Вначале в кабинете была тишина. Те, кто присутствовал в нём в этот момент, видели растерянное лицо старика. Он что-то лепетал о Конституции, законах и чиновничьей наглости, безнаказанности. На жалобы в высшие инстанции никто не реагировал, их все присылали тому, на кого жаловались для разбирательства и ответа. Понятно, никто себя в угол не ставил и розгами не сёк. Ответ был в ужесточении проверок и наложении штрафов. Работать было не возможно. Старик всё это слушал, хмурился, пыхтел, а затем взорвался. Его крики и брань, вымели всех из его кабинета. Даже бесстрашный капитан преторианцев вылетел вместе со всеми. Стоявшие у дверей преторианцы превратились в каменные статуи командора из произведения великого Шекспира. Стас бежал со всеми, но затем мужественно вернулся и стоял с включённым диктофоном. Это его мужество и позволило сохранить часть высказываний старика для истории. Вот они:
"…, баи, нет на вас "усатого"! Тараканы! Вши тифозные! Забыли историю? Хорошо, ждите! Вы меня разозлили, бегемоты однополые! Я вам напомню историю. Всё! Игры закончились!"
Это была короткая, причёсанная запись. Стас не понял, кто такой "усатый", поэтому это слово оставил. Остальные слова, произносившиеся в течение двух часов он стёр, ибо даже самый старый боцман флота, приглашённый Стасом в качестве консультанта, опознал только восьмую часть этих слов. Попросив координаты этого человека для консультаций у него. Стас понятно не дал.
Мысли Стаса и его не знание "усатого отца народа" не удивительно. Он ведь искренне считал Старика истинным Хароном, рыбаком из греческой мифологии наделённым властью и силой тех древних Богов, волею случая попавшим в его время. Участвуя вместе со стариком в войнах Империи, он, как и все видел спецназ, вертолёты своего времени и ужасных чудищ, порождения непонятно чего и откуда. Поэтому Стас и думал, что говоря об "усатом" старик имел в виду, какой-то ужас из своего времени, а не ужас из нашей истории. Стасу очень хотелось выяснить хоть что-то об этом "усатом". Он попросил Старика, взять его с собой, но Старик показал ему…, ну в общем, сделал не культурный жест, так отказал ему в просьбе. Без слов. Сначала Стас обиделся, но обижался только этот и следующий день. В эти два дня телевиденье, газеты были полны материалов, репортажей из города с большим градообразующим комбинатом. Там правоохранительные органы разоблачили фирму, которая уклонялась от налогов, значит, она была чисто криминальной и спонсировала одно народно-патриотическое движение, которое способствовало проникновению криминала во власть в грядущих выборах. Фотографии, сюжеты решительных действий правоохранительных органов, демонстрировались везде. Около полусотни людей в камуфляже, в масках, с автоматами ставили вдоль стен, клали на пол два-три десятка мужчин и женщин. Действовали представители органов решительно и жёстко! Правда у задержанных и ножиков перочинных не было и они сопротивления не оказывали, даже не спорили. Наверно, благодаря тому, что им помогали осознать бесполезность этого сопротивления чувствительные подталкивания стволами и прикладами этих автоматов по разным частям тела. Молниеносно сломив "сопротивление", люди в камуфляже начали вскрывать "болгарками" и другими техническими приспособлениями сейфы. Вскрывали все подряд, даже если в замочной скважине сейфа торчали ключи. Стас так и не понял, толи эти кадры с торчащими в замочной скважине вскрываемого сейфа ключами показали случайно, просмотрев в суете, толи намеренно? Среди операторов, корреспондентов и режиссеров люди встречались разные. Редко, но попадались и честные люди. Открыто выступить они не могли. Свобода слова была, но были и "волчьи, билеты", а жить и кормить семьи, было нужно всем. Вот и делали такие ляпы. Умный человек поймёт, а…, не обратит внимания. Это был вопрос, с которым Стас разобрался. Разобрался и зачем превосходящее количество людей с автоматами трясли безоружных людей, в большинстве женщин. Не понял только одного, зачем всё это творили? Ибо узнал офис фирмы. Одного из подразделений концерна Империи. На все творимые безобразия с портретов взирал человек в хламиде, стоящий в лодке с шестом в руках. Взирал спокойно и безмятежно, только Стас знал, что это не так. Старик уже помчался к полю этой битвы, только взял в помощники вместо него, этого таинственного "усатого". Это и было обидно.
