Машина выехала наружу, и перед нашими героями предстала огромная пустынная красно-серая равнина, подсвечиваемая лучами заходящего солнца. Ни кустика, ни деревца – начинаясь от самого хребта, покрытая пожухлыми травами, равнина уходила до горизонта, способная вызвать тоску и депрессию даже у самого морально стойкого человека.
– Темные земли… – пробормотал Всемир.
– Ночью все земли темные, – отмахнулся Олег. – Толян, тормози. Будем тут ночевать.
– В натуре! – согласился бритоголовый шкаф.
Привал был устроен прямо у ворот подгорного царства – «Вепрь» заправлен очередной порцией медовухи, желудки героев, сытным ужином. Как бы ни был уныл окружающий пейзаж, на аппетит истинных богатырей такие мелочи повлиять не способны. Это Любославу кусок в горло не лез, да Всемир пол часа грыз да жевал утиное крылышко – Колян с Толяном уплетали за обе щеки с истинным аристократизмом дорвавшихся до «жрачки» орангутангов. Олег, в свое время побывавший на званных приемах почти во всех европейских королевских дворах, задумчиво грыз краюху черного хлеба, изучая что-то в темнеющих небесах.
– А вот и Горыныч полетел, – тихо пробормотал он.
И действительно – там, над горами, в небесной выси, стремительно мчался куда-то на запад огромный треглавый дракон, извергая струи пламени. Внушающий ужас древний реликт ушедших эпох летел прочь, воображая себя властителем земным и небесным.
Дракон умчался быстро. Кроме Олега, его никто даже и не заметил – все были заняты более приземленными делами, Колян с Толяном ели и пили, Любослав молился, Всемир тосковал о несбыточном.
– Олег, это темные земли… – подсев к вампиру поближе, сообщил Древощит. – Земли обмана и предательства, земли тоски и вечных иллюзий. Тут ничему нельзя верить, в древние времена на эти земли было наложено страшное проклятье, и люди ушли отсюда. А те, что остались, уже не люди. Это… Это прислужники тьмы. Они лишились души, получив взамен загадочные колдовские силы, понять природу которых не в силах наши волхвы. Это сила… Она не от богов и не от демонов, она…
– Ты главное скажи – эти самые, темные, у них кровь какого цвета?
– Кровь? – Всемир удивился. – Красная у них кровь…
– Ну и прекрасно. Раз кровь красная, значит, они точно так же умеют ее проливать, значит уже не бессмертные, а все остальное особой роли не играет, – подытожил Олег.
– Олег, я знаю, ты великий герой, быть может, знай мы твое истинное имя, лежать нам у твоих ног, но темные земли страшны! Они убивают не честной стрелой, а мороками и наважденьями, внушая живым ужас и желание избавиться от бренного тела…
– Во-первых, Всемир, меня на самом деле зовут Олег, а во-вторых, ты посмотри на наших богатырей, и скажи мне честно, они похожи на людей, которым надоело бренное тело?
Колян с Толяном действительно на таких были не очень похожи. Веселые, счастливые, они, сидя в обнимку, только что продегустировав «пшенный хмель», весело распевали нечто задорное, не в такт и фальшивя, зато от всей души. И не волновали их никакие земли, темные или светлые, никакие драконы и маги, они наслаждались жизнью и прекрасным сафари, которое им организовал Олег.
– Быть может ты и прав, – задумчиво признал Всемир, – говорят же, что тем, кто духом чист и сердцем открыт, никакие призрачные мороки темной земли не страшны, тем же, кто свершил в своей жизни зло, никогда не пройти через эти края, ибо страшнее самых лютых хищников наваждения моральных терзаний…
– Ну, тогда точно можно не волноваться! – улыбнулся Олег. – Уж чем-чем, а моральными терзаниями наших богатырей не испугаешь!
