Я рассматривал ее лицо и руки, так как она все равно сидела за столом, и про себя отмечал, что в реальной жизни лицо как всегда, выглядело несколько иначе, чем на фотографии. Однако эта девушка по-прежнему оставалась для меня довольно привлекательной, и я не пожалел, что выбрал ее.
Мы сидели и смотрели друг на друга, заполняя пустоты молчания разными словами, улыбаясь и иногда смеясь от какой-то неловкости. Ладно, я волновался, со мной все было понятно, но она волновалась, кажется, не меньше моего.
Мы перекинулись еще парой словечек, продолжая рассматривать друг друга, и все время улыбаясь.
Затем я спросил, где у нее туалет, так как мне казалось, что я довольно долго ехал на машине.
— Там, в коридоре, налево.
Потом, вернувшись на кухню, я сделал глоток чая и, слегка улыбнувшись, произнес:
— Ну, что пойдем?
— Ну, пойдем, — ответила Нателла, продолжая широко улыбаться.
— А… деньги сразу тогда, — все так же улыбаясь, произнесла она в коридоре, когда мы проходили мимо тумбочки.
— Да, конечно, — ответил я и выложил деньги на тумбочку.
— Ты не хочешь в душ сходить? — сказала Нателла, продолжая улыбаться, когда мы подошли к спальне, рядом с которой была расположена ванна.
— Вообще-то я принял душ, когда поехал, — ответил я, так же улыбаясь.
И наступила неловкая пауза.
Осознав, что у меня нет желания в такой волнительный момент лишний раз напрягаться и идти в душ, так как я все равно уже недавно его принимал, Нателла все-таки произнесла:
— Ладно, проходи в комнату.
Я прошел в маленькую светлую комнату с окном, комната, в которой стояла кровать, застеленная бельем с росписями какими-то иероглифами.
Не громко играла музыка в магнитофоне. Какая-то попсовая фигня. Я даже не обратил внимания. Не смотря на то, что я был музыкант, мне было наплевать, я разве что чуть краем уха уловил какие-то партии, выделив их для себя и тут же забыв. Главное, что это был (слава Богу) не шансон и не R" n"B, остальное не важно.
Я начал раздеваться.
Нателла зашла с другой стороны кровати и села на нее.
Я разделся и так же забрался на кровать.
Я снял трусы и мы сели друг напротив друга абсолютно голые, немного переплетаясь между собой раздвинутыми ногами, и я почувствовал, как у меня началась эрекция.
Нателла нежно положила меня на спину и принялась за свою работу.
Находясь на кровати с левой стороны от меня, она несколько раз провела ладонями по моей груди, как будто снимая напряжение перед массажем, затем стала целовать мое тело, начиная так же с груди и постепенно спускаясь ниже. Я в свою очередь так же аккуратно дотронулся пальцами до ее нежной загорелой кожи, и затем начал гладить бедра ее согнутых ног. Нависая надо мной своим красивым телом, изящно изгибаясь, она продолжала целовать мою шею и грудь, затем стала облизывать языком соски, периодически засасывая их и немного покусывая, причиняя очень легкую, но приятную боль, а я начал гладить ее талию. Затем она прижалась ко мне всем своим телом и начала тереться об меня своими грудями. Ощущение ее маленьких, но нежных грудей на своем животе невероятно возбудило меня. Я взял в ладони эти ее маленькие невероятно нежные мягкие груди и принялся ласкать их. Потом начал их целовать, начал целовать ее соски, и продолжал делать это до тех пор, пока она в своих поцелуях не стала спускаться ниже по моему телу. Она пропустила всю тазовую область, лишь потеревшись немного своим телом о головку моего члена, и затем сразу перешла на бедра. Какое-то время она целовала бедра, так же иногда покусывая их и делая засосы на коже, и постепенно поднималась выше к паху. Затем начала работать языком в области промежности, под яичками, и мне показалось, что этот прием смог бы вызвать эрекцию у мужчины в абсолютно любом случае. Она немного поцеловала яички, периодически засасывая их. Ощущение ее головы между моих ног так же не могло оставить меня равнодушным, вызывая целый букет чувств и эмоций. Потом она достала из под подушки презерватив и принялась надевать его на член. После того, как надела, она стала аккуратно заглатывать мой член, доставляя невероятное удовольствие. Мне не хотелось прерывать эту процедуру, но я все же переборол себя, и нежно аккуратно взяв ее маленькую голову в свои руки, мягко произнес:
— Давай не минет.
— Ну… ладно, — немного удивилась она.
Все-таки осознание того, что мой член находился между зубами абсолютно незнакомой мне девушки, которую я видел впервые в жизни, и в принципе не знал, на что она способна — вызывало у меня чувство легкого дискомфорта.
Моя партнерша снова прижалась ко мне своим телом, нависая надо мной, и начала тереться об меня своими грудями. Потом от предварительных ласк она стала переходить уже к основному делу, достав от куда-то лубрикант… от куда я так и не понял… и, проведя пальцами с ним по своей половой щели, присела надо мной и пружиня полусогнутыми ногами поглотила мой член в своем влагалище.
