— Дело в том, что процесс получения квантовых двойников не является технологическим. Каким он является, мне сказать трудно. Понятия: мистический, магический, волшебный, лишь отчасти передают суть превращения. У меня — получается. В этом и состоит моя уникальность. Учеников способных в будущем научиться тому, что умею, я пока не нашел. Именно в силу этого, мне кажется разумным не откладывать очевидные применения двойников в долгий ящик, а начинать прямо сейчас и начинать с бескабельной транспортировки электроэнергии. В мире, на сегодняшний день, производится около шести триллионов киловатт-часов так называемой, «ночной» электроэнергии. Продается она по цене в три раза дешевле «дневной», и в пять раз дешевле электроэнергии потребляемой в периоды пиковой нагрузки. Соответственно, покупая ночной тариф в одной точке, продавая по дневному, еще лучше, пиковому, тарифу во второй, можно положить в карман некую разницу, придающую такой суете определенный смысл. Но не это главное. Продающий даже небольшую часть энергии, потребляемой в пиковый период, становится жизненно важным элементом в системе энергообеспечения, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но это выходит за рамки задач той фирмы, о которой я веду речь. Наша задача, предоставить возможность перебросить энергию с одной точки в другую. Слово «наша», я позволил себе употребить, поскольку готов пятьдесят процентов акций фирмы занимающейся переброской электроэнергии подарить государству. Без права перепродажи. Хочу подчеркнуть, что данная фирма будет себя позиционировать строго как сервисная, оказывающая услуги по передаче энергии с очень простыми, понятными и одинаковыми для всех клиентов условиями. Вопросы покупки электроэнергии у производителей по всему миру и продаже ее потребителям может взять на себя совсем другая структура созданная, к примеру, на базе РАО ЕЭС. И поскольку она узнает о возможности бескабельной передачи раньше других возможных конкурентов, то будет иметь перед ними небольшую фору. Может заключить с нами некий контракт, обеспечивающий ее заказам приоритетный характер. Я думаю, специалисты найдут возможность правильно использовать такой эксклюзив.
— Знаете, есть такая народная мудрость, — «бесплатный сыр, только в мышеловке», — задумчиво произнес президент, выслушав пламенную речь о прекрасном будущем. — Слушая ваши предложения, как-то сразу ее вспоминаешь. Мы еще и попросить не успели, а вы уже всю мировую торговлю нам предложили и половину дохода от транспортировки. С чего бы такая щедрость?
— Продавать электроэнергию, это не пивом торговать. Туда людей с улицы не пускают. Поэтому я сознательно отдаю государству полный контроль над ситуацией. Это, с моей точки зрения, единственный способ запустить процесс. Что касается торговли, то этим должны заниматься специалисты в данной отрасли. У меня есть, чем заняться.
— Если я правильно вас понял, вы хотите разделить права собственности над компанией занимающейся передачей электроэнергии, пополам. Пятьдесят процентов оставить себе, пятьдесят процентов передать в государственную собственность?
— Контрольный пакет у государства. Пятьдесят процентов минус одна акция у меня, пятьдесят плюс одна у государства. Единственная просьба, чтоб ближайшие три года об этой дарственной знал ограниченный круг лиц.
— Поясните, пожалуйста, зачем такая секретность.
— Мне трудно прогнозировать на какие рынки удастся прорваться компании, пытающей торговать электроэнергией в мировом масштабе, но практически не сомневаюсь, что рынок США, Канады, частично Европы останется для нее закрыт. Более того, руководство США, как только разберется в чем дело, сразу создаст конкурента и начнет требовать свободного доступа к сервисной компании выполняющей непосредственную работу. Если будут уверены, что мы просто частная компания, то они пойдут на то, чтоб допустить нас к своей энергетике в надежде: перекупить, украсть технологию, либо, на худой конец, просто национализировать, после того, как все необходимые соединения будут выполнены. Особенно, если мы разыграем небольшую ссору с головной компанией-заказчиком. Типа, наши партнеры заставили нас в свое время подписать драконовский контракт, держат на коротком поводке и не дают развернуться во всю ширь. Когда руководство РАО ЭС под давлением мировой общественности разрешит нам прямые контакты с другими фирмами, то нас будут встречать как узников вырвавшихся благодаря усилиям борцов за свободу рынка. После этого накладывать ограничения на нашу деятельность будет несколько неловко.
