— Понимаешь, — "снизошел" до моей тупости Слава. — Если погибнет только женское население Суздаля, будет лучше, чем если погибнет вся Русь под пятою Кощея, когда убьют вас…
— Так вы знаете?! — ахнули мы в один голос.
— Конечно! — улыбнулся Слава. — Я ведь друг царя! От него и узнал… если ты погибнешь, Кощея уже вряд ли что-то остановит. Ведь он сможет тогда при помощи ковра…
Он вдруг запнулся и ушел в себя, видимо, делал так всегда, когда сбалтывал что-то совсем уж лишнее.
— Короче, — потребовал решительный Волк.
И тут — честное слово, никто этого не ожидал! — княгиня, уставившись на Волка, завизжала. Причем так, будто ее заставляли глотать паука.
— Ты чего?! — в унисон возопили Вася, Волк, Слава и я.
— Г… г-гы… г-га… г-га…
— "Га-га-га" у гусей, — ехидно буркнула царевна.
— Г-говорящий волк! — выдавила Люба, пялясь на Волка.
— И чего? — недоумевал князь.
— А вы не удивились?! — недоумевал я.
— А, — Мстислав махнул рукой. — Мы с ним старые друзья…
У меня так и отпала челюсть. Нет, столько новостей за один день, и все… такие… я этого не выдержу. Дурдом на выезде какой-то. Или сон? Я пребольно ущипнул себя за зад, но мне это не понравилось, и я, взвизгнув, подскочил до потолка.
Спорю, что ни одной кинозвезде не уделили бы СТОЛЬКО внимания. И тем более ТАКОГО. Главное, что меня обидело — Василиса покрутила тонким пальцем у виска.
— Э-это я чтоб размяться, — глупо оправдывался я, потирая пострадавший зад.
Ладно, замяли инцидент. Совещание продолжалось.
— Короче, — напомнил Волчик.
— Короче, валите отсюда, пока вас не грохнули, — рассердился князь. — Коли не знаете, как с Медведем справляться, так…
— Постойте! — Василиса попросила слово. — Я, кажется, знаю. Я читала в одной книге, что оборотни боятся серебра, чеснока, зеркал, креста и петушиного крика.
— А света? — робко спросила Любонька.
Я видел, как царевна, поймав Любушин взгляд в мою сторону, под столом тихонько наступила каблуком-шпилькой на ногу княгине и чуть придавила. Девица ойкнула и покраснела, а Василиса, скосившись на меня (я сделал вид, что ничего не заметил), как ни в чем не бывало ответила:
— Ничего подобного. Света не боятся.
— А осинового кола? — ехидным тоном поинтересовалась Любушка, незаметно (опять-таки под столом) вылив ковшик протухшего супа на платье Васе. Та густо побагровела, но сдержалась.
— Смотря при каких обстоятельствах, — с непрозрачным намеком заявила она, аккуратно развязывая неизвестно где раздобытой осиновой веточкой кулиски, на которых держался Любин сарафан.
Признаться, меня удивляла та сцена, что я наблюдал. Зачем они это делают? Развлекаются, что ли? Или за князя борются? Как-то непонятно борются, странно. То ли дело в открытую один на один рыла начистить, или там обозвать как-нибудь… но исподтишка такие гадости?! Тьфу!
Однако, Серый Волк заскучал.
— Короче, — рыкнул он, выходя из себя и не понимая, отчего дамы стали так медленно вести беседу.
Обе девушки тут же подтянулись к столу и сделали вид, что внимательно слушают.
— Короче!
— Эээ… ммм… короче, вы никоим образом не можете себе позволить остаться из-за спасения страны… — промямлил Мстислав Жароокович, тоже озадаченный.
— Короче! — прорычал Волк.
— Короче, лично я остаюсь здесь и никуда не еду, пока не поймаю Грызя! — отрезал я и, вскочив со стула, вышел из кабинета, опрокинув тарелку с супом. Надоело. Сделаю все сам, мне вполне хватит данной Васькой информации… натравлю на Медведя боевого петуха, и дело с концом!
В дверь комнаты постучали. Я молчал. В комнате даже не горели свечи — люблю сидеть в августовских сумерках и что-то придумывать.
В дверь продолжали настойчиво стучать.
— Войдите, — буркнул я и подпер голову кулаком, разглядывая цветы в саду, сейчас казавшиеся мне просто жутко уродливыми.
Скрипнуло, легкие шажки протюкали ко мне и остановились сзади, диван подо мной сбоку чуть прогнулся.
— Эй, — услышал я негромкий шепот.
— Ну, чего тебе? — грубо спросил я, обернувшись и увидев Василису. Я вообще последние два дня не хочу ее видеть.
Или… хочу?
Она вопросительно уставилась на меня.
— Слушай, чего ты тогда истерику устроил? Ну, на ланче?
— Не твое дело, — огрызнулся я и злобно зыркнул на цветы. До чего отвратительные создания — и цветы, и женщины!
Царевна помолчала. И сделала еще одну попытку заговорить:
— Э… а тебе ничего не удалось узнать еще о Медведе ночью?..
— Все я должен, — фыркнув, я положил на кулак уже губы — чтоб не вырвалось ничего чересчур грубого. — А где ты была, а?!
— Я… ну…
— Со своим Славиком микросхемки смотрела, да?! А микросхемки-то небось у тебя чуть ниже шеи растут! — процедил я сквозь пальцы.
— Но мы правда… помнишь, ты говорил про лазерные очки?..