А пока отважные герои обсуждали моральный облик друг друга, дракон летел на запад. Он почуял своего врага, поджидающего у самого входа в гномьи пещеры и готового в любой момент укрыться там от драконьего пламени, но не тронул его. Не только по этой причине. Дракон слишком хорошо помнил, чем закончилась их прошлая встреча, а потому не хотел больше рисковать. Уничтожить Олега должны будут другие – те, кто в свое время поклялся служить дракону, и теперь настало время исполнять принесенные клятвы. Дракон летел на запад. В темные земли, где, укрытый вечным мраком, на одинокой скале стоял величественный замок. Там уже ждали огромные сундуки с золотом и прочие дары, томились в высокой башне приготовленные в жертву юные девственницы. Но дракону этого было мало. Он летел, чтоб потребовать службы темных воинов, и первым их делом будет именно Олег. «Проклятый вампир погибнет!» – твердил, как буддийскую мантру, сам себе древний дракон.
– Не дождешься, Горыныч! – усмехнулся Олег, прекрасно умеющий улавливать исходящие от дракона эманации магической силы.
Вампир тоже готовился к бою. У него не было верных союзников, если не считать храпящую рядом честную компанию, Олег не умел извергать пламя, зато он обладал тем, чего у Горыныча никогда не имелось – человеческим разумом. И сейчас, уютно устроившись и созерцая сверкающее звездами небо, вампир предавался воспоминаниям…
Народная память штука очень забавная. Народ совершенно спокойно забывает одних героев, придумывает других, третьих смешивает с четвертыми, а пятых разделяет на шестых и седьмых. Никто уже не вспомнит о Руде Пыхатом, легендарном славянском князе, создавшим первое централизованное государство, само его имя исчезло из истории, зато все прекрасно помнят Добрыню Никитича, который ничем в жизни не прославился, кроме того, что он князю Владимиру родным дядей приходился. Илье Муромцу, реальному богатырю, чьи мощи в Киево-Печерской Лавре лежат, приписаны подвиги, о которых он сам не ведал, а из всех воспоминаний о Вольге в памяти народной остался лишь поход в индийское царство, куда тот ходил по сугубо личному делу, да встреча с неким Микулой Селяниновичем, с которым Вольга никогда в жизни не встречался. Впрочем, Олег не обижался на народ, за последнюю тысячу лет ставший родным – за славой он никогда не гнался, имя свое любой ценой превозносить не любил. Его даже забавляло, что былинный Вольга, он же Волх, упорно назывался сыном змия, в то время как реальный Олег того самого змия гнал в три шеи из русской земли.
Они вообще были старыми знакомыми. Когда Олег еще только приехал в Киев, город, ставший его родиной на следующую тысячу лет, Горыныч уже жил тут, на горе Почайной, в районе нынешнего Подола. Жил, не тужил, землями всеми в округе правил через своих наместников-людей. Олег, до этого пару веков проживший в Скандинавии, просто ошалел от такого нахальства – у них, у викингов, принято было драконам головы рубить, а эти странные славяне вместо того, чтоб собраться всем миром и показать дракону, кто в доме хозяин, дань ему уже не первое столетье платили. В памяти народной и через тысячу лет об этом память сохранилась, о чем даже пьеса написана[7]. Рыцарь круглого стола, с самим Артуром братавшийся и с Мерлином пьянствовавший, Олег, естественно, с дружиной своей змия погнал. Настоящие викинги, которых сам Один в Вальхалле ждет в ожидании часа Рангарёк, и не таких били – в те времена вообще земля была интересным местом. Собственно говоря, после того «подвига» сказки о богатыре-Вольге и стали из уст в уста передаваться, в последствии перемешавшись, да так, что уже не Вольга сразил змия, а змий Вольге отцом приходился.
Погнать-то Олег дракона погнал, да в первый раз не далеко, змий запрятался, затаился, исподтишка вредить наловчился. При этом прикидывался тихим да мирным, мудрыми речами на свою сторону не только людей, а и богов завлекал. Которых сам же Олег в славянских землях и пристроил, богатый скандинавский опыт сказался.
Вампир долго терпел такое соседство. Целый век. Пока это ему окончательно не надоело, и уже во владимирские времена вдвоем с Ильей, Муромцем прозванным, загнал Горыныча в ловушку, хвост ему прищемил, да смилостивился, не стал головы рубить. По просьбе Ильи, тот по жизни был мягкосердечным, и тогда драконьим слезам поверил. Отпустил, получив клятвенное обещание не ступать больше на землю славянскую.
