- Нет уж, - сказал Пол. - Мы не будем спать спокойно рядом со всеми вашими канистрами масла. Да и вы вряд ли захотите доверить нам свое драгоценное масло.
Я опять расхохотался в темноте. Хансен, наш горячий сторонник Пальмиры и ее жителей, теперь был в ярости оттого, что они усомнились в его порядочности.
- Я оставляю незапертой в самолете фотоаппаратуру стоимостью в полторы тысячи долларов, когда мы уходим обедать, доверяя этим людишкам, а они думают, что мы украдем канистру масла!
Стью спокойно стоял рядом, не говоря ни слова, только слушая. И только уже в полной темноте, за ужином в кафе, Пол успокоился окончательно.
- Мы пытаемся отыскать идеальный мир, - втолковывал он Джо Райту, имевшему достаточно смелости, чтобы составить нам компанию. - Все мы до сих пор жили в ином мире, в ожесточенном, дешевом мире, где единственное, что имеет значение, - это всемогущий бакс. Где люди даже не знают настоящей цены деньгам. Нам это все надоело, и вот мы живем здесь, в нашем идеальном мире, где все просто. За три доллара мы продаем то, что не имеет цены, и этим мы зарабатываем себе на еду и горючее, чтобы продолжать свою затею дальше.
Пол так увлекся разговором с этим пальмирцем, что начисто забыл о своем жареном цыпленке.
Чего ради мы так обрабатываем Джо, зачем мы так старательно перед ним оправдываемся? - думал я. Разве мы не уверены в себе? А может, мы настолько уверены в себе, что хотим еще кого-нибудь обратить в свою веру?
Наши миссионерские усилия над Джо были, однако, напрасны, - по нему нельзя было сказать, что наши речи были для него чем-то новым или значительным.
Стью молча поглощал свой ужин. Я задумался над внутренним "я" этого паренька, - о чем он думал, что принимал близко к сердцу. Хотел бы я познакомиться с ним поближе, но сейчас он только слушал... слушал... не говоря ни слова, не внося ни одной своей мысли в клубящийся вокруг него водоворот идей. Ну что ж, - подумал я, - он хороший парашютист, и он думает. Трудно было требовать чего-то большего.
- Я отвезу вас обратно в контору, если хотите, - сказал Джо.
- Спасибо, Джо, - сказал Пол. - Мы, конечно, воспользуемся вашим предложением, но ночевать в конторе не станем. Мы переночуем под крылом. Если кто-нибудь ошибется при подсчете канистр с маслом, а потом пересчитает их правильно, когда мы улетим отсюда, мы автоматически станем ворами. Так что для нас же лучше, если контора будет заперта, а мы переночуем под крылом.
Спустя полчаса биплан был огромной безмолвной конструкцией из черноты, возвышающейся над нашими спальными мешками, а над этой чернотой ярко сияла туманность Млечного Пути.
- Центр Галактики, - сказал я.
- Что именно?
- Млечный Путь. Это центр Галактики.
- Глядя на него, должно быть, чувствуешь себя совсем маленьким, верно? сказал Пол.
- Бывало. Но сейчас уже не так. Наверно, я немного подрос. - Я пожевал травинку. - Как ты теперь думаешь? Заработаем мы здесь что-нибудь или нет?
- Поживем - увидим.
- Я думаю, все будет в порядке, - сказал я, оптимист под звездами. - Не могу представить, чтобы даже в этом городке никто не пришел взглянуть на старые самолеты.
Я смотрел на Галактику, где мерцало созвездие Лебедя, словно огромный воздушный змей на звездном ветру. Подо мной была мягкая трава, из ботинок получилась жесткая кожаная подушка.
- Утро вечера мудренее.
Под крылом все стихло, один лишь прохладный ветер низким голосом простонал в растяжках между крыльями биплана.
Рассвет следующего дня был туманным, и я проснулся от гулкого стука капель тумана, падающих с верхнего крыла на тканевую обшивку нижнего. Стью уже не спал и бесшумно скатывал новый ветровой вымпел из двадцати ярдов жатой бумаги. Пол спал, натянув шляпу на глаза.
- Эй, Пол. Ты не спишь? Никакого ответа.
- ЭЙ, ПОЛ! ТЫ ЕЩЕ СПИШЬ?
- Мгм. - Он подвинулся на дюйм.
- А, похоже, ты еще спишь.
- Мгм.
- Ну, валяй, спи дальше, мы пока летать не будем.
- То есть как это? - спросил он.
- Туман.
Рука, выползшая из зеленого спального мешка, приподняла шляпу.
- Угу. Туман. Это с озер.
- Да. Часам к десяти рассеется. Ставлю пятак.
Ответа не было. Я попробовал слизнуть капли тумана, осевшие на стеблях травы, но для утоления жажды это не годилось. Я уложил поудобнее свои ботинки-подушки и попытался снова немного вздремнуть.
В этот момент Пол внезапно проснулся.
- Ох! Моя рубашка промокла насквозь! С нее буквально течет вода!
- Ох уж эти мне городские пилоты. Если бы я вздумал промочить свою рубашку насквозь, я бы разложил ее на крыле так, как это сделал ты. Тебе надо было запрятать рубашку в спальный мешок,
Я выскользнул из своего мешка прямо в теплую, сухую и совершенно измятую рубашку, на которой я спал.
- Нет ничего лучше по утрам, чем славная сухая рубашка.
- Ха-ха.
Я снял чехлы с кабин и выгрузил из самолетов инструменты, банки с маслом, а из передней кабины - объявление ЛЕТИ $3 ЛЕТИ. Я протер лобовые стекла, несколько раз провернул пропеллер и вообще должным образом подготовился, в надежде на заполненный развлекательными полетами день. Туман начал подниматься.
Разделавшись с завтраком, Стью уселся на стул и вытянул ноги.
- Попробуем дневной прыжок, посмотрим, что получится?
- Как хочешь, - ответил Пол. - Спроси сначала лучше у командира. - И он кивнул на меня.
- Это еще что такое? Вечно я оказываюсь командиром! Никакой я не командир! Не командир! Хватит! Я ухожу в отставку!
Так что мы приняли коллективное решение, что хорошо было бы сделать дневной прыжок и посмотреть, не появится ли со временем кто-нибудь, чтобы полетать.
- Не трать только времени на свободное падение, - сказал Пол, - все равно никто тебя не увидит. Как насчет прыжка с трех тысяч?
Стью эту идею не принял.