Я поднималась по лестнице на эшафот — самый сложный путь в моей жизни и возможно последний, который предстояло пройти.
Ноги не слушались. С каждым шагом чувствовалось, приближение чего-то ужасного, с чем моя слабая психика не способна справиться, но я все равно шла. Тюремщик подталкивал сзади, возвращая в чувство.
«Почему я все еще в сознании, разве я могу подняться туда сама? — удивлялась я своей выдержке. Я уже устала думать о том что это был просто сон. — Возможно конец там наверху, мне остается чуть-чуть пройти и я проснусь?»
Я шла босиком и пыталась осторожно наступать на грубые доски, которые так и норовили наградить очередной занозой. Тяжелые кандалы на ногах впивались в кожу, обжигая, словно раскаленные.
Я не чувствовала рук. Их завязали веревкой, да так сильно, что слезы полились из глаз от боли. «Как жаль, что у меня такие тоненькие ручки», — тюремщик, пытался надеть кандалы, но мои ладошки почти свободно через них проходили.
Грубая ткань длинной рубашки колола плечи. В тюрьме сказали, если я не переоденусь в этот колючий мешок, то меня убьют прямо в камере. Я игнорировала эти угрозы. Тогда тюремщик сказал, что он сам меня разденет. Пришлось сдаться. «Это ткань хорошо горит!» — смеялся он, разевая беззубый рот.
Поднявшись наверх, я почувствовала слабый смрад, перемешанный с резким запахом смолы и чего-то горького. Впереди за дальним краем эшафота высился столб, обложенный по кругу сухими ветками и дровами.
Тут я увидела толпу. Люди собрались вокруг периметра, охраняемого цепочкой стражей. Стальные шлемы блестели в лучах солнца серебристой змейкой, которая окружала эшафот и большое кострище, видимо сделанное специально для меня.
Я почувствовала, как двое мужчин развернули меня в сторону невысокого деревянного помоста, у каменной стены, тоже окруженного стражниками в блестящих шлемах и ярко-красных накидках. На помосте стоял Магистр Мердок с Мистером Оуэном, и еще два неизвестных мне человека, одетых в черное.
Нас разделяла плотная толпа людей. Их любопытные глаза поглядывали то на меня, то на Магистра Мердока.
— Эта женщина, — начал он, — обвиняется в колдовстве! Я сам собственными глазами видел, как из неё выбегали маленькие черные бесы! И не только я! Здесь стоят свидетели, которые тоже могут это подтвердить! Виктория Браун, так она себя назвала, была обнаружена на запрещенной территории, в заколдованном лесу.
— Но это всего лишь юная девушка! — кто-то крикнул из толпы.
— Ведьмы всегда появляются в обличии красивых безобидных девушек, чтобы вызывать у нас сострадание и жалость, но нас не обманешь! Она исповедует идолопоклонничество! Смотрите, что она носит у себя на груди! — он показал мою золотую цепочку, с маленьким распятием, — Здесь изображен человек прикованный к кресту, человек, который мучается и страдает! Эта ведьма поклоняется человеческим страданиям! Её красные волосы — это знак, крови! Крови, которая будет литься рекой! Нас ждет погибель, если мы не уничтожим её! Только огонь может нам помочь! Огонь такой же жаркий, как око нашего бога! Бог смотрит на нас с неба днем — через солнце и ночью — через луну! Когда небо затянуто облаками, значит богу не угодно смотреть на нас, смотреть на наши греховные деяния! Но сейчас небо чистое, и Бог с нами! Он нас поддерживает! И скоро мы убедимся в том, что эта женщина настоящая ведьма! Спустить её в яму к зверю! Если зверь не тронет её, значит она ведьма! — Магистр Мердок стоял, подняв руки в небо, все тело его тряслось от волнения.
Толпа одобрительно гудела:
— К зверю! К зверю!
«Спустить к зверю? Если он меня не тронет? А если тронет? Я же в любом случае умру!» — по спине пронеслась ледяная волна, вернувшая меня из забытья. Хотелось вырваться из рук стражников, но они крепко держали.
За эшафотом зияла глубокая каменная яма, примыкающая к серой башне. В низу башни находились железные решетчатые ворота. По краям ямы, справа и слева толпились люди. Их было еще больше, чем со стороны помоста, где стоял Магистр Мердок.
«Как я не заметила этой ямы, когда поднималась на эшафот?» Смрадный запах стал еще сильнее, когда меня потащили вниз по каменным ступенькам и закрыли передо мной тяжелую стальную калитку.
— Пожалуйста отпустите меня! Я не сделала ничего плохого! Пожалуйста! — слезы хлынули из глаз. Я смотрела на человека в блестящем шлеме и умоляла открыть дверь, но он в страхе отвернулся и поспешил наверх.
«Я не сделала ничего плохого…» — вновь и вновь повторяла я эту фразу, но меня никто не слышал. Слезы залили глаза, так что я с трудом могла видеть. Я наощупь дошла до ближайшего угла и села, попытавшись закрыть лицо связанными руками.
— Выпустить зверя! — скомандовал голос.
Ворота в башне открылись. Из темноты с диким ревом выступило что-то большое и черное. Оно рычало, как огромный лев или тигр. Был слышен звон цепей о каменный пол и стук огромных когтей. Я сжалась в маленький комочек, настолько маленький, насколько могла и молилась, зажмурив глаза. Прочитав «Отче наш», я попросила Бога, чтобы зверь убил меня быстро и безболезненно.