— Боюсь, у вас чересчур наивная получается двухходовка, никого такой не проведешь, но я тоже вижу резоны не афишировать наши будущие договоренности. А как вы видите сотрудничество в области летательных аппаратов?
— Честно говоря, тут я бы хотел передать на крепкие плечи государства либо связанных с ним организаций большую часть видимых мне вопросов. К ним относятся в первую очередь изучение свойств управляемых двойников. На базе этих исследований выработка рекомендаций по типам возможных летательных аппаратов на базе двойников. Разработка принципиальной схемы и опытных экземпляров двигателей. Летные испытания, госприемка. Мы на себя берем производство моторов и подготовку пилотов. Над тем, будем ли мы торговать своей продукцией или сдавать в аренду, я еще не думал. Условия будут выработаны акционерами компании.
— О какой компании идет речь и кто является ее акционерами?
— Компания «Антиграв». Из акционеров, пока я один. Компания представляет собой АО открытого типа. У меня там, на сегодняшний день, где-то на двадцать миллионов рублей акций. В перспективе я вижу компанию аналогичную той, которая будет заниматься передачей электроэнергии, с теми же акционерами и теми же пропорциями в правах на собственность.
— И последний вопрос, Александр Владимирович. Почему вы решили предложить свои изобретения и таланты правительству России? Вы ведь гражданин Украины?
— Реально можно было предложить России, Китаю и США. Почему выбрал Россию… сердцу не прикажешь, господин президент. Остальные резоны, такие как: деньги, влияние, уважение и т. п., присутствуют и во всех других рассматриваемых случаях, поэтому превращаются в фон, не влияющий на выбор.
— Сердце, это не слишком веский аргумент в таких делах. Сегодня вам нравится российское правительство, завтра понравится американское. И получится, это не американцы нас пустили в свою энергосистему, а мы их в свою. Вы ведь, скорее всего, умеете превращать близнецов в обыкновенные шарики? — острый взгляд президента буквально впился в Сашины глаза.
— О том, как разрушить это состояние, подробно изложено в моей докладной записке. — Саша категорически не желал преждевременно разглашать свои таланты, резонно полагая, что это замедлит победоносную поступь квантовых близнецов на свободный рынок. — Если положить предо мной два нагретых близнеца, то я могу разрушить это состояние при температурах несколько ниже критической. Если они разведены в пространстве, остается лишь грубое механическое или температурное вмешательство. Что касается всего остального, то вам виднее. Риск присутствует в любом деле, господин президент. — Он задумался. — Разрешите рассказать вам одну историю. Это случилось во времена Сталина. Тогда была такая интересная практика. Не удивлюсь, если ее сегодня назовут античеловеческой. Профессуру, которой не нашлось преподавательской работы в столице и Ленинграде, отсылали на периферию, поднимать уровень образования и научных кадров в глубинке. Моих покойных отца и мать обучал физике ленинградский профессор, а они обучали физике меня. — Изобретатель неожиданно замолк и задумался, не обращая внимания на присутствующих.
— Какое это имеет отношение к нашей беседе? — холодно поинтересовался президент.
Он не выносил, когда начинали распускать сопли. Слишком часто ему приходилось иметь с этим дело. Посетитель недобро взглянул на президента и растянул губы в улыбке.
— Самое непосредственное. Если задумаешься, то у нас долги не только перед своими родителями, но и перед огромным количеством других людей, которых, как правило, уже нет в живых. Но это вовсе не значит, что их не нужно отдавать… Впрочем, если у вас появятся более конкретные предложения, как увеличить ваше доверие к моим словам, я их с удовольствием выполню.
