С каждой новой минутой, морщин на лице юриста становилось всё больше. Это напрягало, подтверждало опасения. Ко всему прочему, в кабинете юриста стоял неприятный запах табачного дыма. Вот только никто не курил. Антон даже и думать не хотел, что у них в офисе пахнет точно так же. А Павел знал — у них в агентстве так и пахнет.
Вентилятор, крутящийся во все стороны, не мог избавиться от вони.
Наконец, юрист положил документ на стол и снял очки.
— Ну, Влад, не томи нас, — ёрзал Антон на стуле, — что мы нарушаем, заключая договор на изгнание домового или привидения?
Влад выдохнул, но совсем не так, как надеялись парни.
— Если уж обобщить, взять, так сказать, ваш договор и приложить его на гражданский кодекс в широком смысле, то перед нами договор оказания услуг.
Хорошие новости. Осталось узнать про узкий смысл и мчать к Ларисе Ивановне с отказом.
— А если не обобщать?
— Тогда это, то же, что и туалетная бумага. Вы где взяли образец?
Или не мчать. Плестись.
— В интернете нашли.
— Вы же понимаете, что всё не так просто? Особенно, и я повторю, особенно в вашем случае.
Павел вмешался:
— Хорошо, хорошо, мы поняли, всё плохо. Можете поконкретнее?
Влад снова взял в руки договор, побегал глазами и выдохнул ещё показательнее, чем в первый раз.
— Если конкретно, то любой ваш клиент может не только вернуть все свои деньги, но и закрыть вашу конторку, достаточно обратиться в суд. Вы ни за что не выиграете. Более того, вы глазом моргнуть не успеете, как вам вменят административку. Любой прокурор с радостью вас съест. Вам повезло, что вы два года спокойно жили.
— А уголовка может быть?
Влад опустил договор и откинулся на спинку кресла.
— Если прокурор захочет, то и её впаяют, — он увидел страх в глазах парней, — Почему вы сразу не пошли к юристу за консультацией?
— Мы особо не задумывались, если честно. Мы же никого не убиваем, не обкрадываем, не обманываем, — ответил Антон.
— А сейчас, что спохватились?
— Паше следователь пригрозил. Дал нам список статей, которые мы нарушаем.
Павел достал бумажку из кармана и передал Владу. Тот, быстро просмотрев её, ответил:
— И что хочет от вас этот следователей?
— Чтобы мы поймали неуловимого линчевателя. Слышали о таком? — спросил Павел.
— По мне, так он улицы очищает, — Влад протянул бумажку обратно Павлу, — жаль, что вам придётся его ловить, потому что, судя по списку статей, выбора у вас нет.
— Значит, следователь не блефовал?
— Более того, поленился дописать.
Выходя из кабинета Влада, его секретарша, милая двадцати трёхлетняя выпускница университета, заметила, как у Антона с Павлом изменились лица. Выходили они угрюмые, будто идут на войну. Антон даже ей не улыбнулся, как сделал при входе. Она слегка расстроилась хоть и не призналась себе в этом. Когда парни спускались по лестнице, она слышала, как они начали спорить, а потом дверь громко захлопнулась за ними.
— Да потому что, — повысил тон Павел, подходя к машине, — ты был опьянён идеей и тебе в голову не пришло, что нужно подойти к этому со всей серьёзностью, с должной тщательностью!
— А ты что молчал? Что-то я не помню, чтобы ты спросил: «Антон, а у нас точно всё с юридической точки зрения схвачено?». А знаешь почему?
— Видимо, ты знаешь.
— Потому что ты привык всё на блюдечке получать!
Люди стали оборачиваться на Антона. Ему было всё равно.
— С самого начала, вся ответственность лежала на мне. От поиска места до, блин, посуды. Может быть, если бы ты мне помогал, мы бы и отнеслись к этой работе с должной тщательностью.
И опять, если в ситуации с Олей, Павел знал, что нужно было сказать, так же и с Антоном, он знал, что говорить не нужно. Только любви к другу не хватило, чтобы сдержаться.