Дракон клятву сдержал – поселился на юге, сначала на Кавказе, потом в окрестностях Лагора, а когда на север безобразничать прилетал, то девиц прямо с лету хватал, к земле не дотрагиваясь. И опять Олег терпел, да не вытерпел, на этот раз уже в одиночку на дракона пошел, и показал Горынычу, на что способен разгневанный вампир. Да так показал, что в самом Лагоре и следа от драконьего дворца не осталось, а местный люд перепуганный уже через поколение заставил себя о местном треглавом «князе» забыть. Так что свидетелей геройства Олега скоро не осталось, рассказать, что он делал в индийской земле, никто не мог. А славяне, почесав в затылке, подумали, подумали, да и придумали былину, где Вольга то в птицу, то в горностая перекидывается. Хотя на самом деле если Олег в кого и перекидывался, то только в огромную летучую мышь, да и то по молодости, чем старше становился, тем ему больше человечий облик нравился. Тот самый, что ему, верховному вампиру, самому древнему из представителей этого племени, был от рождения дан.
Под такие мысли и воспоминания Олег и заснул. Сладко заснул, не боясь ни мести Горыныча, ни темной земли, где некие жутко страшные, по словам Всемира, мороки всем грозили.
Утро же началось для вампира с воплей Любослава.
– Ааа… Горе, страх велико горе случишеся! Горе на наши главы валишеся, не мочи вперед ходити, верташися надобно веско скоро! – вопил своим писклявым голосом жрец, бегая кругами и молитвенно взывая к небу. – Як мочи скоро верташися, грех велик воля божеши не слушатися! Верташися, немедля верташися! Горе, грех велик! А…
– Убью, …! Ты че орешь, … мать! Я тебя щас …, … …! Урою! – вопил разбуженный Любославом Толян, гоняясь за волхвом с шампуром в руке и звеня многочисленными золотыми цепями.
Под ноги бритоголовому шкафу сейчас попадаться не стоило. Мало того, что страдающий от дикого сушняка в горле, а потому злой и недовольный, так еще и не выспавшийся – Толян был опасней не кормленного неделю тигра. Будить Толяна, давно уже никто не смел, даже охранники в колонии, где он сидел. Не рисковали. Не то, что боялись, не хотели лишние травмы и переломы получать. В этом плане с Коляном проще было. Того вообще разбудить еще никто не смог, ему и сирену под ухо подносили, и водой обливали – храпит, не шевельнется. Так и сейчас, по нему Любослав с Толяном уже и потоптаться успели, а Колян спит, как ни в чем не бывало.
– Я что-то пропустил? – задал Олег риторический вопрос ничего не понимающему Всемиру.
– Не ведаю, что могло бы внушить столь великий страх Любославу… – пожал плечами Древощит.
– Вот и я не ведаю, – сознался Олег, которому было откровенно лень разбирать царящую в голове волхва кашу, а потому разобраться с ситуацией вампир предпочел более прозаичным способом. Дождавшись, пока Любослав и Толян окончательно выдохнутся, задора у обоих хватило километра на полтора кругового спринта, Олег, зевая, поднялся и стал между ними. Тяжело дышавший Толян, боевой запал которого уже выветрился вместе с похмельем, притормозил, не став налетать на своего кореша, остановился и Любослав, укрывшись за Олегом и продолжая что-то лепетать.
– Урою гада! – для порядка пригрозил Толян шампуром, отправившись в сторону машины в поисках чего-то съестного, пока Олег выяснял, что же так перепугало жреца.
– Случашеся горе, горе велико, до ся пора не происходяши подобного! Тревога велика – знак, поверташи и возврашятися надобно! – пискливо повторял Любослав с усердием заклинившей пластинки, но, под настойчивыми расспросами Олега, стушевался, наконец объяснив, что же все таки произошло.
– И всего-то? – Олег нахмурился. – И ты по таким мелочам нас всех перепугал? Любослав, вот скажи, не стыдно тебе после этого? Пожилой человек, солидный, представитель уважаемого волховского сословия, и туда же! Раздул, понимаешь, из мыши слона, были бы для этого хоть какие-то реальные основания…
– Что случилось, Олег? – спросил подошедший Всемир.
