После совещание лордов я вернулась в свою комнату. Грин сразу начал спрашивать о том, когда мы отправимся в Волшебный лес. Но я сказала, что нужно дождаться Эдварда.
Эдвард зашел ко мне спустя два часа, грустный и задумчивый.
— Что случилось? Очередные нехорошие вести? — спросила я, обняв его.
— Я принял решение помочь драконьему народу.
— Так ведь это же замечательно! — обрадовалась я.
— Через пол часа, с лучшими бойцами и Сэром Джоном, я отправляюсь в Долину смерти. Нужно успеть оказаться в Драконьем ущелье до захода солнца. Там переночуем и уже завтра вечером будем в нужном месте.
— Как так? — взволнованно спросила я, не в силах поверить, что Эдвард собирается пойти туда сам, — Почему твои бойцы не могут отправится без тебя?
— Я думаю в Долине смерти творится что-то странное. Хочу лично выяснить, что там происходит.
— Эдвард, не оставляй меня здесь одну, пожалуйста!
— Виктория в замке с тобой ничего не случится. Это самое безопасное место. Каронн будет присматривать за тобой. Я доверяю ему, как брату.
— А как же ты? Вдруг с тобой что-то случится?
— Не волнуйся, ты же знаешь на что я способен. К тому же со мной лучшие бойцы и Сэр Джон. Он отлично знает те края. Когда-то с моим отцом он сделал невозможное — уничтожил целую стаю драконов. Мне тогда было десять лет… Этот день я никогда не забуду, — Эдвард вдруг помрачнел и посмотрел на свою руку.
— Это ты тогда получил такие шрамы? — я коснулась его обожженной кисти, — Пока ты не ушел расскажи, пожалуйста, что случилось, в тот день?
Эдвард посмотрел на Грина, который сидел на подоконнике:
— А чего ты так на меня смотришь? Мне вообще неинтересно, что там с тобой случилось! Я пойду прогуляюсь! — сказал он, и спрыгнув на пол, ушел через створку внизу двери.
Мы сели на кровать, и Эдвард рассказал свою историю:
«Этот случай изменил меня навсегда. Не знаю, в лучшую сторону или в худшую. Отец всегда говорил: «Не бойся ошибаться. Когда ошибаешься учишься чему-то новому». В голове словно вспыхивает свеча, ее свет вместе с другими огоньками усвоенных уроков, освещает жизненный путь. Но этот урок стоил жизни моему самому близкому и любимому человеку.
Тогда каждый мальчишка мечтал увидеть настоящего живого дракона. “Если боишься, значит ты трус, и тебе никогда не быть охотником на огнедышащих ящеров» — так мы подначивали друг друга.
Не пугали даже жуткие рассказы взрослых об этих опасных существах. Мечта увидеть дракона не покидала меня до того момента, пока эта тварь не оказалась прямо передо мной. Но осознание последствий непоправимой ошибки, пришло ко мне не сразу.
За несколько дней до трагедии, мы с отцом вернулись из Серона. Он часто ездил в этот город по делам и иногда брал меня с собой. Грязный, шумный, суетливый, но, в тоже время полный удивительных и интересных вещей из далеких уголков Средиземья, Серон манил в свою лазурную бухту, многих людей, ищущих лучшей жизни и стремящихся разбогатеть.
На местном рынке, ко мне подошла пожилая женщина. Моя личная охрана из дюжины воинов, будто не видели ее. Даже старый вояка Лестер, который никогда не сводил с меня глаз, когда мы покидали стены замка, тоже не обратил на старуху внимания, будто она была невидимкой. “Хочешь добиться успеха и получить все о чем мечтаешь?” — тихо спросила она. Думаю, каждый на моем месте ответил бы “да”. “Но запомни, никому ни слова о нашей встрече…” — пробормотала старушка.
После моего согласия, она передала небольшой подвес на шнурке и велела носить его не снимая. Черный амулет в виде звезды, ледяной на ощупь, холодил ладонь, а в груди разгорался огонь бесстрашия и отваги. В тот момент я понятия не имел с чем столкнулся. Каждое утро я просыпался и чувствовал тепло этого маленького кулона, думая, что так он греет мое сердце и ведет к успеху.
Когда мы вернулись домой, отец был сильно обеспокоен чем-то. “Мне нужно решить одну важную проблему. Это займет всего лишь дня три. Обещай мне, что в мое отсутствие во всем будешь слушаться маму.” — сказал отец и, взяв с меня слово, отправился в сторону Драконьего ущелья, в сопровождении отряда самых верных и надежных воинов.