Следующий день эти репортажи, нагнетаясь, пугали зрителей до обеда, а потом как, отрезало. Нигде ни слова, ни строчки, как будто тот город исчез. К вечеру этого дня Стас стоял перед портретом старика и вслух просил прощения за напрасную обиду на Императора. Великодушного и доброго правителя, который любил и оберегал честь своего капитана преторианцев. Стас понял! Что "усатый" был убийцей, потопившим в крови тот город. Ведь о том городе уже никто и не вспоминал! Старик сберёг его честь, не дал ему замарать свои руки невинной кровью. Ведь многие из людей были просто не виноваты! Они выполняли приказ и наверно очень переживали, творя зло. Но лес рубят, щепки летят, вот и пришлось уничтожать всех поголовно. Мужчин, женщин, детей. Времени на разбирательства с каждым не было. Нет! Прикажи император ему сделать это, Стас выполнил бы приказ без размышлений. Его душа наверно страдала бы, сердце обливалось кровью, совесть, может быть, мучила бы его. Но он убивал бы, всех подряд, не задумываясь! Мудрый Император всё это понял и оградил его от этого! Пусть свой отказ он выразил неприличным жестом. Всё равно кроме старика и Стаса этого жеста никто не видел. Вот и крикнем:
"Хвала Императору! Великому и мудрому старику. Хвала! Хвала! Хвала!"
Увы, здесь Стас ошибался. Город не был утоплен в реках крови его жителей. Все за исключением тех, кто умер своей смертью, были живы и здоровы. Они ходили на работу, кто её имел, в магазины и просто гуляли по улицам. Многие газет не читали, пресса была недешёвым удовольствием, ужасов в телевизионных новостях не смотрели. Вот и жили спокойно. Пока, ибо…
… В город Виктор приехал рано утром. Гигантомания советской власти выражалась в помпезных зданиях и заводах-гигантах. Первыми вырастали заводы, их огромные территории занимали пустыри возле провинциальных городов, а затем эти города разрастались вокруг этих заводов. Строили их по не очень понятному для Виктора принципу. Случайно ему попалась брошюра, где какой-то западный экономист обосновывал принцип размещения предприятий. Главными критериями были наличие дорог, базовых ресурсов необходимых для работы, водных ресурсов и человеческого контингента. При этом он рекомендовал гиганты не строить, а строить гибкие небольшие производства. У нас всё это тогда игнорировали. Заводы строили в поле, изводили земли, но у нас их было много, строили инженерные сети, дороги, инфраструктуру. Материалы необходимые для работы завода везли с разных концов огромной страны. Но тогда это были мелочи, на которые внимания не обращали. Вокруг этих заводов вырастали города. Теперь изменились размеры страны, многие предприятия растеряли своих смежников. У этих заводов появились хозяева. Денег тратить на реконструкцию и обновление предприятий они не хотели, да и вначале их особо не имели. Поэтому выжимали всё, что досталось от старого времени, попутно сдавая свободные площади заводов или забрасывая их. Это и был именно такой город вокруг завода-гиганта, но ему повезло в одном. Он лежал на пересечении шоссейных и железнодорожных путей этих артерий жизни. Именно поэтому его не постигла судьба других аналогичных городов вокруг ненужных заводов гигантов. Территорию завода разобрали на склады и небольшие предприятия, которые занимались сборкой, фасовкой доставляемых из-за границы товаров приобретённых без фасовки и сборки. Это было дешевле. Вот этим и жил, процветающий город. В нём Виктор бывал неоднократно, здесь находились предприятия Империи, их оргтехнику обслуживала фирма, в которой работал инженер Божко. Эти предприятия и попали под административный пресс местной власти, которая, не ожидая выборов, подминала под себя всех теоретических оппонентов. Вчера вечером Виктор насмотрелся по телевизору на местные маски-шоу, которые устраивались в офисах фирм. Обо всём предшествовавшему этому докладывали императору. Список лиц, инициировавших это, он имел. Действовать начал незамедлительно. У концерна "Империя" здесь было две служебные квартиры для приезжающих в командировку сотрудников с других городов. Заведовала ими пожилая женщина баба Валя, которая жила здесь же, в соседнем доме. Виктора она знала, но проверила командировку и записала её в книгу, после этого дала ему ключ от комнаты в трёхкомнатной квартире, где останавливались прибывавший в командировку рядовой персонал.
