На велосипедах прикатили двое мальчишек, Холли и Блэки, и мы все вместе после полета Лорена отправились в контору.
- Хотите прокатиться, ребята? - спросил он их свысока.
- У нас денег нет, - сказал Холли. Это был паренек лет тринадцати, с яркими и любопытными глазами.
- Знаете, что я вам скажу? Вы придете сюда, вымоете и отполируете мою Сессну, а я заплачу за ваше катание. Идет? Мальчики неловко отмалчивались.
- А... нет, спасибо, мистер Джилберт.
- То есть как это? Ребята, да ведь это может быть последний старый биплан, который вы когда-либо увидите! Вы же сможете говорить, что летали на биплане! А в мире осталось не так уж много людей, даже взрослых, которые могут сказать, что летали на настоящем биплане.
Снова молчание, и меня это удивило. Когда мне самому было тринадцать, я бы трудился над этой Сессной целый год, лишь бы покататься на самолете. На любом самолете.
- Блэки, ты как? Ты поможешь мне вымыть мой самолет, и будет тебе за это полет на старом биплане.
- Нет... спасибо...
Лорен уговаривал их изо всех сил. Я был поражен их боязнью. Но мальчики уставились глазами в пол и молчали.
Наконец, очень неохотно, Холли дал согласие на сделку, и Лорен перенес всю огневую мощь на Блэки.
- Блэки, а почему бы и тебе не полетать с Холли за компанию? Вы могли бы и вместе полететь.
- Не думаю...
- Что? Что ж, если малыш Холли летит, а ты нет, тогда ты маменькин сынок!
- Да, - спокойно сказал Блэки. - Но это неважно, потому что я старше.
Однако в конце концов всякое их сопротивление рухнуло под напором энтузиазма Лорена, и мальчики забрались в кабину, ожидая самого худшего. Мотор ожил, обдувая выхлопами их серьезные лица, и спустя минуту мы уже поднимались в небо. В тысяче футов над землей они вглядывались вниз через окантованный кожей край передней кабины, то и дело показьшая на что-то и крича что-то друг другу, перекрывая шум мотора. К концу полета это уже были ветераны воздуха, хохочущие на крутых разворотах и без страха смотрящие прямо вниз, под крыло.
Выйдя из кабины и снова оказавшись на земле в полной безопасности, они держались с полным достоинства спокойствием.
- Это было здорово, мистер Джилберт. Здорово. Если хотите, мы придем, поработаем в субботу.
Трудно было сказать, запомнят ли они этот полет? Станет ли он для них когда-нибудь чем-то значительным? Придется мне вернуться сюда лет через двадцать, подумал я, и спросить, помнят ли они еще об этом.
Подъехал первый автомобиль, но они приехали смотреть, а не летать.
- А когда будут прыжки с парашютом? - спросил вышедший из машины мужчина. - Уже скоро?
- Сегодня слишком ветрено, - пояснил Стью.
- Не думаю, что мы сможем сегодня прыгать.
- То есть как это? Я столько проехал, чтобы увидеть прыжок с парашютом, и вот я здесь, а вы мне говорите, что слишком ветрено? Слушайте, ветра ведь почти нет! В чем дело? Вы прыгать, что ли, боитесь и решили просачковать? В его тоне было достаточно огня, чтобы обжечь.
- Парень, как я рад, что ты приехал! - обратился я к нему, излучая добросердечие и вступаясь за юного Макферсона. - До чего же я рад тебя видеть! Мы уже боялись, что придется отменить сегодняшний прыжок из-за ветра, а тут на тебе, ты приехал. Отлично! Ты и сам сможешь прыгнуть вместо Стью. Мне всегда казалось, что этот парень немного трусоват, верно, Стью? - Чем больше я говорил, тем больше злился на этого типа. - Эй, Пол! У нас есть прыгун! Принеси-ка парашют, и мы его наденем!
- Э, минуточку... - сказал тип.
- Ты с какой высоты хочешь прыгать, с трех тысяч или с четырех? Как скажешь, так мы и сделаем. Стью в качестве цели пользовался ветровым конусом, но если ты хочешь подобраться чуть поближе к проводам...