Антон открыл дверь машины, думая, что они закончили, как Павел выплеснул:
— Это была твоя идея. Я видел в каком состоянии ты был после смерти Анны. Пришлось согласиться. И если мы играем в «если бы, да кабы», то если бы я не тратил большую часть времени на поддержании тебя во вменяемом состоянии, чтобы ты с моста не сиганул, я бы смог отнестись к подготовке с должной тщательностью.
Антон захлопнул перед собой дверь, Павел дёрнулся.
— Каков герой! Так, наверное, тяжело быть тобой. Каждый раз придумывать оправдания своим действиям. Как же повезло твоей невесте, — Антон ошарашенно вдохнул, прикрыв рот ладонью, — Хотя подожди, вы с ней расстались! Но слава богу, у тебя и на это есть оправдания. Ты снова прикрылся мной и моим давно забытым желанием болтаться в петле. И, конечно же, ты бы бросил эту работу, не будь тут меня. И, конечно же, она тебе ни капли не нравиться самому.
Павел оскалился, имитируя улыбку.
— Я возьму такси.
— Да, я так и подумал.
Антон открыл дверь, сел в машину и быстро оставил Павла одного на тротуаре.
Разбираясь в бумагах, распечатанных для удобства, Антон третий час не мог ничего найти. Отдыхая от печатных букв, он бродил по форумам в поисках свидетелей убийств линчевателем.
Иногда пил чай или лежал на диване, смотря в потолок, всё ожидая, когда придёт Павел и поможет ему. Не стоило говорить про Олю. Погорячился. Позволил эмоциям взять верх, страху. Что тут сказать, в тюрьму не сильно хотелось.
Бросая надежды на появления Павла, Антон снова садился за бумаги. Он в очередной раз просматривал схемы канализационных путей и пытался определить, где примерно живёт линчеватель. Да только точки, что он понаставил, указывая места нападений, были донельзя случайными, разбросанными по всему городу. Линчеватель не выбирал места нападений ближе к какому-то месту или хотя бы улице. Никакому категорированию они не поддавались категорированию.
Может, связь найдётся, если предположить, что линчеватель передвигается по крышам? Антон тщательно осмотрел фотографии улицы с высоты птичьего полёта и смысла становилось ещё меньше. Пространство в некоторых местах, между одной крышей до другой было слишком велико. И если линчеватель не черепашка ниндзя, ему ни за что не перепрыгнуть с одной крыше на другую.
А если всё же черепашка ниндзя? «Тогда Рафаэль» — подумал Антон, — «Только у него хватит характера ломать кости и выдавливать глаза. Как бы сказали в народе, „только у него есть яйца“. Не то чтобы у других черепах яиц нету…а у черепах вообще есть яйца? Господи, о чём я думаю, как черепашьи яйца, помогут мне найти линчевателя?».
А что насчёт крюка-кошки? Думая, что линчеватель может передвигаться по крышам словно Бэтмен, Антон открыл первое попавшееся видео на ютубе и разочаровался. Эффективность крюка-кошки была сильно преувеличена киноделами.
Тогда как он не попадает ни на одну камеру? Как передвигается, оставаясь незамеченным никем? Антон сложил в одну стопку схемы канализации, фотографии крыш и отложил в сторону.
Может быть, ответ где-то ещё? И дело не в том, как он передвигается или где найти свидетелей. Ведь мы говорим о человеке лишённого страха смерти. Он открыто нападёт на толпу убийц и насильников. Презирая их, он сам, не кичиться их методов. Ломает руки и черепа. Кто на такое способен? Какое прошлое стоит за этим?
Антон пододвинул другую кипу документов и расположил перед собой. Перед ним, распечатки всех трагедий и ДТП, произошедшие за последний год. Все, что они смогли найти, по крайней мере, в газетах, в социальных сетях. По закону жанра, нужно искать трагическую смерть жены и детей, с водителем мужем. Таких не было. Было бы слишком просто. Кто-то падал с крыши, кто-то умирал от передозировки. Такие смерти не заставляют родственником заниматься правосудием. Изнасилования обычно кончались арестом виновника. А убийства совершались одни алкашом в отношении другого алкаша. Антон опустил голову на стопку бумаги. Шёл пятый час.
Хорошо. Остановимся на одной мысли: трагедия должна быть. Никто не выбегает по ночам, чтобы зверски расправиться с бандитами просто так. Должна быть причина. Такая же, как у Антона при открытии агентства. Они оба нашли способ сбежать от собственных мыслей. Разные, очень разные способы.