Виктор в этот раз спешил и командировку взять не успел. Поэтому баба Валя добросовестно проверяла и записывала данные с чистого клочка бумаги, но всё видела, как положено и ключ выдала. Далее у Виктора было одно срочное дело. Вскоре его старенькая машина "ВАЗ-2108" остановилась возле ворот въезда на территорию, где стояла местная телевышка. Она была не Останкинская башня, но охранялась бдительным 62 летним охранником. Он придирчиво проверил пропуск, сравнил его с имеющейся заявкой, образцами печатей и подписей. Вышку использовали много организаций радиосвязи. Через десять минут он пропустил Виктора с машиной на территорию. Дело было в том, что этот инженер местного радиоцентра привёз на замену блок от какого-то устройства, так указывалось в письме, приложенном к пропуску с соответствующими подписями и печатями. Письмо и пропуск он вернул мужчине. Виктор получил назад клочок и лист чистой бумаги, которые десять минут проверял и сверял бдительный охранник. Можно было и не терять времени. Ворота были широко распахнуты, судя по их техническому состоянию, уже давно не закрывались, народ и транспорт проезжали без задержки, но Виктор просто не хотел лишать старика иллюзии своей нужности. Местный техник-смотритель провёл Виктора в нужное ему помещение и ушёл. Нарушив имеющуюся инструкцию, но у него была для этого веская причина. Через полчаса начинался обед, а имеющуюся у него пищу нужно было ещё разогреть. От Виктора не потребовалось никаких усилий, чтобы убрать его, он ушёл сам. Установить принесенный с собой блок, подключить питание к нему и его выход к фидеру передающей антенны заняло те же десять минут. В это же время вошло и время, когда он нажал кнопку включения подачи питания на схемы принесенного блока. Загорелся зелёный светодиод и в город пришёл…
… Это можно назвать разными словами. О том, что это был ответ Империи на нападение, знали только граждане Империи, но они никому ничего не сказали, ибо ожидали чего-то подобного. Император не мог не вмешаться в творимое местными властями беззаконие, в это они свято верили все. В городе начались учения гражданской обороны. Условный противник нанёс по городу атомный удар. Никто даже не вспомнил, что управления гражданской обороны давно уже нет, как нет и того условного противника, и уже некому проводить этих учений. Всё это ушло с той страной, в которой это было догмой. Но об этом все поголовно забыли и играли добросовестно. Город окружили имеющиеся войска и милиция. Ограничили междугородную связь, попросту отключили, как и телецентр. Поезда через город проходили без остановок, а машины отправлялись в объезд города. Народ сидел в бомбоубежищах, а по городу проносились "эмки" и ходили патрули из солдат НКВД, в своей старой форме с забытыми знаками различия в петлицах. Тех, кто пытался нарушать порядок, задерживали люди в кожаных куртках и читали нотации. Некоторые потом утверждали, что они лично видели, как эти в кожаных куртках расстреливали нарушителей прямо на месте. Разные люди внушению поддаются в разной степени, строение мозга не бывает одинаковым, как и его возможности. Но то, что пережило руководство города не шло ни в какое сравнение с тем, что видели остальные горожане.
Марков Владлен Михайлович, глава городской администрации, мер города, его бессменный правитель, своей жизнью был доволен. Немного досаждал тесть, который задержался в этой жизни. Судите сами, основной его гордостью была служба в должности старшего сержанта в 3-ем управлении наркомата НКВД. Подробностей он не рассказывал, но последние десять лет, после того, как зять порвал свой партбилет, одновременно с новым президентом, говорил ему одну и туже, фразу при встрече:
— Переметнулся, говнюк? Погоди, мои коллеги ещё придут за тобой! Поставят к стенке. Жди!
Владлен Михайлович делал всё, чтобы этих встреч избегать. Он одно время даже пытался сдать тестя в психиатрическую больницу, объявив его психическим больным. Сделать это было не трудно. Главврач выполнил бы любое распоряжение. Даже вколол бы, старику чего нужно. Но подлый старик откуда-то знал очень много о его делах и говорил, что копии всех этих бумаг хранят его единомышленники и если с ним что-то случиться, то бумаги будут отправлены в органы. Так это? Или нет? Проверять не хотелось. Просто рисковать не хотел, намёки старика были очень точными. Это и сдерживало. Старик жил в доме за городом, избегать встреч с ним, было не сложно. Так и жил.