– Да ничего особенного, – отмахнулся вампир, – наш любезный волхв, как всегда, к своим богам обращался, а те ему не ответили… Такое, видите ли, никогда в его жреческой практике не встречалось, вот и перепугался, решил, что это небесный знак, что мы идем не той дорогой, и нужно срочно возвращаться назад…
– Всегда, всегда отвечаши! – чуть не плакал от обиды волхв, которого боги, как плохие взрослые дяди ребенка, обидели, внимания своего не обратили.
– Любослав, – обратился к Жаровнику Олег, – знал бы ты, сколько жрецов и священников вообще никогда в жизни от своих богов никаких знаков не получали, и ничего, верят! А тут разик не ответили, и ты перепугался! Вот скажи, до этого они что говорили? Что мы верным путем идем? Вот видишь! Верным! А мы и сейчас туда же идем, никуда не сворачивая – так что не волнуйся, отзовутся еще твои боги, никуда они не денутся. Уж кому, как не мне, их знать…
– Это все темные земли! – с видом великого мудреца, глаголющего не менее великую истину, произнес Всемир. – Это их мороки! Недаром бежали люди из сих земель, ибо тут самые страшные страхи людские сбываются, и даже боги наши, заступники, что в тяжкую годину плече подставят, не имеют тут силы своей!
– Ну, на счет того, что в тяжкую годину боги подставят, можно и поспорить, – заметил Олег, – а на счет остального согласен. Слышал, Любослав, что тебе умный человек сказал? Место тут такое! До богов не достучаться, вот проедем темные земли – и молись своим богам, сколько душа твоя пожелает. Хоть сутки подряд, только тихо, а то Толян и так разозлился, в следующий раз, боюсь, мне уже этого богатыря не удержать…
Любослав лишь горестно закивал – несчастный, побитый жизнью и брошенный богами волхв, в котором буквально за пару дней ничего не осталось от того веселого дедка, что первым встретил героев в новом мире, понуро побрел в сторону «Вепря». По дороге собирая и складывая походный набор идолов, оказавшимися в этих землях просто кусками долбленого дерева.
Толян, добрая душа, не стал мстить – ограничился запущенной в Любослава обглоданной утиной лапкой, да и то скорее для порядка, все равно промахнулся. А скоро и соня-Колян проснуться изволил, довольный жизнью и ведать не ведавший, что совсем недавно его использовали как барьер в беге с препятствиями. Все позавтракали, темные земли темными землями, а в сытном двухразовом питании Олег с Толяном и Коляном себе отказывать не собирались, устроились на своих местах, ну и поехали дальше. В сторону, противоположную горам и восходящему солнцу, а именно на запад.
Темные земли, унылые вечером, и утром тоже особой красотой пейзажей похвастаться не могли. Пожухлые травы, скукожившиеся листья, сморщившиеся стебли, съежившиеся цветы, усохшая земля – вот и все разнообразие вокруг. Цвета от уныло-желтого до скорбно-серого, даже небо, без единого облачка, могли вызвать только тоску и меланхолию. Короче – просто прекрасное место для такого любителя быстрой езды, как Толян, которому наконец не надо было смотреть по сторонам в поисках преградивших дорогу деревьев, а можно было просто давить со всей силы на педаль газа и наслаждаться скоростью.
А скорость и впрямь хорошая, не даром ведь рекорды быстрой езды в пустынных местах всегда устанавливают. Двести десять километров в час, да еще и все окна настежь открытые, «чтоб лучше скорость чувствовалась», да еще и высунувший голову из окна Колян – такое моментально любую тоску разгонит. Правда, есть одно «но», достаточно на дороге встретится небольшому кювету, канаве или бревну, и путешествие «Вепря» окончится досрочно с летальным для машины исходом. Но Олег, есть же небольшие преимущества того, что ты верховный вампир, своим внутренним чутьем чуял – ближайшую сотню-другую километров ничего подобного им не встретится, а потому, как истинный русский человек, наслаждался быстрой ездой.
– Толян, – вдруг, ни с того, ни с сего, попросил Олег, – закрой окна.
– Нафига? – не понял шкаф.
– Так надо, и выключи заодно кондиционер, – объяснил Олег, и на столь разумный аргумент Толяну не оставалось ничего, кроме как послушаться.