Я был в экстазе… И тем не менее я продолжал осознавать, что то, что здесь сейчас происходит — это не совсем то, как должно быть на самом деле. Я не любил эту девушку, я даже не был с ней знаком, несмотря на то, что она казалась мне прекрасной и я долго вынашивал ее в своем сознании как сексуального партнера, создавая о ней какие-то представления по фотографии — все же я не любил ее. И понимание этого никак не могло оставить мой разум. Мне было хорошо и все было замечательно, не было даже никакой ложки дегтя в бочке меда, но внутри меня как будто стоял какой-то барьер "Это не любимая женщина. Не так должно все быть. Все должно быть по-другому". Мне было наплевать сейчас на религию. А что касается Бога — мне казалось, что Он просто Сам специально допустил это и на время закрыл глаза. Он ведь Бог. Он видит этот мир каждый день и без прикрас. И я не чувствовал ни страха, ни упрека, ни других каких-либо негативных ощущений, которые обычно терзают твое сознание в каких-то подобных случаях. Осознание того, что я занимаюсь сексом с девушкой, которую я не люблю, не могло испортить моих впечатлений и того наслаждения, которое я испытывал, но все же этот барьер — он стоял достаточно уверенно и заявлял о себе очень претенциозно. "Не любимая женщина… Это не гармония… Не так должно все быть… Система работает не идеально… Это извращение… пусть и небольшое". Я видел этот барьер внутри себя, но мне не составляло большого труда переступить через него. И я переступал через этот барьер, и, заключая тело этой прекрасной девушки в свои объятья, чувствуя своей кожей ее мягкую нежную кожу, соединялся с ней в какой-то эйфории и уходил в нирвану, совокупляясь и, как будто сливаясь с этой проституткой в нечто единое целое… хоть и на время.
Я трахнулся с этой проституткой два раза, в двух классических позах сверху и снизу, она угостила меня чаем с малиной и сделала массаж. Все было прекрасно, и я наконец-то снял свое нервное напряжение за последние несколько недель. Кажется, эта девушка знала свое дело, она доставила мне массу удовольствия, она была очень приветливой и нежной, про себя, правда, прикалываясь, видимо, все же за некоторые моменты, тем не менее, она, все сделала очень хорошо, была со мной невероятно мила и постоянно улыбалась, и, кажется, симулировала оргазм.
Мне всегда нравился сервис. Поэтому я даже одежду уже давно перестал покупать на рынке, предпочитая магазины.
Я уходил от этой проститутки довольный, но все же с каким-то внутренним осознанием некоторых вещей.
— Приходи еще, — весело произнесла Нателла, все так продолжая улыбаться, пока я одевался в прихожей.
Я задумался, понимая, что мне все же хотелось бы иметь семью и жену, чтобы не было такой нужды в проститутках.
— Конечно… Твой телефон у меня есть, — ответил я, так же улыбаясь, глядя ей в глаза.
Но, естественно, я не мог уйти просто так, не сказав ничего умного. Это противоречило моей природе.
— Любила когда-нибудь? — спросил я.
— Конечно — ответила Нателла, заулыбавшись еще сильнее.
— Ну в общем-то логично, — заметил я.
Я выдержал небольшую паузу и затем произнес:
— Знаешь… Тебе неизвестно, чем я занимаюсь… Но… поверь мне — этот путь и такой образ жизни тебя вряд ли к чему-то хорошему приведет… — сказал я, стоя уже в дверях, и затем, ступив за порог квартиры, развернувшись и наблюдая за тем, как она закрывает за мной дверь, глядя ей в глаза, про себя отмечая, что она продолжала улыбаться до самого последнего момента нашей встречи.
Домой я ехал на автобусе, который, как выяснилось, очень удобно ходил здесь почти до моего района. Однозначно это был мой день. Прекрасное тихое воскресное уже полуденное время, я сидел у окна, наслаждаясь дорогой и размышляя о том, что произошло. Мне приходила в голову мысль, что, скорее всего, эту девушку специально готовили для меня. Уж я не знаю, кто — Бог или сатана, и какие еще могли придти потом последствия, но слишком уж все удачно и правильно срасталось для меня в этот день, так как мне было нужно. И ее образ и мои вкусы, и телефонный звонок и вся окружающая обстановка и все действия. Все было как-то гармонично. И вряд ли все это было совпадением. Хотя, конечно, такие ощущения, безусловно, могли быть вызваны всего лишь потоком положительных эмоций, захлестнувших мой разум вследствие выработанного организмом эндорфина. И я это прекрасно понимал. Иногда мы действительно обожествляем или придаем некий мистический сакральный смысл вполне естественным материальным закономерностям, происходящим с нами. Ясность сознания и способность к объективному мышлению — вот что отличает индивидуальностей от стада баранов. И поэтому индивидуальностями сложнее управлять. Возможно, мне казалось, что во всем происходящем со мной скрывалось чье-то провидение — только лишь потому, что мой организм в данный конкретный момент времени испытывал невероятный уровень выработки и потребления естественного наркотика — эндорфина. Вот так иногда создаются иллюзии. Вся человеческая жизнь в той или иной степени иллюзия.
