- Подумайте, ведь через пять минут исчезнет все, что составляет нашу жизнь и нашу судьбу!
Люди молчали. Прошла целая минута. Наконец кто-то сказал:
- Али, неужели мы допустим, чтоб негодяй из негодяев погубил все живое? Если он не взорвет бомбу сегодня, он непременно сделает это завтра, потому что он уже взорвал бомбу в своей бессовестной башке!.. Пусть мы погибнем, но останется этот прекрасный остров, эти поля и эти леса!.. Может быть, кто-либо уцелеет, и тогда снова пробудится жизнь, но уже без бомб и негодяев!
Все люди заволновались и заговорили:
- Он прав, этот человек!
- Что ж, мы сами сделали выбор,- грустно, но твердо сказал Али.- Где мешок, врученный мне "Упавшим с неба"?
Он достал из мешка бочонок, на котором были нарисованы череп и скрещенные кости. Секунду помедлил и ударил его мечом.
Люди вскрикнули, ожидая своей погибели.
- Эй вы, оборванцы! - вновь послышался истеричный голос Фабрео. Трус по натуре, он не мог не дрожать при мысли о собственной гибели. Но он был не только трусом, но и подлецом, которому безразлично было все живое.- Эй вы! Прошло уже четыре минуты! Если не хотите сдаваться, то прощайтесь со своей жалкой жизнью и со своей обреченной землей!
Многие заплакали - и в отряде Али, и в королевских войсках. Солдаты и офицеры не скрывали слез - они оплакивали свою несчастную судьбу, которую, как им казалось, они не могли изменить.
Между тем Али разбил бочонок и достал из него небольшую медную шкатулку. Не медля, он тотчас раскрыл и ее...
- Уф! - послышалось над его ухом.- Долго же меня мучили в темнице!
Али показалось, что он умирает и ему мерещится голос "Упавшего с неба", которого он так и не сумел спасти...
- Прошло четыре с половиной минуты! - как безумный вопил Фабрео. Да он и был уже безумным, вне всякого сомнения.- Четыре с половиной!..
И вдруг несколько молодых офицеров и солдат, подчиняясь самому благородному порыву и ничего уже не страшась, расшвыряли телохранителей и набросились на Фабрео. В одно мгновение они повалили и связали негодяя. Часовой механизм взрывателя был остановлен, взрыватель вытащен из бомбы,ее зловещее, черное тело было уже не страшно - дракон без зубов...
Никто из генералов и старших офицеров не шевельнул и пальцем, чтобы защитить презренного Фабрео. Все, как завороженные, смотрели на храбрецов, решившихся спасти людей от верной погибели.
И тут все услыхали:
- Вот он, мерзавец из мерзавцев, преступник из преступников, вот он, Фабрео! Теперь мы посчитаемся с тобой!
Все королевские солдаты и генералы, все тайные агенты упали на колени, полагая, что слышат голос с неба и голос принадлежит Правде, явившейся с мечом, чтобы покарать обманщиков и негодяев.
Фабрео вдруг надулся, как пузырь. Веревки, которыми его скрутили, лопнули. Фабрео позеленел, посинел, побелел и - оглушительно чихнул...
Все стояли пораженные - нигде не было видно даже и следа негодяя, будто его и вовсе не существовало. Только валялась в пыли фуражка главнокомандующего, на которой королевские портные вышили серебряными нитями череп и скрещенные кости.
- Предупреждаю,- грозно сказал тот же голос,- пусть никто не трогается со своего места, пока я не увижу Арбузика или Бебешку!
Все замерли, и только храбрый Каруока,- это он первым бросился на Фабрео,- вышел вперед:
- "Упавший с неба" доверил мне свое имя,- его действительно зовут Арбузиком. Он брошен в подземелье. Что с ним сейчас, я не знаю.
- В таком случае ты, храбрый воин, покажешь мне дорогу к подземелью и откроешь его!
Каруока-старший бросился во дворец. Стражники пытались преградить ему путь, но тотчас попадали, корчась от приступов чихания. Вот наконец и страшная подземная тюрьма. Каруока распахнул дверь...
- Арбузик, ты жив?
- Неужели это ты, Чих? - тихо послышалось в ответ...
КОРОЛЕВСКАЯ АРМИЯ СДАЕТСЯ НА МИЛОСТЬ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
Каруока вынес Арбузика из темницы на руках.
- Пить,- слабо попросил Арбузик,- я умираю от жажды!
- Нет, "Упавший с неба", теперь мы ни за что не дадим тебе умереть!
Каруока помчался во дворец. Не прошло и минуты, как из дворца показалась вереница королевских поваров в белых колпаках.
Они несли самые изысканные блюда и тащили самые лучшие напитки, которые сыскались в королевской кладовой.
- Кто долго голодал, тому нельзя злоупотреблять пищей, это крайне опасно,- предупредил Каруока.
- Спасибо за совет,- сказал Арбузик.- Я и не собираюсь наедаться до отвала. Мне бы только чуть-чуть подкрепить свои силы...
Пока Арбузик ел и пил, Каруока рассказал ему про то, что знал,- про гибель Болдуина и зе-ленохвостых, про восстание в городе, про то, как Фабрео хотел взорвать бомбу и как появился кто-то невидимый...
- Это Чих, мои старый славный друг,- улыбнулся Арбузик.- Он тоже настрадался в неволе. Побольше моего. Зато, как всегда, явился в самый нужный моменг!
- Да что там,- сказал Чих,- тут и без меня почти уже управились с Фабрео. Правда, как ее ни скрывай, все же находит путь к людским сердцам!
- Каруока, ты настоящий герой,- сказал Арбузик,- ты спас свой народ от гибели. Ты не ожидал спасения от других, ты сам вступил в борьбу! Мы всегда будем благодарны тебе!
Все стражники дрожали от страха. Когда Каруока рассказал им, какое преступление пытался совершить Фабрео, они пришли в негодование и поклялись, что будут сражаться на стороне восставшего народа.
Построив стражников, Каруока отправился с ними в расположение армии. Едва солдаты и генералы увидели Каруоку рядом с "Упавшим с неба", который ехал на коне, они стали кричать, что не будут сражаться против восставших и готовы сдаться на милость победителей.
Арбузик поручил Каруоке-старшему командовать армией и распорядился, чтобы открыли все тюрьмы и выпустили на свободу всех невиновных.
- Пошли за своим отцом, который спас меня, и за младшим братом. Они долго ждали освобождения от тиранов,- сказал Арбузик Каруоке.
Когда Арбузик приехал к восставшим, Али со слезами радости на глазах выбежал ему навстречу. Они дружески обнялись.
- В самый последний момент я подумал, что в бочонке спрятан не смертельный яд, а нечто смертельное для короля и его прислужников! - сказал Али.
- Я тоже догадался об этом. Только слишком поздно, когда сидел уже в тюрьме! - отвечал Арбузик.
Народ ликовал. Все праздновали победу.
Люди сломали и сожгли виселицу на главной площади, где прежде казнили противников Болдуина и Фабрео.