Время шло, но ничего не происходило. Лишь смрад стал невыносимо сильным. Тут я почувствовала горячее дыхание зверя, открыла глаза и увидела его большую черную морду, у моих ног. Это животное походило на кошку, только размером с белого медведя. Казалось в его огромной пасти с легкостью поместились бы пару баскетбольных мячей. Мощная холка, покрытая густой шерстью, подымалась и опускалась в такт тяжелому дыханию. На шее поблескивал железный ошейник. От него в сторону темных ворот башни, тянулись две толстые цепи. Большие кошачьи глаза смотрели на меня исподлобья, взглядом замученного животного из приюта для бездомных собак. Я заметила, что его шея была вся в крови. Стальной ошейник врезался глубоко в кожу.
— Ты страдаешь… — я дотронулась до его мокрого черного носа. Зверь глубоко вздохнул.
В этот момент цепи загремели и резко потянули зверя назад. Шерсть на его спине взъерошилась. Он встал и зарычал так, словно небесный гром, эхом пролетел по городу. Свирепый хищник смотрел вверх, на шумную толпу и послушно пятился назад, в свое темное логово.
— Она ведьма! Ведьма! — кричали все.
— Нет вы ошибаетесь! Я ничего плохого не делала! — слезы снова хлынули из глаз. — Отпустите меня, пожалуйста! Я ничего плохого не делала! — умоляла я стражников, но те были словно глухими. Они вытащили меня из ямы и толкнули на эшафот.
Я не помнила, как оказалась у столба. Руки были завязаны сзади, тело обмотано веревкой. Видимо я потеряла сознание пока меня привязывали.
— Сжечь ведьму! Сжечь ведьму! — вопила толпа.
«Грин… где ты, мой маленький рыцарь? Только ты можешь спасти меня!»
Тут я почувствовала, как что-то прыгнуло мне на плечо.
— Грин! Это ты?
— Да, Вик! Попробую сейчас развязать веревки.
— Грин, как я рада тебя слышать! Я не верю, что это конец! Не верю! Ты должен меня спасти!
— Не бойся! Я спасу тебя!
— Будь осторожен! Вдруг тебя увидят…
— Меня никто не увидит, я маленький. А если и увидят, то я смогу убежать. — Грин на время исчез из виду, и я только чувствовала, как он пытается справится с веревкой у меня на руках.
— Сжечь ведьму! Сжечь ведьму! — продолжал кричать народ, пока стражники обливали поленья жидкостью с горьким запахом.
— Вики, боюсь не получится развязать этот узел. Я думал разгрызть веревку, но это занимает очень много времени, — с сожалением сказал Грин, вернувшись мне на плечо.
— Тогда уходи, я не хочу, чтобы ты сгорел со мной.
— Я не брошу тебя, я сейчас что-нибудь придумаю, — ответил Грин.
— Тихо всем! Всем тихо! — заглушил толпу Магистр Мердок со своего помоста. — Виктория Браун! Вы признаете свою вину? У вас еще есть шанс покаяться, чтобы Бог вас простил, и вы оказались на небесах, а не под землей.
— Я ни в чем не виновата! — вскрикнула я и почувствовала, что больше нет сил говорить. Стало тяжело дышать, и от едкого горького запаха, кололо в горле.
— Она ни в чем не виновата! — кричал Грин, но его никто не слышал.
— Тогда властью, данной мне Богом Солнца и святым орденом Солорвуда, приговариваю Викторию Браун к сожжению на костре! Приказываю приговор исполнить…
— Здесь я приказываю! — послышался голос из глубины городской площади.
— Ваше величество, вы уже вернулись с охоты? Вы же собирались завтра вернуться? — спросил Магистр Мердок всадника на вороном коне.
Одетый в черную куртку человек во главе конвоя из дюжины воинов, провел свой отряд вглубь толпы и остановился напротив Магистра Мердока. Глаза незнакомца скрывались в тени длинных непослушных смоляных локонов, блестевших в лучах солнца. За его спиной на лошади лежал убитый олень. Народ расступился.
— Это Король! Король! — послышались возгласы среди толпы. Но потом воцарилась мрачная тишина.
— Отпустите девушку! — грозно произнес черноволосый.
— Ваше величество, вы не можете здесь приказывать. Это юрисдикция Священного ордена. — высокомерно заметил Магистр Мердок. — Здесь приказы отдает Бог, а я лишь их исполняю.
— Я Король Солорвуда, Эдвард Стоун Брутенберг! Раз в год я имею право даровать милость любому человеку, вне зависимости перед кем он провинился — пред Богом или перед народом! Я использую свое право и приказываю отпустить девушку.
— Но, позвольте, ваше величество! Она настоящая ведьма! Мы спустили её к зверю, и он не тронул её. Посмотрите, у неё красные волосы! Она исчадие ада!
Король посмотрел на меня, и я вдруг ощутила страх. Словно ледяной взгляд невидимых глаз, затягивал во тьму.
— Вы подводили ее к Огненному камню?
— В этом нет необходимости! Ее нужно казнить, как можно быстрей, пока она не успела навести на нас проклятие. Помните, как в прошлый раз, мы промедлили, и погибло много людей? У нас нет времени везти ее в Драконье ущелье! Были времена, когда мы только с помощью зверя выявляли ведьм, и все было замечательно!
— Если вы не проверяли ее на Огненном камне, значит нельзя с уверенностью утверждать, что она ведьма!
— Но… Ведь её не тронул зверь! — завопил Магистр Мердок.
— Зверя давно пора отпустить или убить. Он уже старый. А вам, Магистр Мердок, скорее всего просто скучно стало. Давно вы никого не сжигали! Так вот, если вам хочется кого-то сжечь, зажарьте нам этого оленя! — он бросил тушу животного на землю перед Магистром Мердоком. — Отпустить девушку! — скомандовал Король.