Думай, Антон! Что мог делать линчеватель в первые месяцы после трагедии? Вы не отличаетесь. Найди зацепку. Вспоминай.
Антон поднял голову, отодвинул кипу бумаг. Дал себе секунду посомневаться, затем встал со стула, подобрал ключи от машины и точно знал, куда направиться дальше.
Алина почти уснула в кресле, когда высокий человек в белой робе затряс её за плечо. От него пахло хлоркой и старыми людьми. Девушка сморщилась, поднимая голову.
— К вам гости, — сообщил санитар и помог ей подняться.
Месяцы в больнице сделали Алину неповоротливой. Она хотела спать, даже когда спала. Очень сложно понять смысл этих слов, пока вам не прописали специальные «успокоительные» таблетки, которые нужно было принимать до еды, во время еды и после еды. Врач говорил, что это не только для её блага, но и для безопасности всех мужчин вокруг неё.
В коридоре их ждал Павел. Он попытался поздороваться с Алиной, но ей было всё равно. Она даже на него не посмотрела.
Через несколько минут, когда мужчина в белой робе провёл их в кабинет, ей пришлось посмотреть Павлу в глаза. Смотреть в этой тесной каморке было больше некуда. Санитар вызывал отторжением и страх, независимо от количества специального «успокоительного». Так и хотелось выцарапать ему глаза…хотя бы один.
— Алина, — мягко произнёс Павел, — вы можете мне сказать, что вас сюда привело?
Девушка опустила голову и стыдливо признала:
— Я напала на человека.
— Зачем вы это сделали?
Она начала царапать деревянный стол.
— Он хотел причинить мне вред.
— Какой именно?
— Говорят, я красивая — Алина подняла голову и улыбнулась, — что бы вы хотели со мной сделать?
— Насколько я понимаю, — Павел придвинулся поближе, — это был ваш друг, человек на которого вы напали? Вы знали его с самого детства. Вы уверены, что он хотел причинить вам вред?
— Уверена.
Хотелось человека посговорчивее, но откуда здесь такие.
— С чего такая уверенность? — Павел боролся с поднимающимся раздражением.
— Вы все такие.
Павел обратился к санитару.
— Она, когда-нибудь, не будет под успокоительным?
Мужчина ничего не успел ответить.
— Все… Кроме одного, — прошептала Алина.
Бинго.
— Кроме кого?
Павел скрестил пальцы под столом.
— Человека в чёрном.
Он сжал кулаки от радости.
— Можете рассказать что-нибудь про него? Как он выглядел?
— Как тень… Как… добрый дьявол.
— Ага, может, какие-нибудь человеческие черты? Он был в маске?
— Да
Этого Павел и боялся. Все его поиски привели к свидетелю, который скажет, что линчеватель был в маске. Он столько больниц объездил, столько больных опросил, притворяясь братом, родственником, сотрудником полиции и всё напрасно. Пять часов коту под хвост. Павел встал, махнул на девушку рукой и развернулся к двери.
— Он называл меня так ласково…Настенька. Гладил по голове и говорил Настенька… Настенька… всё теперь хорошо будет. Я пытаюсь ему сказать, что меня Алина зовут, а губы дрожат, не дают. И он всё шепчет и шепчет…Настенька.
После смерти Анны, когда алкоголь стал мешать повседневной жизни Антона, ему предложили взять отпуск на работе и походить в группу поддержки.
Стоит ли говорить, что Антон бы не в восторге. Он сидел в кабинете директора и слушал как представитель отдела кадров, настоятельно, рекомендовано-принудительно предлагал на выбор несколько групп.
Антон поднял со стола брошюру.
«Группа поддержки „Новая жизнь“ поможет встать на счастливый путь, побеждая самые большие ваши страхи и горести!»
— Точно не эту, — ответил Антон и потянулся за другой.
— Выбирайте, выбирайте, мы вас не торопим, — ответила неприятная женщина в дешевом костюме.
«Группа поддержки „Не вашим, а нашим“. Заберем всю вашу отрицательную энергетику и…»
Антон бросил брошюру. Осталась последняя.
