Ведущая рассвирепела. Сделав оператору знак прекратить съемку, она наклонилась к Тинке и прошипела:
Послушай меня внимательно, девочка! В моей передаче я могу выставить тебя такой, что ты больше не то что в школе, а вообще на улице показаться не посмеешь! Если тебе этого не хочется, сейчас же впусти меня в эту вашу развалюху! Там все равно ничего не может быть, кроме беспорядка...
Тинка почувствовала, что сердце колотится у нее прямо в горле — во всяком случае, стучало оно именно там. Тем не менее она справилась с собой, выдержала острый взгляд Белинды и вежливо, но твердо возразила:
— Это называется шантаж. Боковым зрением она заметила, что оператор усмехнулся уголком рта.
Белинда глубоко задышала, пытаясь взять себя в руки.
Ну ладно. Ты сама напросилась!
Тинка испугалась и в поисках поддержки повернулась к Лисси, но сестра только беспомощно пожала плечами.
Вы сможете прийти сюда в пятницу? — предложила Тинка в качестве примирения.
Скривившееся в гримасе лицо Белинды моментально прояснилось.
Договорились! — сказала она.
Но Тинке в ее голосе что-то очень не понравилось. Однако она никак не могла понять, что именно...
Белинда уже почти скрылась в микроавтобусе, как вдруг высунулась из него и крикнула:
О, совсем забыла! Ваша мамочка сегодня такое учудила в своем банке! Она что, всегда так выражается?
Лисси тревожно посмотрела на Тинку, потом на Белинду:
Как выражается?
Как сто лет назад, если не больше. Одного клиента она спросила: «Что вам угодно, сударь?», а какой-то клиентке сказала: «Мы предоставим денежные средства в ваше распоряжение с превеликим удовольствием!»
Девочки снова переглянулись. До них дошло, в чем дело.
Вы сейчас поедете к нам домой? — спросила Тинка, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
Да, а что?
Можно мы с вами?
Залезайте.
Через десять минут автомобиль затормозил перед белым домиком Клювелей-Тедимайеров. У обочины дороги была припаркована старая ядовито-зеленая машина Грит. Значит, мама уже вернулась с работы.
Когда *Тинка и Лисси вошли, Грит стояла перед холодильником и что-то искала. Повернувшись к девочкам, она по-светски улыбнулась и произнесла:
Приветствую вас, дочери мои!
В дверь, которая отделяла жилую часть от рабочего кабинета Бориса, где он принимал пациентов, просунулась голова старушки с седыми кудряшками:
Простите, можно с вами поговорить?
Чем могу служить? — откликнулась Грит.
Старушка испуганно заморгала и отпрянула, будто решила, что Грит вот-вот ее укусит.
Как, и вы тоже?
К чему столь странные вопросы, любезная? — удивилась Грит.
Лисси и Тинка молились про себя, чтобы Белинды и оператора не оказалось поблизости. Но их мольбы остались неуслышанными — те уже были тут как тут и снимали вовсю.
Старушка озабоченно сообщила:
Понимаете, все дело в докторе... Он вдруг начал так странно разговаривать! Вот как вы сейчас...
Лисси потихоньку проскользнула наверх, чтобы поскорее найти в колдовской книге обратное заклинание.
Любезной не нравятся мои манеры? — возмутилась Грит. — Она желает, чтобы я говорила как простолюдинка?
Тинке очень захотелось иметь что-нибудь вроде шапки-невидимки. Надеть и исчезнуть. Жаль, что такой шапки не существует — Тинка испытывала в ней сейчас огромную потребность.
Чтобы спасти положение, она разразилась звонким смехом, потянула Бе-линду за рукав и с заговорщическим видом прошептала:
Наша мама такая шутница! И папа тоже. Они оба такие выдумщики!
С ними всегда весело, особенно когда они что-нибудь придумают.
Белинда недоверчиво уставилась на Тинку, словно никак не могла решить, говорит девочка правду или в этой семье все сошли с ума.
Мама, перестань, пожалуйста, а то я лопну от смеха! — хихикая, сказала Тинка, выталкивая Грит из кухни.
Что ты себе позволяешь, дочь моя? — Грит рассерженно сбросила руки Тинки и обошла ее, чтобы вернуться на кухню.
Переступив порог, она на мгновение остановилась, потом ее тряхнуло, как будто током. Она неуверенно сделала несколько шагов, покачнулась, выпрямилась и повернулась к Тинке. Посмотрев на нее с вопросительно-недоуменным выражением на лице, она спросила:
Зачем же я сюда шла?
Скажи еще что-нибудь! — потребовала Тинка.
— Что тебе сказать, дружок? Тинка с облегчением вздохнула — чары наконец-то развеялись.
Ты хотела пойти на кухню и сказать, что любишь розыгрыши и шутки, — с самым серьезным видом сообщила Тинка.
Что ты имеешь в виду? Почему я должна...
Но Тинка распахнула дверь и громко повторила: