– Да ты и не похож на этих ублюдков за стеной – продолжал Косса. – Ты похож на нас – у тебя темные волосы и борода. Ты должен быть с нами, с монгами…
Косса выстрелил так быстро, что Блейд не успел опустить щит-стрела попала ему в икру левой ноги. Сжав зубы, он выдрал ее.
– Теперь у тебя осталась только одна стрела, Косса.
– Может, и ее будет достаточно! – расхохотался монг.
Три ярда разделяли их, Косса бросился вперед, впустив свою последнюю стрелу; он решил не рисковать, и целился Блейду в живот. Разведчик быстро выставил щит, и стрела застряла меж деревянных пластин.
Отбросив щит в сторону, он увернулся от удара Коссы и вытащил из ножен меч. Держа цеп в правой руке, он двинулся навстречу монгу.
Несколько минут они обменивались ударами. Косса яростно атаковал, перекидывая из руки в руку кривой клинок; Блейд чувствовал на щеке тяжелое жаркое дыхание врага. Он двинул его ногой в пах и раскрутил цеп для смертельного удара, но Косса опять увернулся и сделал стремительный выпад; острие кривого меча сверкнуло у самого горла Блейда.
Он едва успел отбить удар, и судорожно втянул воздух. Пот заливал глаза. Монгу приходилось не лучше – его загорелое лицо почернело и тоже покрылось каплями пота. Цеп, который раньше казался Блейду невесомым, оттягивал руку. Он опустил шар на землю и сделал глубокий выпад мечом. Косса отскочил, и Блейд использовал этот момент, чтобы снять с пояса кинжал. Если они снова сцепятся, увертливый монг может вытащить клинок и распороть ему живот. Косса, заметив его замешательство, не раздумывая пошел в атаку.
– Я убивал людей посильнее и повыше тебя! – закричал он. – Сейчас их кости грызут обезьяны!
Кривой меч мелькнул в воздухе, по лицу воина покрытому пылью, ручьем струился пот, оставляя грязные бороздки. Блейд понял, что монг держится из последних сил, он был готов умереть с радостью, если б ухитрился прихватить с собой противника.
Блейд уклонился от выпада, присел и, раскрутив цеп, ударил нападающего по коленям. Тяжелый шар раздробил монгу обе ноги, и он рухнул на спину, испустив вопль ярости и боли. Валяясь в пыли, Косса все еще пытался нанести удар, но Блейд легко выбил у него из рук меч и воткнул свой клинок в жилистую шею.
Он подошел к серому, взобрался в седло, смахнул со лба испарину. Ну что ж, время сеять и время собирать; он выиграл и теперь должен востребовать свой трофей. Блейд подобрал поводья и вложил в ножны меч. Конь медленно понес его к большому шатру, перед которым восседал на троне Кхад Тамбур, окруженный воеводами, стражниками и знаменосцами. Монги не чинили ему препятствий, лишь молча бросая на победителя угрюмые взгляды. По-видимому, Квеко был прав, варвары ценят отвагу и воинскую удаль и не причинят ему вреда. После такой блестящей победы он может смело приблизиться к их вождю и потребовать обещанную награду.
Блейд проехал между двумя линиями знаменосцев к трону, на котором скорчился Кхад. Серый остановился. Разведчик повесил цеп себе на шею; холодно блеснули смертоносные нефритовые лезвия. Ну, а теперь он произнесет небольшую речь, заготовленную для такого случая. Варвары ценят острое слово не меньше, чем доблесть в бою.
– Приветствую тебя, Кхад Тамбур, Сотрясатель Вселенной! Я победил в честном бою и требую, чтобы ты выполнил наш уговор и отдал мне свою сестру Садду. После этого ты и твои воины можете убираться отсюда ко всем…
Вдруг непонятно откуда возникший гибкий древесный ствол хлестнул по передним ногам коня. Колени серого с хрустом подломились, и Блейд головой вперед вылетел из седла. Черная равнина и шеренги безмолвных монгов исчезли в ослепительной алой вспышке.
Блейд очнулся в полумраке. Из одежды на нем остались только кожаные штаны, лодыжки и запястья охватывали стальные браслеты; тянувшиеся от них цепи были прикреплены к чему-то массивному, тяжелому. Голова у него наливалась тупой болью, под глазом саднило – очевидно, там был здоровенный синяк. Блейд повернулся, и сразу же закололо в ноге, он вспомнил стрелу, пронзившую икру
Потолок над ним чуть всколыхнулся под ветром. Значит, его бросили в один из этих черных шатров Да, он повел себя как последний кретин! Так глупо угодить в ловушку! Теперь надо как-то выбираться отсюда если получится! Одно хорошо – пока что он еще жив.
Разведчик нашарил в темноте цепи и убедился, что разорвать их ему не под силу. Тогда он затих на своем ложе, закрыл глаза и начал вслушиваться в звуки суетливой жизни воинского лагеря, доносившиеся снаружи. Вот кто-то запел песню, и ее подхватил нестройный хор хриплых голосов, завопили дети – наверно, играют в войну, как мальчишки во всех странах и мирах, где случилось ему побывать; наконец, раздался топот копыт – мимо промчались всадники и остальные звуки на мгновение стихли.