— Хорошо, — президент поднялся со стула, к нему присоединились все остальные. — ваши предложения будут рассмотрены в ближайшее время, и в течение трех-четырех недель вы получите ответ.
Когда посетитель уже выходил, его вдруг спросили:
— Александр Владимирович, совсем забыл вас спросить. А кто у вас начальство?
Холодные, светлые глаза президента внимательно смотрели на изобретателя. Секундное недоумение в глазах посетителя сменилось пониманием, широко улыбнувшись, экстрасенс ответил:
— Это была шутка. Просто человек понравился. Да и не угрожал он мне ничем. Тогда. Еще раз, до свидания.
Невысокий человек, взявший на себя ответственность за непростую и немаленькую страну, продолжал пристально смотреть на него. Затем, решив что-то для себя, сказал:
— Александр Владимирович, задержитесь в приемной. Сейчас к вам за консультацией обратится полковник Кузнецов. Он, и мы все, очень надеемся, что вы сможете помочь ему в решении одной непростой проблемы.
Выслушав Василия Петровича, именно так представился тот, кого президент назвал полковником Кузнецовым, Александр решил посоветоваться с Хором. Тут был такой случай, что лучше отказаться, чем пообещать и не сделать. По фотографии клиента, ящер определил его как живого и прочитал небольшую лекцию:
«Если разумный, которого мы ищем, живой, то найти его относительно нетрудно. Проще всего по слепку тонкого тела. Для этого подойдет любая вещь достаточно долго пребывавшая в контакте с разыскиваемым, либо любой разумный достаточно хорошо его знающий. Но даже если этого нет, можно разыскать по изображению, но придется затратить значительно больше времени, при условии, что объект находится не в людном месте. В большом городе даже по слепку тонкого тела найти будет непросто».
«Как мне кажется, искать нам придется в малозаселенном районе, так что в этом плане переживать не о чем. А насчет слепка ауры сейчас узнаем».
— Уважаемый, Василий Петрович. Как я понял, вам обязательно нужно добыть клиента живым, или получить от него сведения о готовящемся теракте.
— Совершенно верно. Но, честно говоря, с этим клиентом меня бы устроил любой результат, при котором мне бы не пришлось больше о нем вспоминать.
— Задача решаемая, однако, есть несколько обязательных условий. Первое. Вы мне не задаете никаких вопросов. Второе. Вы даете в мое полное распоряжение шесть-семь человек владеющих холодным оружием, а именно. Арбалет легкий. Прицельная дальность и убойная сила — сто метров. Бойцы должны быть способны на стометровой дистанции выбить девяносто очков из ста на мишени для лука. Легкий щит, копье и любой клинок. Владеть хотя бы на среднем уровне. Общефизическая подготовка на уровне войсковой разведки. Проверять буду лично, пока зачет не сдадут, никуда с ними не поеду. Приборы ночного видения у каждого. Третье. Нужен либо предмет долгое время бывший во владении Маурова, либо человек хорошо его знающий. После того, как все будет готово и нас доставят в Моздок, нужен будет вертолет в полное наше распоряжение. Операция займет не больше трех суток.
— Ваше участие в операции категорически исключается.
— Хорошо. Тогда мы летаем в течение суток и выдаем вам точные координаты объекта и приблизительный состав его сопровождения. Дальше вы действуете самостоятельно.
— Зачем вам тогда эта цирковая группа сопровождения?
— Вы забыли первое условие. Как со мной связаться вы знаете. Предупреждать не менее чем за двое суток до вылета на место. И большая личная просьба. Поснимайте все камеры, которые вы натыкали возле печки и в доме, где мы больных принимаем. Они очень мешают работать. Вы уже наснимали достаточно. Заранее благодарен. К сожалению, вынужден откланяться.