Прошло три дня, но отец так и не вернулся. На четвертый день, когда солнце шло к закату, загудел горн и забили колокола. Это означало только одно, что драконы прорвались через ущелье. Такое случалось редко, примерно пару раз в год, но каждый житель города знал, что лучше в этот момент спрятаться в надежном укрытии.
Мама увела меня в убежище, куда огонь не добрался бы, даже если во всем замке бушевал пожар. Она сказала, что пока мы не дождемся Лестера, выходить оттуда нельзя. Но желание увидеть дракона овладело моим разумом, и уже ничто не могло остановить меня на пути к намеченной цели.
Конечно же мать не могла бросить, хоть и обезумевшего, но все же своего родного сына в беде, и побежала за мной.
Лучший способ увидеть дракона — это забраться на северную башню — самую высокую башню с круговым обзором и широким витражным окном, открывающим вид на остроконечные горы.
Не помню, как мы оказались на последнем этаже, но вид огромной стаи драконов, чьи черные силуэты на фоне уходящего солнца, становились все больше и больше, навсегда остался в моей памяти.
“Эдвард нужно уходить отсюда, здесь опасно!”— умоляла меня мать. Но оторваться от такого захватывающего зрелища, было невозможно.
Послышался гром. Я заметил, что тучи в небе сгущаются, и вот-вот должен полить ливень. Внезапно, с диким грохотом, позади нас рухнула крыша. Казалось молния ударила в башню, так что стены затряслись. Сквозь клубы пыли появилась голова дракона. Глаза ящера сверкали огнем, а длинные ветвистые рога упирались в уцелевший свод потолка. Я удивился размерам этой твари. Она бы с легкостью могла проглотить нас обоих.
Мама прижала меня к себе, бежать было некуда. Время словно замедлилось, и я с ужасом смотрел, как открывалась пасть монстра. Он будто делал глубокий вдох, готовясь обрушить на нас всю свою огненную мощь.
Как только из недр раскаленной до бела глотки показалось пламя, мать со всей силой толкнула меня в сторону. Она успела крикнуть — “Эдвард беги!”, до того, как ее объяло яркое пламя.
Я отвернулся от дикого жара, и увидел шкаф в двух шагах от себя. Буквально прыгнув в него, я успел закрыть толстую дубовую дверь. Огонь задел лишь мою кисть, но в тот момент я не чувствовал боли.
Через мгновение наступила тишина. Чувствовался запах гари, и я уже начал кашлять от дыма, просачивающегося сквозь щели. Я выглянул наружу. Языки пламени струились по голым оконным рамам, а свет уходящего солнца лучился в едком сером тумане. Через проломленную крышу и стену были видны черные тучи.
Я пытался найти маму, с ужасом думая, что мне предстояло увидеть. Но на том месте где она стояла из-за плотного дыма ничего не смог разглядеть. Дышать стало невозможно. Чудом увидев выход с покосившейся дверью, на черную лестницу, я быстро покинул башню.
Когда я спустился вниз, и выбежал в сад, на улице уже лил ливень, слышались раскаты грома и далеко в небе сверкали молнии. Хотелось позвать на помощь, но никого вокруг не было. Да никто бы и не смог помочь спасти мою маму. «Ее больше нет»— промелькнула мысль в голове.
Я было ринулся обратно к ней, но, подумав, какой ужас ждал меня наверху, в отчаянии упал на колени и закричал от бессилия. Мокрый и продрогший, я сидел на земле и плакал. Казалось по лицу текли только слезы, бесконечной холодной рекой.
Вдруг, грянул оглушительный гром, и в полумраке сумерек сверкнула молния, разрезав небо ярким каскадом тонких линий, освещая все вокруг. Краем глаза я заметил что-то огромное и черное справа от себя.
У потивороложной стены, возле покосившегося дерева, неподвижно лежал дракон. Его мокрая чешуя поблескивала в свете молний. Мерзкое существо не подавало никаких признаков жизни. Оно распласталось на земле, расправив широкие крылья. Массивный черный хвост терялся в листве дерева. Монстр головой взрыл землю, зарывшись в перемешанную с листьями и камнями грязь. Повсюду лежали обломки веток.
Злость и ненависть переполняли меня. Я подошел ближе, и подняв с земли кусок ветки, начал с силой бить мертвую тварь по голове.
Я истошно кричал, нанося удары, пока не почувствовал жуткую боль в руке. Рана от ожога начала кровоточить, и скорчившись от боли я упал на землю и зарыдал. Кто-то подошел ко мне, и накрыв плащом, поднял на руки. После я очнулся у себя в кровати, рано утром.
Впервые за несколько дней я не почувствовал тепла черного амулета. Лестер забрал его у меня, сказав, что это зло. Бодрое чувство уверенности, придававшее мне силы каждый день, исчезло. Осталось лишь горе и отчаяние.
Лестер рассказал, что случилось ночью. Оказалось, что все нападавшие драконы, загадочным образом, замертво упали наземь, успев повредить лишь северную башню. Народ радовался этому чуду, пока не узнал, что случилось с их королевой.
Вечером вернулся отец. Он с ужасом встретил эту новость. Радость победы над стаей драконов вмиг испарилась, и осталось лишь горечь и боль от потери любимой жены. Было страшно признаться ему, что это я виноват в смерти матери. Но я все же нашел в себе силы и рассказал.
К моему удивлению отец не злился. Наоборот, он похвалил за то, что у меня хватило смелости признаться в своей ошибке, и показав черный амулет, сообщил, что теперь я не подвластен этому злу, теперь я сильный духом мужчина.
Северная башня уцелела от пожара благодаря дождю, но останков моей матери не нашли. Скорее всего сила драконьего огня испепелило ее тело в прах…»
Эдвард на время замолчал, задумавшись. Я взяла его за руку:
— Мне очень жаль твою маму… Это ужасная смерть. Надеюсь она не успела почувствовать боль.
— Надеюсь, — с грустью сказал Эдвард, — Теперь ты понимаешь почему я ненавижу драконий народ?
— Понимаю, — вздохнула я, — Ты все равно делаешь хорошее дело, помогая им.
— Пообещай, что не пойдешь в Волшебный лес, пока я не вернусь.
— Обещаю… — в начале замешкавшись, ответила я.
— Я знаю, ты думаешь, что этот лес безопасное место. Но это не так. Даже там можно попасть в неприятность. И никто тебе не поможет. Даже волшебство друидов не всегда способна спасти жизнь, — злобно произнес Эдвард.
— Ты поэтому их ненавидишь?
— Когда мой отец заболел, и ему стало хуже, я отвел его в Волшебный лес, рано утром, чтобы нас никто не заметил. Старый друид, осмотрев отца, сказал, что не в силах помочь. Он смог бы исцелить его, от сильного ранения в грудь, но не от этой болезни. После смерти отца, заболела моя жена. Болезнь была очень похожа, и стало ясно, что смерть не заставит себя долго ждать. В отчаянии, я решил нарушить клятву и отнести больную супругу к друиду, вдруг он смог бы помочь ей, но было уже поздно. На следующее утро она умерла. Я винил себя в том, что слишком долго решался на отчаянный поступок спасти ее. Тогда я подумал, зачем вся эта магия, если она не приносит пользы? Не приходит на помощь тогда, когда это действительно нужно! Я возненавидел их всех и целый месяц не появлялся в Волшебном лесу. До сих пор, смотря на этих волшебников, разумных животных и говорящих деревьев, меня тошнит от презрения!
— Эдвард, я сожалею, о том что случилось с твоим отцом и женой, но ненавидеть других в том, что они не смогли тебе помочь, это все равно, что проклинать Бога, жалуясь на свою несчастную жизнь. Пути Господни неисповедимы. Только ему известно зачем он отнял жизни наших близких. А нам остается только принять это и жить дальше.
— Я не говорил, что я их ненавижу. Я их презираю. Кого я на самом деле ненавижу, так это драконий народ и Блейна, потому что уверен — это он причастен к смерти моих близких!
— Моя мама говорит, что ненависть — это дьявольская любовь. Ненавидеть можно так же сильно, как и любить. Только любовь созидает, а ненависть разрушает. Когда ты ненавидишь ты уподобляешься дьяволу, и идешь у него на поводу. Эдвард, у тебя есть много причин ненавидеть драконий народ, но пожалуйста, чтобы не случилось в Долине смерти, прислушайся к своему сердцу. И подумай, как бы поступил человек преисполненный любви, а не ненависти. И тогда ты услышишь правду Бога, а не ложь дьявола.
— Если твоя мать так считает, значит она любит всех? Даже своих врагов?
— У нее нет врагов, но все же любит она не всех… — ответила я, задумавшись.
Эдвард тяжело вздохнул и посмотрел на меня:
— Мне пора идти. Можно попросить тебя кое о чем?
— Конечно…
— Не провожай меня. Терпеть не могу долгие прощания. Я возьму с собой магические шарики, чтобы оперативно отправлять сообщения, о том, как обстоят у нас дела. Каронн остается здесь за главного. По всем вопросом обращайся к нему. И пожалуйста, не делай глупостей, в мое отсутствие, — он отвел мой локон в сторону, прислонив ладонь к щеке. Я почувствовала приятное тепло его руки.
— Хорошо, ты тоже… — не успела я договорить, как Эдвард поцеловал меня.
— Буду скучать по тебе… — сказал он и быстро ушел, захлопнув за собой дверь.
— И я буду скучать…