Зачесалась спина. Блейд приподнялся, потрогал подстилку, на которой лежал. Старая лошадиная шкура… Наверняка, полно блох.
Вдруг неясный лик луны на секунду заглянул в палатку – кто-то откинул покрывало, занавешивающее вход, и шагнул внутрь. Человек стоял в темноте, чуть слышно дыша, и наблюдал за пленником.
Ричард Блейд приподнялся, зазвенев цепями.
– Ну, кого там еще принесло?
В темном углу закопошились, и появился свет. Фитиль, плавающий в глиняном сосуде с маслом, сильно чадил. Человек приподнял лампу, тени заметались но стенкам шатра – странные, слишком маленькие тени. Карлик!
Блейд невольно улыбнулся.
– Привет, коротышка. Видишь, я не послушался твоего совета. Я…
М-да, опять ошибка… Гном придвинулся ближе, указательный палец прижался к растянутому в глупой ухмылке рту, глаза испуганно заблестели. Блейд замолчал, печально размышляя о том, что полет с лошади головой в землю не прибавил ему ума. Скорее наоборот.
Карлик поставил лампу на пол, скрывшись на миг в тени. Затем, шагнув к скованному цепями разведчику, он вновь очутился в круге света.
– На этот раз нам повезло, сир Блейд, – тихо прошептал гном, – но в дальнейшем тебе стоит следить за своим языком. Иначе я вскоре разделю твою участь, а мне этого совсем не хочется. Пока что я не в силах облегчить твое положение, зато ты можешь кое-чем мне помочь. И прежде всего – забудь о том, что я тебе говорил.
– Уже забыл, – кивнул Блейд.
– Сейчас я служу Садде, и эта женщина доверяет мне настолько, насколько она вообще в силах кому-нибудь доверять.
Он на минуту замолк, внимательно разглядывая Блейда; тот, в свою очередь, не без интереса смотрел на карлика. Теперь на маленьком человечке был совершенно другой наряд – высокий заостренный колпак с бубенчиком на конце украшал его голову, на теле – полосатый камзольчик с неуклюжим стоячим воротником и обтягивающие кожаные штаны. Крохотные кожаные башками опоясывала меховая оторочка, они были невероятно узкими, с загнутыми вверх носками.
Блейд откинулся на подстилку и тихо застонал. Шут! Обычный шут! Ну и союзник! Однако он сказал, что служит Садде… Ладно, шут так шут! Сейчас важнее обзавестись другом, а этот коротышка, кажется, единственный, кто проявил к нему сочувствие.
– Кхад знает, что ты здесь? – прошептал Блейд. – Или тебя подослала Садда?
Гном легко перекувырнулся в воздухе, приземлившись точно на то же самое место.
– Нет – на первый вопрос, да – на второй, – раздался из темноты утробный голос. – Кто ты такой, сир Блейд, чтобы меня допрашивать? Наоборот, я буду допрашивать тебя.
Блейд вздрогнул. Он совсем забыл, что коротышка к тому же еще и чревовещатель. И весьма неплохой – на его ухмыляющейся физиономии не дрогнул ни один мускул.
– Допрашивать меня? Тогда скажи хоть, как тебя зовут?
Гном улыбнулся еще шире:
– Зови меня Морфо. А также учти – Садда послала меня посмотреть, на что ты сгодишься, и доложить ей. Затем она решит, что с тобой делать.
Блейд заворочался на старой шкуре, цепи обиженно зазвенели. Пока он не слишком хорошо понимал, куда клонит собеседник, но, может быть, после этой беседы у него появится шанс? Кто знает?
– Ну, тогда смотри и спрашивай, – произнес он. – Если ты поможешь мне остаться в живых, я сумею отблагодарить тебя.
Морфо вновь поднес палец к губам и покачал головой.
– Не надо, сир Блейд. Не всегда в дурацкие одежды одеты только дураки,
– в утробном голосе явно послышались грустные нотки.
Гном встал на руки и пару раз прошелся вокруг ложа Блейда, держась, правда, на почтительном расстоянии от него. Даже разгуливая вниз головой, он не переставал улыбаться. Блейда уже начала тревожить эта ухмылка, словно приклеившаяся к лицу карлика.
– Послушай, приятель, ты не мог бы перестать улыбаться? – спросил он.
– Нет, – Морфо опять стоял на ногах. – Я должен улыбаться всегда, сир Блейд. Я шут, и появился на свет в семье таких же шутов. В детстве мое лицо слегка подправили… и теперь я улыбаюсь, и буду улыбаться до конца жизни. Взгляни, если хочешь, – шрамы еще видны.
Гном приблизил лицо к лампе, и Блейд действительно разглядел тонкие шрамики в уголках его рта.
Морфо в раздумьи почесал нос, нахмурил брови и зашептал опять: