Пососав на кухне чаю, и наслушавшись всяких идиотских и бредовых названий для рок-группы, долетающих через стенку до моих ушей и атакующих мой уже ничему не удивляющийся мозг, я вскоре вернулся в комнату.
— Мы остановились на варианте "герменевтика мочит экзегезу", — сказал Майк.
— Чуваки, даже я не помню, чо эти слова означают, — ответил я.
— Да по-фигу, главное, что со смыслом.
— Да, только не понятно, с каким.
— Предполагалось, что изначально это имена двух девушек.
— О, да, смысл очень глубок.
— А приколитесь, кто-нибудь действительно своих дочерей так назовет. Вот это жесть будет.
— Для этого нужно быть религиозным фанатиком.
— Для этого нужно быть дебилом, — ответил я.
— О, приколитесь, опять этого васька показывают, — вдруг произнес Укур, глядя в телевизор, — Приколитесь, как он галстук жует. Во мудила. Такой он дятел в натуре.
Ага. Все тот же федеральный канал. И даже та же журналистка, ведущая передачи новостей. Я сегодня все утро удивлялся тому, как же тупо эти СМИ пытаются дискредитировать президента враждебного нам государства, и все задавался вопросом "Кто же может повестись на этот нелепый развод?". И вот, блин, на тебе, пожалуйста — Укура это зацепило… Абзац… Ну как так-то?… А я еще думал, на кого это может быть рассчитано… На дебилов что ли каких-нибудь?
— Укурчик, родной мой, — с грустью произнес я, — Это же развод для идиотов. Это пропаганда. Они тебе любую фигню покажут, лишь бы ты только гнобил этого президента до конца жизни.
— Да я ему это говорил уже, — отозвался Майк.
— Ну и чо? — ответил Укур, — В каком плане пропаганда?
— В том плане, что им просто нужно сформировать у тебя негативное отношение — любыми способами, пускай даже самыми примитивными. Идет информационная война. И они будут поливать этого хмыря грязью из пожарного брандспойта. Они просто работают с массовым сознанием. Они берут вещи, не имеющие по сути к делу никакого отношения, и раздувают их до уровня… какой-то хрени. Это все ерунда на самом деле. Это не важно. Там все намного сложнее. Там политика, там замешаны огромные бабки, там интересы мировых держав. Ты даже не представляешь, что это за люди. А здесь они просто пытаются сформировать у общества негативное отношение на уровне чувств и эмоций. Выставить того президента идиотом. Чтобы наше общество ненавидело и презирало этого хмыря. Они впаривают тебе пустышку, отвлекая внимание от того, что по-настоящему важно. А ты это хаваешь. Не опускайся до этого уровня. Это просто пропаганда. Там все намного сложнее. А это — детский сад. Это рассчитано на лохов. Не ведись на этот развод.
— Да, Костян, я им все это объяснял уже, — добавил Майк, — Несут какую-то чушь, чисто чтобы людей собрать. Рассчитано на бухарей каких-нибудь.
— Вот я и говорю… Это не значит, кстати, что я за него впрягаюсь. Это не значит, что я его поддерживаю и что я против России. Но чо там на самом деле происходит, мы не знает. И опускаться до такого уровню — это глупо. Это не серьезно. Нужно сохранять ясность сознания, а не орать чо-то там голословно, как на митинге.
— Да понял я, понял, — ответил, наконец, Укур.
Уж не знаю, обидел я его или нет, полагаю все же, что он должен был отреагировать без особых эмоций, но промолчать здесь я просто не мог. Как можно вестись на эту лажу? Неужели правительство и средства массовой информации действительно относятся к народу как просто к стаду баранов?
— "Форматирование сознания" — группу свою назовите, — предложил Майк.
— "Форматирование сознания", — переспросил я.
— Да.
— Ты от куда ваще взял это?
— А чо? Как раз подходит. У вас же творчество такое серьезное, тексты со смыслом, философские.
Я задумался.
— Ну, в принципе…
— А, что не плохое, кстати, название, — подтвердил Укур.
— Ну… это вот, конечно, уже ближе к телу… — тихонько закивал я головой, тупо смотря куда-то в сторону, пытаясь быстренько проанализировать все возможные ассоциации, имеющие какую-либо вероятность возникнуть в соответствии с данным названием, — Хорошо, я подумаю над этим, — все же произнес я, — Вот что-нибудь в этом роде.
Все же название, как показалось мне, слишком пугающее и немного агрессивное.
— Парни, а никогда не думали заняться каким-нибудь бизнесом, связанным с музыкой? — вдруг спросил Коля.
— Бизнесом?
— Связанным с музыкой?
— Да. Например, создать в России компанию по производству качественных ударных установок — впервые в отечественном производстве.
— Ага, и назвать компанию "Ды-Дыщь".
— Нет — "Хыщь-Дыщь".
— "Хыщь-Дыщь"? Больше подходит для названия журнала про восточные единоборства.
— Знаешь, какое название подошло бы журналу про восточные единоборства? — ответил Коля, — "Каяк". Только не "Каяк", а "Кай-йяк". Щас я напишу правильно.
— Да ты чо, прикололся что ли? Вот если две первые буквы в названии поменять — вот тогда будет подходящее название.
— Да, и как раз про восточные единоборства, точно.
— Так, все, пацаны, давайте соберитесь, — отрезал я, пытаясь остановить их, пока они еще совсем не уехали там куда-нибудь не в ту тему, — Нужно придумать название. И я же просил без мата и без пошлостей.
— Понятие пошлости уже включает в себя мат.
— Не соглааааасен.
— Так, ты самый умный? Вот сиди и придумывай, если такой умный.
— Ладно, все короче, настроились, да. Сидим думаем, — поддержал Укур.
Наступила пауза, в течение которой в комнате была слышна только песенка из какой-то рекламы, транслировавшейся по телевизору.
— Парни, вы сидите дома целый день, телевизор смотрите. Чем-нибудь вообще занимаетесь? — наконец спросил я.
— Мы еще иногда в контру играем.
— Аааааа.