- Эй, приятель, прошу прощения. Я не хотел сказать, что я...
- Нет, все в порядке. Мы в самом деле рады, что нашли тебя. Без тебя у нас сегодня вовсе не было бы прыжков. Мы очень тебе признательны за то, что ты приехал и сделаешь это вместо нас.
Пол мгновенно понял, в чем дело, и поспешно принес парашют и шлем Стью.
- Да нет, я, пожалуй, не стану. Я уже понял насчет ветра, - сказал тип, махнул рукой и быстро отошел к своей машине.
Вся эта сцена была разыграна как по нотам, - настолько хорошо она получилась, - и я решил приберечь этот метод на случай, если снова придется отбиваться от недовольных зрителей, жаждущих увидеть прыжок с парашютом.
- А что бы ты сделал, если бы он не отступил? - поинтересовался Стью. Что, если бы он сказал, что хочет прыгнуть?
- Я бы сказал: "отлично" - и непременно воткнул бы его в этот парашют. Да я был готов поднять его в воздух и вышвырнуть за борт.
Какое-то время люди сидели в своих машинах и наблюдали, не желая двинуться с места, пока к ним не подошел Стью.
- Смелее, отправьтесь полетать! - сказал он в одно из окошек. - Райо, вид с воздуха! Фигура внутри покачала головой.
- Лучше я посмотрю на это с земли. й Если это типичные нынешние развлекательные полеты, подумал я, то мы пропали; добрые старые дни действительно ушли в прошлое.
Наконец, примерно в половине шестого, подъехал бесстрашный пожилой фермер.
- У меня хозяйство в двух милях отсюда. Прокатите меня туда, я взгляну на него с высоты.
- Непременно, - ответил я.
- Во что это мне обойдется?
- Три доллара наличными, в американских деньгах.
- Тогда чего мы еще ждем, молодой человек?
Ему было никак не меньше семидесяти, но он буквально прожил этот полет. С развевающимися на ветру белыми как снег волосами он показывал сначала куда лететь, потом где снизиться над домом и амбаром. Ферма была такой же аккуратной и хорошенькой, как на рекламном плакате для путешественников по Висконсину: яркая зеленая трава, ослепительно-белый дом, ярко-красный амбар, ярко-желтое сено на сеновале. Мы сделали два круга, заставив выбежать на траву какую-то женщину, машущую рукой. Он отчаянно замахал ей в ответ и продолжал это делать, пока мы летели обратно.
- Полет был хорош, молодой человек, - сказал он, когда Стью помог ему выбраться из кабины. - Лучше потратить эти три доллара я бы не мог. В первый раз я побывал в воздухе на такой вот машине. Вы теперь заставили меня пожалеть, что я не сделал этого намного раньше.
Этот полет дал хорошее начало нашему дню, и после него и до самого заката я не покидал кабины, оставаясь на земле ровно столько, сколько надо было, чтобы посадить новых пассажиров.
Стью быстро постиг кое-какие секреты психологии пассажиров и начал их спрашивать: "Как вам это понравилось?", когда те выходили из кабины. Их явное удовольствие и безумный энтузиазм убеждали сомневающихся рискнуть и отправиться в полет.
Несколько пассажиров подходили после полета к моей кабине и спрашивали, где они могут научиться летать и сколько могло бы стоить обучение. Правы были Эл и Лорен, считая, что мы могли кое-что сделать для летного дела в Райо. Еще один самолет, припаркованный у посадочной полосы, увеличил бы частоту полетов на 25 процентов, три самолета удвоили бы эту цифру. Но таковы уж бродячие пилоты - в один день прилетают и улетают, и мы так никогда и не узнали, что происходило в Райо после нашего отлета.
Солнце садилось все ниже. Мы с Полом ради забавы взлетели еще раз, чтобы полетать строем, и видели, как внизу, на темных улицах, понемногу загораются огоньки. Когда мы сели, подруливать пришлось в почти полной темноте, и мы чувствовали себя так, словно работали гораздо дольше, чем полдня.