«Группа поддержки „Свет во тьме“. Мы все там были, и все хотим выбраться».
— Эту.
— Хорошо. В любом случае, это просто филиалы одной организации.
Три года назад, Антон впервые посетил «Свет во тьме». Сложно говорить, о действенности этой группы поддержки, когда из воспоминаний остался только вкус печенюшек, что выставляли на общий стол.
Как раз к этому столу сейчас и подошел Антон. Он положил печенюшку в рот и стал осматривать помещение, думая — «Если бы я был линчевателем, как бы себя вел на таких встречах».
Печенье размякло во рту и его захотелось выплюнуть. В прочем, Антон так и сделал. В свою руку.
— Не те, что раньше, — сказала мужчина рядом.
— Что? — спросил Антон.
— Печеньки. Раньше были намного вкуснее.
Может, это линчеватель? Вокруг ходило много людей. Они ждали начала программы. Когда все сядут по своим местам и начнут по очереди изливать душу. Так почему подошел именно этот мужчина?
— А вы кто? — спросил Антон.
Так и скажи, что линчеватель, избавь от поисков.
— Андрей. Я веду эту группу. А вы? — мужчина протянул руку.
Антон представился и пожал её.
— Вы то мне и нужны.
— Я здесь всем нужен.
— Мне вы нужны по другой причине. Мне нужна информация. Конфиденциальная. Я ищу линчевателя. Слышали о таком? Убивает бандитов в переулках.
Дружелюбность пропала с лица Андрея.
— И что вы хотите от меня?
— Кто-нибудь приходил к вам с рассказами о том, как сильно ему хочется убивать людей? Желательно по ночам и в переулках. Я думаю, вы поняли куда я веду.
Андрей взял в рот печеньку, пожевал и выплюнул себе в руку.
Они оба стоял с кашей в ладонях.
— Что будет, если я скажу нет? Вы знаете, что я имею полное право это сделать.
Антон поднял салфетку со стола и взял ею пожеванное печенье из ладони. Выкинул в ближайшую мусорную корзину.
— Хотите посмотреть на фото жертв?
— Я видел. По сети гуляют.
— Вы можете это остановить.
— А что если он чистит улицы?
Антон взял еще одну салфетку и передал Андрею.
— Полиция чистит улицы. А он…
— Делает это лучше? — Андрей нагнулся и выбросил салфетку с печеньем, — Где была полиция, когда эти бандиты загоняли людей в переулки? Чтобы стало с этими людей не появись он? И вы хотите его остановить? Более того, вы хотите, чтобы я вам помог?
— Знаете, как бывает легко повесить на человека ярлык и не задумываться о том, что в жизни всё делиться не только на черное и белое. С виду всё просто: бандиты, люди готовые на ужасные вещи ради собственной выгоды или развлечения. Линчеватель — герой. Спасает жизни, наказывает злодеев. Но почему никто не задумывается о мотивации героя? Вы сказали, что видели фото жертв. Разве герой может так поступить? Что если, он получает удовольствие от убийства? От жестокой расправы? Что случиться, когда он остановит всех преступников? Когда не сможет утолить жажду?
Андрей хотел сказать что-нибудь против. Думал, искал причины отказать. Но знал, что спать спокойно он не сможет.
— На компьютере, в моё кабинете, есть база данных. Имена всех, кто приходит, даже на одну встречу, — Андрей неожиданно сменил тему, — У вас бывало такое, вышел из дома и думаешь, закрыл ли дверь или нет?
— Иногда.
— Вот у меня тоже самое. Хорошо, что у нас тут есть вахтер, который следит по ночам, кто заходит и выходит. Не спал бы еще. После двух где-то. Прям на стуле своём.
— Но дверь входную то закрывает?
— Да, — Андрей помедлил, — Но туалет, по ночам, проветривают…
Под не работающим фонарным столбом стояла машина. Внутри неё Антон доедал большую пачку чипсов. Хотелось пить. И когда в машину сел Павел, Антон первым делом потянулся за водой, что попросил его купить.
— Спасибо, — облегчённо сказал Антон, опуская бутылку воды на колено.
— Объяснишь, что мы тут делаем?
