Вацлав, с надеждой посмотрел на Ляшкова и кивнул:
— Да господин, не беспокойтесь, я всегда честно отрабатываю свое жалование.
— А чего же ты тогда во дворе не закричал, не поднял тревогу?
— Вы же приставили мне клинок к глотке, у меня не было выбора, я бы даже не успел крикнуть.
Егор покачал головой:
— Выбор есть всегда, ты бы мог умереть, но за это тебе и деньги платят.
Наемник обреченно опустил голову, и глухо сказал:
— Вы правы ваша милость, но я очень хотел жить.
— Хорошо, я дам тебе еще один шанс, и беру тебя к себе на службу, о цене твоего меча мы сговоримся позже. Присягнешь мне на священном писании и приступишь к своим обязанностям привратника.
— Ваша милость, возьмите и меня на службу — подал голос, сидевший привалившись спиной к стене, ландскнехт с перевязанной ногой.
— Таня, ты его посмотрела, что у него?
— Ничего особо страшного, перелом, наложить лубки, зафиксировать ногу и через пару месяцев будет бегать.
— А, что с остальными?
— У одного неглубокая резанная рана груди и сломаны пара ребер. У второго, похуже, рана на руке не очень серьезная, но была плохо обработана и началось загноение, если сейчас не почистить, будет гангрена. И вообще, их нельзя здесь держать, надо перенести их на верх, и оказать помощь.
— Хорошо, эй малый — обратился он к мальчишке — скажи, кому ни будь, пусть подготовят подходящую комнату и перенесут их туда.
Алексей перевел приказ и парнишка, понятливо кивнув, убежал.
— Слушайте меня — обратился он к наемникам — вас освободят, вам окажут помощь и я приму вас на службу, после того как вы принесете присягу.
Пленники обрадовано загудели, это был самый лучший вариант из всего, что они могли ожидать.
Оставив «Вжика» и Таню разбираться с ранеными, Егор кивнул Вацлаву: «иди за мной» и вышел из подвала.
Первый кто попался на глаза, когда Ляшков вышел во двор замка был Сергей. Он шел ничего не замечая вокруг и с любопытством крутил в руках чекан, что то бормоча себе под нос. За ним тяжело нагруженный кучей оружия, щитов и частей доспехов шел крепкий, звероватой наружности мужик.
— Серега стой.
— А? — Корнев остановился и стал крутить головой, ища кто его окликнул — а, это ты, смотри какая прикольная штука…
— Потом покажешь — отмахнулся Ляшков — это кто с тобой.
— А, это конюх местный, я его себе в помощники взял, он мужик крепкий.
— Вот, что конюх пусть идет в подвал поможет вынести раненых, а в помощники себе этого возьмешь — он кивнул головой в сторону Вацлава — он поможет тебе с оружием разобраться, только приглядывай за ним.
— Хорошо — ответил Сергей — подозрительно оглядев бывшего привратника.
Распорядившись, таким образом, новый фогт поднялся в надвратную башню, где застал часового — Щебенкина.
— Все нормально, командир, тишина и спокойствие, только Фридрих, куда то ускакал. Когда ему Альберт ворота открывал, он чего то лепетал по своему, я толком не понял, вроде ты, его куда то отправил.
— Да он за плотниками поехал, я хочу баньку организовать, а ты я смотрю, парня к делу приставил — кивнул он в сторону сидящего рядом у стены, оруженосца.
— Это правильно, а то живут здесь в грязи как свиньи, только выеживаются, мы дескать Европа — цивилизация — Костя презрительно сплюнул в ров — а Альберт пусть лучше на глазах побудет первое время, да и не я же буду туда сюда бегать ворота открывать.
— Ишь, дедовщину развел — улыбнулся Егор — а насчет чистоты, будем пытаться переломить сознание, хотя думаю, воплей и стонов будет море.
— О — Ляшков удивленно поднял брови — да у тебя и бинокль есть.
— Ну да, это Лехин, он его с собой на всякий случай прихватил, а я прихватизировал, мне он здесь нужнее.
Дай ка сюда — Егор подошел к бойнице и выглянул — чего там хоть снаружи то есть? А то я и не разглядел толком, когда сюда ехали, вечер уже был, да и под этой рогожей немного то и увидишь.
— Вот смотри — Костя начал показывать — у реки, деревушка дворов тридцать — сорок, народишко явно не богатый живет, нищета кругом.
— Вон там я так понял кузница, оттуда время от времени здоровый мужик выглядывает, кузнец, наверное, и пацаненок лет двенадцати, видно сын, в кузнице помогает.
— А вон там, что?
— А это церквушка местная, ну или как там они у католиков называются, рядом в доме поп ихний живет, толстенный, до ужаса, куда там Пузырю нашему до него, и плешивый.
— Это у них тонзура называется — покачал головой Егор — не отрывая глаз от бинокля — положено так, макушку выбривать.
— Ну, нехай будет тонзура — согласился Костя — вон та дорога, южная, в лес ведет, это мы по ней сюда пришли, а вот эта пошла на запад вдоль берега, там кстати, вдалеке, на берегу видишь, вон там, еще какие то постройки торчат, наверное еще одна деревушка.
— А вот и Фридрих возвращается, с ним мужик какой то, морда лица «рязанская», и не скажешь, что немец, ладно, пойду их встречать — Егор отдал Косте бинокль.
— Эй, Альберт — Щебенкин окликнул задремавшего в тени зубца стены, оруженосца — иди вниз, ворота открывай — и жестами показал, что надо делать.
Фон Зиг протер глаза, встал и поплелся вниз вслед за Ляшковым.
Начетник въехал во двор замка и слез с лошади и поклонился подошедшему Егору:
— вот господин фогтий, я привел хорошего плотника.
Переминавшийся в стороне с ноги на ногу мужик, снял колпак и низко поклонился, Ляшков посмотрел на него: коренастый, русые волосы и борода, нос картошкой, серые внимательные с хитрецой глаза, а что если он правильно догадался.
— Ты плотник?
— Да, ваша милость — на чистом русском языке ответил удивленный мужик.
— Русский? я так и думал, как зовут? откуда?