Звукоуловители наполняли штурманскую рокотом работающих насосов. На экранах телевизора вырастал темный силуэт.
"Богатырь" сбавлял ход. Снопы радиопрожекторов пронизывали взмученные воды. Корабль медленно подходил к башне. Огромный силуэт надвигался на судно. Яснее и отчетливее становились тени, оглушительнее рокотали пропеллеры яасоса.
Корабль входил в круг, окаймленный широкими колоннами, поддерживающими башню.
И вот гремят лебедки, якорные цепи.
Дно судна крепко впивается в верхний люк башни, Герметически срастается с ней.
Вниз. несется клеть подъемной машины. Слышатся сигнальные звонки. Клеть влетает в ярко-освещенный шлюз.
Пять дней продолжалось подводное путешествие Горпова. Пять дней члены приемочной комиссии тщательно производили осмотр всех построек. Особенное внимание обратили они на действие башенных насосов и приходившую к концу постройку бронированных складов для хранения койперита. Последнее они осматривали особенно тщательно. Ведь здесь сосредоточивалась сила, которая в недалеком будущем должна была привести в действие шестьсот могучих подводных богатырей - шестьсот башенных насосов и вывести наверх тяжелые глубинные течения из Атлантического океана.
РТУТНЫЙ СТОЛБИК
Результаты осмотра вполне удовлетворили экспертов и ученых. Через месяц объекты можно было вводить в строй. Страна с нетерпением ждала этого дня.
Наконец, этот день настал. Приемочная комиссия и Горнов вновь сели на ледокол "Богатырь" и спустились в море.
Подводники, снабдив на несколько месяцев энергией автоматы-насосы и установив связь с этих мощных машин с центральным пультом управления в Полярном порту, начали выбираться со своими батисферами на моря.
Машины-строители пробыли под водой более года и теперь выползали на набережные порта, обросшие ракушками, беспомощные и неуклюжие на суше.
Пятьсот семьдесят башенных насосов вступили в действие. Мощные струи Атлантического океана, принесшие в полярные моря тепло тропического солнца, двинулись из глубин Арктического моря растоплять его ледяную крышу.
В этот день в восемь часов по московскому времени все советские люди устремили свои взоры на экраны телевизоров. Термометр на экранах показывал 21°С ниже нуля,-температуру поверхностных вод моря.
Ждали движения ртутного столбика.
Всюду на улицах, в клубах стояли группы людей, нетерпеливо ожидающих перемен. Прошел час в напряженном ожидании, но столбик, словно замерзший, стоял на той же черте-21°С.
Нетерпение росло. В Гольфстримстрое зазвонили телефоны.
- Как? Ничего?
- Пока ничего, но это так и должно быть.
И, чувствуя, что слушатели полны недоверия и недоумения, поясняли:
- При таянии одной тонны льда поглощается 80 миллионов калорий тепла, которые отнимаются от окружающей воды. На площади 40 тысяч квадратных километров обогреваемого моря лед весит, примерно, 60000 миллиардов тонн. Отсюда можно высчитать, какое количество калорий необходимо затратить, чтобы растопить льды. Лишь после того, как закончится таяние, калории атлантических вод пойдут на нагрев воды. Можно сказать, движение столбика термометра начнется завтра не ранее двенадцати часов.
Радио спокойно и уверенно продолжало передавать рапорты, посылаемые с подводного ледокола "Богатырь": башенные насосы работают отлично, количество поднимаемой из глубинных течений атлантической воды более, чем намечено по проекту.
В ночь на 1 марта многие не спали.
Дети зная, что ожидают взрослые, спрашивали, протирая глаза:
- Море все еще не греется?
Диктор каждый час передавал сводку наблюдений за таянием льда.
"Станция Китовый Нос, 2 часа 30 минут. - Толщина льда-212 сантиметров, 4 часа-211,8 сантиметра; 5 часов-211,7 сантиметра. Остров Белый, станция мыс Широкий. 1 час - 248 сантиметров, 3 часа - 247,7 сантиметра..."
Вера Александровна слушала бесконечный ряд цифр, спокойный, как казалось ей, равнодушный голос диктора. Она знала, что один миллиметр толщины ледяного покрова обогреваемой площади, - это 40 миллионов тонн льда, при таянии которого поглощено огромное количество теплоты, ее не волновала медлительность, с которой уменьшались цифры. Но эта медлительность была скучна и неприятна ее стремительной натуре.
Утром Горнова забылась. Проснулась она от пушечного выстрела. Взглянула на телевизор, увидела тот же неподвижный столбик термометра.
- Половина льдов растоплена. Таяние ускоряется, - говорит диктор.
В полдень по всей стране разнеслось:
- Внимание! внимание! Слушайте рапорт начальника Гольфстримстроя академика Виктора Николаевича Горнова.
И через секунду все услышали сообщение о том, что первая фаза строительства Нового Гольфстрима выполнена в срок. В районе отогревания Арктического моря льды растоплены. Вся площадь в сорок тысяч квадратных километров свободна от ледяного покрова.
Залпы пушечной стрельбы потрясли воздух. Москва салютовала строителям Нового Гольфстрима.
В ТУМАНЕ
Вера Александровна уже полмесяца жила в Саюм-Ньере, на берегу мыса Широкого. Когда строительство гиганта-машины головного тучегона было закончено
Совет Гольфстримстроя поручил ей монтаж атомооборудования.
Ее увлекала работа на севере, не страшили ни полярные вьюги, ни морозы, ни разлука с Аллочкой и Виктором.
Она представляла себе работу атомотехников, как последний аккорд той героической симфонии, которую создавали сообща строители Центрального влагопровода.
С помощью атомных приборов тучегон должен был мгновенно реагировать на сигналы метеорологических станции и постов, превращать койперит в миллиарды калорий тепла, создавать зону восходящих тепловоздушных течений и передавать подтянутую с моря влагу на другие, хотя и менее мощные тучегоны Центрального влагопровода.
Головной тучегон занимал площадь в двенадцать. квадратных километров. Он высился тяжёлым массивом среди снежной пустыни, выставив навстречу полярным вьюгам широкие трубы стометровой высоты.
Дома, клуб и мастерские 911-го поста, где жила Горнова, находились в пятистах метрах от тучегона.
До марта ничто не нарушало нормальной колеи в работе поста. Монтаж атомоустановок шел успешно.
Третьего марта, после нескольких дней сильного снегопада, с пролива Широкого показался туман. Туман шел сплошной темносиней стеной.
Двигавшиеся с востока холодные воздушные массы вошли в соприкосновение с насыщенным влагой воздухом. Северная часть полуострова Сают-Ньер оказалась на гребне встречи этих воздушных течений..
911-й пост со всем своим хозяйством погрузился на дно молочного моря. Работы остановились.
- Надо что-то предпринимать, - волновались люди.- Мы сорвем сроки.
Никто не знал, что делать.
Туман был настолько густой, что атомотехники, работающие на тучегоне и в окружающей его тундре, не могли ни видеть друг друга, ни следить за устанавливаемыми приборами.