Предстоящие выборы особо не беспокоили. Были покровители в окружении губернатора и в Москве. Глава местной избирательной комиссии на этом месте сидел долго и своё дело знал. Да и окружение перемен не хотело, всё уже было привычно, места у кормушки разделены, хватало всем. Появление нового объединения, поддержка его быстро вставшим на ноги местным отделением концерна "Империя", встревожило всех. Ведь могли и выдвинуть своих депутатов! Кому это нужно? Попробовали мирно побеседовать с главами этих формирований, предложили им поддерживать себя. Они встали на дыбы, не согласились. Вот тогда на них и спустили всё и всех. Большая часть прессы, местное телевидение, радио были в руках верных сподвижников. Свой скелет в шкафах имели все, других к власти не допускали. Это всегда было опасно. Так учил "отец всех народов" и его прозорливость подтвердилась. Ослабили бдительность и где та мощная держава? Повторять ошибки было глупо. Вот и следовали старым правилам тех старых лет.
Владлен Михайлович сидел в своём кабинете и смотрел по телевизору повтор вчерашнего материала об обысках в офисах строптивых компании и общественном объединении. Всё ему нравилось, после таких репортажей отмыться и выдвигать своих кандидатов на выборах, было не возможно, да и на бизнесе можно поставить крест. Связь с криминалом обвинение очень серьёзное. В этот момент трансляция передачи прервалась. Растерянный диктор объявил о начале учений гражданской обороны. Владлен Михайлович растерялся. Во-первых. Он такого приказа не отдавал. Во-вторых. На память ему пришли старые события в Чернобыле. Там тоже вначале объявили учения гражданской обороны, закрыли город, отключили связь и только через несколько дней начали эвакуировать население. Когда все уже набрались радиации. Успокоило только то, что у них АЭС не было. Но тут же кольнула мысль, а вдруг это утечка какого-то газа или вещества? Спасаться нужно вовремя, а не ждать. Схватив трубку телефона, он попытался связаться с кем-то из военных или МВД. Но телефон молчал. Не было слышно ничего. Не было связи даже с приёмной. Владлен Михайлович встал с кресла и разъярённый направился к двери кабинета. Успел открыть внутреннюю дверь и услышал громкий хлопок выстрела. Вслед за этим первая дверь открылась. За ней была приёмная. У открывшейся двери стоял мужчина в сапогах, широких галифе, кожаной куртке, поверх гимнастёрки с петлицами, в кожаной фуражке с красной звездой. Ещё двое стояли в приёмной. Один из них держал в руках наган, с его ствола вился дымок, а на полу неподвижно лежал его помощник. Возле его головы уже образовывалась лужа крови. Владлен Михайловича едва не стошнило. Ценой огромных усилий он проглотил образовавшийся в горле ком. Трое с садистскими улыбками наблюдали за ним. Один из стоявших, ударил его в ухо:
— Падла! Сдержался. Я из-за тебя пачку папирос проиграл!
Стоявший впереди мужчина, остановил вновь взметнувшуюся для удара руку:
— Сержант! Прекратить! Успеете! Гражданин Марков! Вы арестованы за измену Родине. Следуйте за мной!
Владлен Михайлович ничего не понял. Он крутил головой и с трудом прошептал:
— А…, покажите…, ордер…
Третий мужчина, молчавший до этого момента, окинул его презрительным взглядом:
— Топай мразь за товарищем лейтенантом! А то пристрелю на месте, за оказание сопротивления! Пошёл!
С трудом передвигая негнущиеся ноги, Марков последовал за идущим впереди "лейтенантом". Они шли коридором, толпившиеся в нём люди гневно смотрели на Маркова, а одна бабка зло прошипела:
— Враг народа! От НКВД не спрячешься, ни под какой личиной! Тьфу, на тебя!
Втянув голову в плечи Валерьян Михайлович, семенил в окружении людей в кожаных куртках.