Экстрасенс вышел, а невысокий мужчина с седыми висками набрал номер и сказал в телефонную трубку:
— Объект направился к своему автомобилю. Сергей, создай ему по дороге пару неприятных ситуаций и сними на камеру, как он будет реагировать. Но аккуратно. Никакого членовредительства, только материальный ущерб. Потом доложишь.
Положив трубку, он раздраженно спросил сам себя:
— Экстрасенс долбаный. Начитался, мля, книжек про самураев. И где я ему этих циркачей должен найти?
Набрав еще один номер, он коротко изложил требования к кандидатам в будущую цирковую группу.
— Через неделю, максимум через десять дней чтоб группа была готова. Это приказ. Найди казаков, реконструкторов, исторических фехтовальщиков, пусть ребят натаскают.
— …
— Не надо задавать мне глупых вопросов. Через неделю жду вашего доклада.
После окончания разговора, его губы еще некоторое время шевелились. Специалист разобрал бы много слов из языка близкого по грамматике к русскому литературному.
О снаряжении следовало позаботиться заранее и Саша, после разговора, по дороге домой, закупил себе необходимую экипировку, боевую казачью шашку и крепкую трость. Средства связи ему наверняка выделят, а вот об оружии можно не мечтать. Но длинный ножик и палочку никто не отберет. Переодевшись прямо в магазине, сложив все остальное в большой рюкзак, полюбовался в зеркало на свою фигуру в пятнистом камуфляже и высоких берцах, поехал домой улучшать свое холодное оружие и получать на него разрешение.
Перед тем как нагревать шашку в печи, Хор велел покрыть лезвие тонким слоем пасты с угольной пылью. К счастью подошла и графитовая, которую достать было значительно легче. Рукоятку, на всякий случай, Саша обмотал бинтами с размоченной глиной, типа как гипс наложил. Рукоятка была простой, если испортится при нагревании, не жалко, мастер новую поставит. Затем засунул шашку в печь и нагрел до пятисот градусов. Пока печь нагревалась, вылил в длинную и узкую посудину десять литров машинного масла. Вытащив нагретую заготовку, он привычно воткнул серебряную заколку себе в вену и нацедил на блюдечко крови. Все конструкты над оружием выполнялись только на крови. Традиция.
Конструкт чем-то напоминал уже до боли знакомый вариант сопряжения тел. Металл он везде металл и обращаются к нему схожим образом. За деталями Саша следил невнимательно, он был выжат досуха после алюминиевых шариков и новое в голову не лезло. Булатом в ближайшем будущем тоже заниматься не собирался. Вылив пузырящуюся кровь над лезвием, вспыхнувшим искрами и разноцветными огнями, он, падая в кресло, после того как бросил заготовку в емкость с маслом, успел подумать, — «крови на оружие идет больше чем на шарики».
Сколько он просидел в полуобморочном состоянии, Саша не помнил. Когда он пришел в себя, шашка была уже даже не горячей, а теплой. Узнать ее было трудно, фон стал темным, почти черным, по нему змеился светлый рисунок, состоящий из мотков, клубков и прядей, создающих завораживающий кольчатый узор. При ударе по ней металлическим предметом, шашка издавала чистый долгий звук, как камертон. Еще два вечера, Саша обучался под чутким руководством наставника правильно затачивать свое оружие. Ящер был явным фанатиком холодного клинка.
После заточки клинок достиг нереальной остроты и рубил буквально все: гвозди, пуховые подушки, шелковые платки. Жена пообещала, если он еще хоть что-нибудь уволочит из дома для своих мальчишеских экспериментов, то он об этом очень пожалеет. Пришлось наносить вред окружающей природе. Каждый день он отправлялся на полчаса или на час к зарослям ивняка на берег небольшой речушки, где Хор заставлял его бегать, как наскипидаренного, перебрасывать клинок из руки в руку и беспощадно рубить зеленые насаждения. Нашелся в городе умелец, который по его просьбе переделал плечевую портупею, соединив ее с ремнем так, чтоб шашку можно было носить за спиной.