Как бы там не было, но вроде жизнь уже казалась не такой беспонтовой.
Хотя, как я понимал, лет через пятнадцать-двадцать, скорее всего, мое отношение будет уже несколько другим и просто животный секс перестанет полностью удовлетворять меня — так же как в свое время меня перестали удовлетворять только лишь одно общение с противоположным полом и флирт.
Одновременно со всем этим я вспоминал свои ощущения на концертах, на которых десятками каялись люди и принимали нашу религию. Ощущение какого-то невероятного безграничного счастья. Мне забавно было сейчас проводить аналогию и сравнивать эти два удовольствия — секс и осознание того, что ты изменяешь мир. Безусловно, последнее являлось наркотиком, точно таким же, как и секс. А нирвана, в которую я уходил, при игре на гитаре во время единодушной молитвы множества сплоченных между собой людей — безусловно, в какой-то степени секс. Кстати, концерты с людьми, стоящими на коленях, и читающих молитву покаяния в своих грехах — со временем стали приедаться и превратились в конвейер, выматывая своей усталостью и постоянным внутренним напряжением. А потом, когда я это бросил и ушел из церкви — началась ломка.
Все, что нужно для того, чтобы стать наркоманом — внутри человека заложено уже изначально.
Я вспоминал пирамиду Маслоу, систему физиологических потребностей и систему психологических потребностей. Секс был тупой животной физиологической потребностью, но очевидно, что за сексом стояло что-то еще. За ним скрывалось еще нечто, что в очередной раз отделяло человека от животного и ставило его на совершенно другой уровень. Кажется, поэтому секс с проституткой, несмотря на всю замечательность и прекрасность момента, полностью не удовлетворял всех моих потребностей.
Бог как всегда был прав. Секс — естественно не простая тупая физиологическая потребность. Это нечто намного большее. Секс должен совершаться только между людьми, которые действительно любят друг друга. Секс — это некая тайна слияния двух людей в нечто единое, в нечто одно целое. Это часть сложной системы взаимоотношений двух любящих людей. Это элемент многоуровневой схемы, структура которой полностью еще не изучена даже учеными. Дружба, близость, понимание, одна цель и одинаковый взгляд на мир, рождение и воспитание ребенка — как общее дело, борьба, смирение и общая война, поддержка, жертва и отказ от собственных интересов ради общей выгоды, сексуальная привлекательность — все это лишь элементы схемы взаимоотношений любящих людей, и секс — не единственный ее элемент. Что делает сатана — он приходит и извращает изначальную схему. Он берет и вырывает какой-то из элементов и ставит его не в свое место — туда, где ему быть не должно. Он меняет элементы местами, искажая структуру и извращая смысл. Впихивает их туда, где они не могут находиться. Он разрывает связи между элементами и создает новые искусственные, которые являются лишь временной иллюзией. Сатана меняет элементы местами, и система начинает работать неправильно. В системе появляются сбои. Программа не может определиться в своей работе и начинает медленно самоуничтожаться. Сатана убивает систему. Либо он просто берет и вырывает из нее элемент и превращает в нечто автономное, что в свою очередь приводит к неправильному восприятию этого элемента и его дискредитации. А потом этот элемент начинает медленно загибаться сам по себе, потому что не может существовать долго один. Сатана разрушает систему — любыми способами, он извращает ее и делает неполноценной, либо добавляет в нее что-то свое, что-то чужое, что начинает как раковая опухоль разъедать ее изнутри. Единственная цель сатаны — извратить, а потом создать иллюзию того, что так и должно быть на самом деле. Взаимоотношения любящих друг друга людей — сложная многоуровневая многофункциональная, таящая в себе тысячи нюансов — система. И секс — как один из ее основных элементов — должен находиться на своем месте и работать адекватно, в соответствии с конструкцией и с правилами эксплуатации. Секс — должен совершаться только между двумя любящими друг друга людьми, как часть сложных длительных глубоких взаимоотношений. Все остальное — хм… да… все остальное — извращение… в той или иной степени.
И сейчас, трахнув за полтора часа два раза не любимую женщину, которую я видел впервые в жизни — я понимал это как никогда. А еще я знал — если я начну делать это регулярно, то со временем я потеряю понимание этого в суете своих потребностей и их удовлетворений, и когда-нибудь я дойду до такого состояния, когда назад дороги уже не будет, а впереди — будет только ничего… пустота… Я смогу поломать все внутренние и внешние блокираторы, но тогда я полностью потеряюсь в этом мире и перестану понимать, что правильно и как должно быть, и куда идти. Я сам смогу извратить эту систему, но извращенная она начнет работать неправильно и однажды сломается окончательно.
И здесь Бог как всегда был прав. Секс с проституткой лишний раз убедил меня в правильности всего того, что я делал на протяжении всех этих лет. И я начинал лучше понимать, чем я занимался все это время, и какой в этом был смысл. Я начинал понимать, зачем все это нужно. И возвращался вновь к тому, с чего начал… Вот уже в который раз…