В это время помощник главы администрации открыл глаза и приподнялся с пола, опираясь на руки. Дверь в кабинет главы администрации была широко открыта. В приёмной он был один. Что с ним произошло? Он не помнил. Последнее воспоминание было о том, что он зачем-то встал со своего стула, у него закружилась голова, и он упал. Это было всё! Пожав плечами, он закрыл дверь в кабинет, прошёл и сел на своё место. Проверил свой пульс, потрогал голову и подумал:
"Всё завтра иду к врачам. Пусть обследуют! Со здоровьем не шутят".
Телефоны молчали, и он спокойно обдумывал возможные причины непонятного припадка. Объяснения ему не находил. Главы администрации сегодня на работе не было, это он помнил точно, тем более эти учения по ГО. Закрыв приёмную, он предупредил секретаря, что заболел и идёт к врачу, сдал ключ и ушёл. О своём здоровье он заботился, обращал внимание на любые сигналы своего организма…
.. У подъезда помпезного здания стояла чёрная машина. Марков узнал её. Эмка. Её он видел на фотографиях у тестя. Там тот стоял в такой же одежде, как и арестовавшие его люди, опираясь на капот, он радостно улыбался. От этих знаний, чем занимался тесть, ему легче не стало. Тем более что его грубо втолкнули в её салон. Заработал двигатель и машина тронулась. Внезапно Марков понял, куда его везут. Он ведь читал о сталинских расстрелах. Даже выступал с гневным осуждением. Зачем он лез всем в глаза? Зачем карабкался к этой власти? Льстил, лгал? Зачем? Вот поставят у ямы, выстрелят в затылок и всё! А ведь другие будут жить. О-о…
Из его груди вырвался хрип, и он осел на пол.
Вечером уборщица убирала его кабинет. Она нашла главу администрации в комнате отдыха, пристроенной к кабинету. Он лежал на полу с посиневшим лицом и не дышал. Женщина перекрестилась, а потом закричала. На её крик прибежал охранник, он вызвал скорую помощь и милицию. Сообщил и в местный отдел ФСБ. Дальше начался переполох.
… Валерий Маратович Крижановский, как обычно засиделся на работе, он никогда не уходил домой раньше 20.00. Не смотря на скромную должность в городской администрации и преклонный возраст. Был он начальником отдела по связям со СМИ и советником главы администрации. В прошлом году отметил свой 60-ти летний юбилей, но был ещё крепок и продолжал трудиться на благо народа. Такой себе незначительный чиновник в аппарате городской администрации. Но немногие знали, а многие догадывались, что этот человек в старомодном костюме фактически истинный правитель города, поставленный сюда настоящими правителями их губернии, подчиняющимся настоящим правителям в Москве. Город давал 1/7 часть доходов в бюджет области, не требовал дотаций, поэтому был стратегически важным. Сам губернатор и многие из областного руководства были выходцами из руководства города, так повелось ещё с тех, советских времён. За прошедшие годы изменился герб, знамя, название должностей, название страны, но это так и не изменилось.
Именно Валерий Маратович встречался с руководителями местного отделения корпорации "Империя" и общественно-политического объединения "Новая Россия", он предложил им вступить в их неофициальный альянс, внести соответствующие пожертвования и выполнять все рекомендации. Взамен он гарантировал пару депутатских мандатов и несколько должностей в местной администрации. Те ответили отказом. Пожилой мужчина ушёл, не прощаясь. Вернувшись в здание администрации, он прошёл в свой кабинет, соединившись по прямому телефону с главой администрации, отдал распоряжение. После этого на строптивые организации навалилась машина административного ресурса. Обычно под ней погибали все. Это было известной аксиомой, Валерий Маратович вычеркнул эти организации из своей памяти.
Крики и шум бегающих людей, заставили его выйти из своего кабинета. Дело в том, что его скромный кабинет находился рядом с приёмной главы городской администрации. Зрелище тела Маркова, лежащее на полу комнаты отдыха за кабинетом, его синее лицо не испугали и не озадачили Валерий Маратовича. Мудрый человек, старой закалки, всегда имел пару человек на замену порученным ему пешкам. Теперь ему предстояло выбрать одного из них на замену выбывшему. Этим предстояло заняться именно сейчас, город нельзя оставлять без власти ни на мгновение.
