- Пибоди! Пибоди!
Туман перед глазами рассеялся. Я по-прежнему стояла посреди комнаты, сжимая в руках зонтик...
Тряс меня, разумеется, Эмерсон. На свете не сыщешь еще одного столь же деликатного человека.
Рамсес сидел, привалившись спиной к стене, ноги вытянуты вперед, руки безвольно свисают. Рот его был приоткрыт, глаза выпучены, в них застыла смесь ужаса с изумлением.
- Ты жив... - пробормотала я.
Рамсес кивнул. В кои-то веки он потерял дар речи.
На лице Эмерсона я увидела то же выражение недоверчивого ужаса. Хотя для тревоги не было никаких оснований: один негодяй лежал лицом вниз, прикрыв голову руками. Второй вжался в угол и бормотал что-то нечленораздельное. "Отец Гиргис" исчез.
- Ты прекрасно справился с ситуацией, Эмерсон, - просипела я, неприятно поразившись собственному голосу. - Мои поздравления.
- Это не я! - выдавил Эмерсон. - Это ты!
Он разжал руки и тяжело опустился на скомканные одеяла.
- На твоем зонтике кровь, Пибоди.
Только тогда я поняла, что поза моя довольно воинственна. Зонтик выставлен вперед, словно я вознамерилась нанести разящий удар. На стальном наконечнике что-то алело. Кал... кал... Я завороженно смотрела, как с моего зонтика капает кровь...
- Неистовство, - продолжал Эмерсон, качая головой. - Вот как это называется... Неистовый гнев. В древнегреческих мифах о нем часто упоминается. Но в жизни... Такое я видел впервые! Тигрица, защищающая детеныша...
Я прочистила горло.
- Эмерсон, понятия не имею, о чем ты тут толкуешь. Так, разорви простыню на полоски, давай свяжем преступников, а затем отправимся выручать наших людей.
2
Выручать никого не пришлось. Пока мы пеленали двух головорезов (которые пребывали в состоянии паралича и не оказали никакого сопротивления), в дом ворвались наши работники.
Выяснилось, что их застали врасплох. Они не подозревали об опасности, пока один из них не проснулся и не увидел, что на него направлена винтовка "проклятого христианина". Эмерсон поспешил снять с коптов подозрения. Упоминание о "святом отце" поначалу смутило Али, но после наших объяснений он продолжил рассказ:
- Увидев винтовку, я закричал и разбудил остальных. Человек велел нам не двигаться, госпожа, поэтому мы не двигались. Понимаете, это была многозарядная винтовка. Но мы бы все равно пришли, если в знали, что вы в опасности. Честно говоря, мы уже собирались наброситься на разбойника, когда из темноты вдруг появился человек. Он махал руками и кричал...
Судя по описанию Али, это был "отец Гиргис".
- У него была длинная борода, госпожа, а на поясе болтался крест. Лицо все в крови, и он кричал так пронзительно, совсем как перепуганная женщина...
Эмерсон исподлобья взглянул на меня, но я сделала вид, что не замечаю этого испытующего взгляда.
- Продолжай, Али.
Юноша почесал голову:
- Они убежали, госпожа. Оба. Мы так удивились, что не знали, что же делать. Дауд сказал, что надо оставаться на месте на тот случай, если человек с ружьем тайком наблюдает за нами...
Дауд растерянно заерзал.
- Но мы с Мохаммедом сказали, что нужно найти вас. Так и сделали. Наш почтенный отец принял слишком много гашиша, госпожа...
Абдулла во сне выглядел таким счастливым, что было неловко его будить. Поэтому мы просто внесли его в комнату и уложили на кровать, велев Али присматривать за отцом. Остальные отправились наводить порядок в комнате нашего сына.
Рамсес все еще прижимал к своему худому тельцу коробочку с драгоценностями.
- Мамочка, ты не хочешь поговорить со мной?
- Очень хочу, Рамсес, но позже. А теперь помоги прибраться в своей комнате.
- Один вопрос, - подал голос Эмерсон. - Какого дьявола ты полез в окно, Рамсес? По-моему, тебе велели привести подмогу.
- Разбойник хотел украсть мои находки, - насупившись, ответил Рамсес.
- Но, мой дорогой мальчик, это же было очень опасно! - воскликнул Эмерсон. - Нельзя требовать у воров то, что принадлежит тебе по праву. К твоему сведению, эта публика не склонна выполнять подобные просьбы.
- Никакой опасности не было, - невозмутимо ответил Рамсес. - Я же знал, что вы с мамочкой не позволите этим злым людям причинить мне вред.
Эмерсон закашлялся и мазнул рукавом по глазам. Мы с Рамсесом обменялись долгими пристальными взглядами.
- Иди спать, Рамсес, - вздохнула я.
- Да, мамочка. Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, папа.
- Спокойной ночи, мой дорогой мальчик.
Под суровой наружностью моего Эмерсона скрывается слабое и сентиментальное существо. Я тактично глазела в сторону, пока он вытирал глаза. Наконец он заговорил:
- Пибоди, это была самая великолепная характеристика, которую ребенок когда-либо давал своим родителям. Ты могла бы проявить больше чувств.
- Мы с Рамсесом и так прекрасно понимаем друг друга.
- Гм, - сказал Эмерсон. - Ладно, дорогая, что дальше?
- Джон... Дальше Джон.
- Джон? Джон! Господи, ты права. Где же бедняга?
Эмерсон вскочил на ноги. Я снова усадила его на кровать. Даже самый выносливый человек не в состоянии сутки напролет носиться по пустыне. Эмерсон выглядел смертельно уставшим.
- Он может быть только в одном месте, Эмерсон. Но прежде чем кидаться на его поиски, надо принять ванну и переодеться. Если с Джоном собирались расправиться, это уже случилось. Остается надеяться, что убийца Хамида и Абделя пощадил парня.
У Эмерсона сузились глаза.
- Ага... Значит, ты поверила этому мерзавцу? Поверила, будто он не причастен к убийствам?..