Антон снова поднял бутылку и сделал несколько глотков, затем громко выдохнув, будто выплыл из глубин океана, сказал:
— Ждём двух ночи, плюс-минус. Будешь чипсы?
— Нет, спасибо. И что случится в два ночи, плюс-минус?
Антон закрыл бутылку и убрал в бардачок.
— Мы выкрадем список людей, которые ходили в группу поддержки.
Павел поразмыслил.
— А мы знаем кого искать?
— Нет.
— Мы уверены, что в этом списке будет этот человек?
— Нет.
— Тогда повторю, что мы тут делаем?
— Ищем иголку в стоге сена.
— Стог, это преуменьшение. Как ты вообще нашёл это место?
Антон не жаждал отвечать на этот вопрос, но хоть какие-то объяснения он должен был дать своему другу.
— Один знакомый сюда ходил.
— И что случилось у этого знакомого?
— Жену убили. А потом ему посоветовали сходить сюда. Он не верил в это место, но какой выбор у него был. Застрелиться?
— И что в итоге? Ему помогли?
— Отчасти. Не только это ему помогло. Друг у него хороший…был.
— О как, был…, — Павел выдохнул, — извини, что наговорили всякого. Не подумал. Ещё этот юрист настроение испортил.
— Да, я тоже отличился. Не стоило Олю упоминать.
— Не стоило… — Павел посмотрел в окно, — значит, ты думаешь, что линчеватель мог быть здесь? Думаешь, его преступления связаны с прошлым, с которым он борется до сих пор?
— Все мы боремся с прошлым, у кого-то просто хуже получается.
На часах два ночи, плюс-минус. Только они вышли из машины, Павлу сразу не понравилась эта затея. Он чувствовал себя преступником, хотя ещё сегодня днём притворялся кем угодно, но не собой, чтобы попасть в психиатрическую лечебницу. Скрытое проникновение на чужую собственность, казалось, за чертой дозволенного его же совестью.
— Может это ловушка? — спросил Павел, когда они подошли к окну туалета.
— Есть только один способ узнать. Подсоби-ка.
На удивление, Павла устроил этот ответ. Он сцепил запястья кистями рук и вытянул их вперёд. Антон наступил на них ногой и оттолкнулся, хватаясь за узкую форточку туалета.
— Пролезешь хоть?
Антон кряхтел, но пролезал. Он вытянул руки вперёд, хотел встать на них и ногами нащупать подоконник. Но как это обычно бывает, в голове всё проходит плавнее.
Павел услышал грохот от падения.
— Ты там как, в порядке?
— Да, — встал Антон, отряхиваясь, — жди меня тут.
Поднявшись на четвёртый этаж, он дёрнул за ручку. Дверь открылась. Антон прошёл по тёмному залу к офису Андрея. По пути думая, каким же доверчивым тот оказался. Зайдя в офис, понял, что красть особо нечего, и может поэтому Андрей так спокойно рассказал, как сюда попасть.
Антон включил древний компьютер и стал ждать пока он загрузиться. Дальнейшая процедура всем известна.
Павел сидел на траве и прислушивался к каждому шороху. Когда в туалет кто-то зашёл, он прижался к стене.
— Псс, Паша, ты тут?
Павел подошёл к окну.
— Лови бумаги.
Антон бросил в форточку толстую кипу документов, соединённых большой скрепкой.
— Чё так много-то?
И вправду много, было страниц пятьдесят.
— Да я сам в шоке, — Антон просунул голову в форточку, — лови меня.
С горем пополам, напоминая могучих рейнджеров, что соединяются в Мегазорда, Павел смог поставить Антона на ноги без происшествий.
Они быстренько вернулись в машину и только тогда победно выдохнули. А потом вспомнили о результате вылазке.
— Слишком много. Этим списком только подтираться, — сказал Антон, листая документ.
— Вычеркнем женщин, может станет меньше.
— Даже если на половину, всё равно много.
— Будем вбивать каждого в поисковик. Смотреть, может кто наследил и связан как-то с насилием, — пытался утешить его Павел.
— Или трагедия с их участием. Что-то, что оставило неизгладимый след.
Павел опустил голову и поводил пальцем по панели машины.
— Настенька…, — зашептал он, — Настенька… Мне кажется, у нас есть способ сократить список ещё сильнее.