Вернувшись к себе, он позвонил своему помощнику. Приказал заказать себе ужин и предупредить водителя дежурной машины, что ему она понадобится. Затем позвонил домой и предупредил жену, что должен задержаться на работе. Терпеливо выслушал все её наставления, пообещал всё выполнить и после этого достал из сейфа две папки. Положил их перед собой и начал читать. Он знал их наизусть, но читая, просто обдумывал на ком остановить свой выбор. Эти папки содержали не только автобиографии людей, чьи данные красовались на их обложках, в них была собрана вся информация. Там были номера тайных счетов этих людей. Списки и реквизиты их фирм, оформленных на подставных лиц. Даты и суммы, полученных ими взяток, имена их любовниц, адреса квартир, домов и другого имущества. В общем, всё нижнее бельё этих людей. Ангелы были не предсказуемы и не управляемы, поэтому они были не нужны. Вот такие замаранные люди были понятны и управляемы, их можно было ставить без опаски. О том, что они на крючке, они знали. Занятый своими мыслями Валерий Маратович, не обратил внимания на открывшуюся дверь его кабинета. Помощник должен был принести заказанный ужин. Он просто махнул рукой. Мол, не мешай и продолжил чтение бумаг в папках. От этого занятия его оторвал раздавшийся грубый голос:
— Товарищ младший лейтенант! Разрешите раз, дать ему по куполу! Вот и проснётся.
Валерий Маратович оторвался от бумаг и поднял голову. Возле стола стояли двое в кожаных куртках подпоясанных ремнями с висящими на них кобурами. На их головах были фуражки с синим верхом и красным кантом, на котором сверкала красной эмалью звезда с золотым серпом и молотом. Зверское выражение лица одного из них указывало того, кто хотел ударить его. Второй выглядел спокойно. Он и произнёс, не обращая внимания на сказанные его напарником слова:
— Младший лейтенант комендантского взвода городского управления НКВД Попов. Гражданин Крижановский! Вы задержаны. До вынесения решения по вашему делу, вы будете находиться здесь под домашним арестом. Сержант Марин будет охранять вас.
Рука Валерий Маратовича скользнула под стол и нажала клавишу смонтированной там кнопки. Сейчас в помещении охраны должен был разрываться звонок. Оба стоявших с интересом смотрели на него.
— Говорил Вам товарищ младший лейтенант, надо было его раз треснуть. Повидал я таких фруктов! Сколько их пришлось арестовывать, а потом расстреливать уже и со счёта сбился. Они без подзатыльника, ничего не понимают. Зря Вы не дозволили дать ему! Вон кнопку давит. Погоди, уйдёт товарищ младший лейтенант, я тебя живо воспитаю.
Сказал он, погрозив внушительным кулаком Валерию Маратовичу. Здесь вмешался первый:
— Гражданин Крижановский! У вас палец не устал? Не провоцируйте вашего охранника. Он тоже человек и уже вторые сутки на ногах. Аресты, приведение приговоров, это очень утомляет. Проявите понимание!
Валерий Маратович убрал палец с бесполезной клавиши кнопки звонка. Он уже понял, что никто не придёт и не поможет ему. Это понимание успокоило его.
— Простите! Но здесь в кабинете нет условий, для ночного отдыха и простите, здесь нет туалета.
Уже спокойно произнёс он. Первым ему ответил сержант:
— Может тебе гнида матрас, одеяло, подушку, кровать с панцирной сеткой принести? А захочешь опорожниться? Используешь подручный инвентарь, а можешь и прямо под стол. Разрешаю! Я добрый! Гы-гы!
Весело заржал он. Первый мужчина посмотрел на смеющегося напарника и сказал:
— Следователи работать по вашему делу будут всю ночь. Утром тройка вынесет приговор. У нас нет выходных и отдыха. Вам придётся эти 12 часов потерпеть имеющиеся неудобства. Камеры переполнены. Задержанные граждане, в них стоят. Хотя решения выносятся постоянно, но взамен уже расстрелянных граждан и отправленных отбывать наказания, всё время привозят новых. Так что вам ещё оказали снисхождение. Условия ожидания приговора у вас очень комфортные. Пользоваться телефоном вам запрещено. Сержант имеет указания применить оружие, в случае вашего не подчинения. Оставляю вас до получения приговора. Ещё встретимся!
Он покинул кабинет. Оставшийся сержант, достав из кобуры наган, уселся у двери кабинета. Он смотрел на Валерия Маратовича, не спуская с него ни на мгновение свой тяжёлый взгляд. Но Валерий Маратович уже успокоился и обдумывал сложившуюся ситуацию.