрытые простынями, стеклянные шкафы с инструментами, наподобие тех, что стоят в зубоврачебных кабинетах пришлых, тигли, немаленькая печь, автоклав, провода и шеренга стоек для капельниц - все это говорило о том, что на минус два у Конкруда лаборатория, совмещенная с операционной.
Но привлекал внимание, конечно, стоящий в центре комнаты высокий стол, к которому был на совесть прикручен мертвый худой серокожий человек. К этому столу я и подошел, прикрывая глаза от яркого света ладонью, тем более, что рядом со столом сидели на стульях Семен, Конкруд и маг. Договорились, значит, да кто бы сомневался...
- Что же ты, скотина...- начал Семен, но Конкруд прервал его неожиданно "добрым" голосом:
- Зачем же все три камня портить, молодой человек? Это ведь расточительство в чистом виде!
- По мне, лучше расточительство, чем жлобство! - буркнул я тоже "добрым" голосом, еще и улыбаясь.
Конкруд побледнел так стремительно, что я даже удивился, а лежавший на столе мертвец вдруг зашелся сухим тихим кашлем или, скорее, смехом. Я аж назад отпрыгнул от неожиданности. А! это ж вампир с минус первого! Совсем сдал, бедолага. Здесь ему не тут, как военные выражаются. Не пожируешь на чужой кровушке.
- Я очень бы хотел провести с тобой пару-тройку экспериментов, а потом подбросить монетку и разыграть: на корм умруну ты отправишься, или мои паучки тобою полакомятся! - Конкруд был действительно зол, и я несколько запоздало сообразил, что "жлобство" он принял на свой счет. Ну конечно, паучков его "жлобами" называют! Завершить логическую цепочку, учитывая своеобразный герб маркиза, было проще простого. Вот ведь незадача! Не объяснять же Конкруду, что я жадность имел в виду, жадность, причем безо всяких намеков на конкретных личностей. - Но Рино убедил меня, что убивать тебя будет еще большим расточительством!
Сидящий рядом с Конкрудом маг только кивнул, не спуская с меня пристального взгляда небольших каре-зеленых глазок. Интересно, он же вообще пока ни слова не произнес. Немой?
- Но проверить действенность кровавых смарагдов все равно не мешает! - высказался маркиз вполне равнодушным тоном, словно речь шла о рутинной проверке оборудования. Проверяйте, собаки...
- Как пользоваться смарагдами, знаешь? - взвизгнул Конкруд, неожиданно сменив тональность. Обиделся на мое невнимание к его персоне? Вот был у нас такой преподаватель в Академии, из старичков: задавая вопрос, он возвышал тон до такой степени, что все старались ответить как можно быстрее и правильнее, потому что у всех студентов было ощущение, что, если ему не ответить, так он попросту взорвется! У его коллег, преподавателей, было то же ощущение, поэтому с ним никто никогда не спорил. Поразительно, но у этого старикана не было честолюбия. Ни на грамм. А мог бы дойти до степеней известных, с таким-то талантом. Парадокс...
У Конкруда, судя по артиллерийскому мундирчику, честолюбия хватило бы на всех преподавателей Тверской Академии.
- Нет, не знаю, - сокрушенно развел я руками, отвлекаясь от ненужных воспоминаний.
Конкруд и Рино прямо задохнулись от негодования, Семен посмотрел на меня куда как злобно, а безымянный умрун опять зашелестел и захоркал на своем ложе - смеялся так.
- Объясняю, - несколько гнусаво проговорил Рино, чей голосок я наконец-то услышал, - сжимаешь камень в ладони, думаешь о противнике и его магической атаке, выставляешь камень в сторону противника так, чтобы он оказался между тобой и противником. Камень должен поглотить заклинание противника. Если бы ты был магом, смог бы произвести ответное магическое воздействие, используя поглощенную энергию... Да, при отсутствии результата, или если процесс поглощения враждебного заклятия прервался, нужно активировать смарагд заново и продолжить.
- Это как, заново? - спросил я, начиная уже потихоньку въезжать.