Папаша ухмыльнулся - на этот раз вяловато, как мне подумалось, - и взглянул на меня, как бы говоря: "Займешься этим сам?"
Я прочистил горло. Затем сказал в экран:
- Мы вместо Грэйла.
- О, - экран замешкался, совсем чуть-чуть. Затем отозвался: - Кто-либо из вас говорит на мандаринском наречии?
Смотреть на Папашу с Алисой не имело смысла.
- Нет, - ответил я.
- О, - снова секундная пауза. - Грэйл на борту?
- Нет, - отрезал я.
- О. Отстранили за что-нибудь, я полагаю?
- Да, - отозвался я, благодарный экрану за его тактичность, намеренную или нет.
- Но вас назначили вместо него? - настаивал экран.
- Да, - выдавал я, сглотнув. Я не знал, во что всех нас впутываю, слишком быстро развивались события, но действовать в русле сотрудничества казалось наилучшим выходом.
- Очень рад, - заявил экран с интонацией, которая меня Позабавила, думаю, то была искренность. Затем он продолжил: - Это... - и замешкавшись, начал снова: - Блоки на борту?
Я задумался. Алиса показала рукой на вещи, которые вывалила со второго сиденья. Я тут же отреагировал:
- Здесь ящик с тысячей или около того однодюймовых полых стальных кубиков. Похожих на детские, но с кнопками. Рядом сумка с парашютом.
- Это то, что я подразумевал, - сказал экран, и каким-то образом, может, потому, что говоривший пытался скрыть ее, я уловил нотку огромного облегчения.
- Послушайте, - на сей раз экран заговорил живее. - Я не знаю, насколько вы осведомлены, но нам придется действовать очень быстро. У вас не будет возможности доставить нам стальные кубики напрямую. Даже просто приземлиться в Атлантик Хайлэндс у вас не будет возможности. Нас осаждают воздушные и наземные силы Саванна Фортрес. Все наши самолеты, те, что еще не повреждены, не могут поэтому подняться в воздух. Вам нужно сбросить блоки на парашюте как можно ближе к одному из наших отрядов, совершающих вылазку. Мы подадим сигнал. Я надеюсь, это произойдет попозже, ближе к нам, однако может случиться и раньше. Вы имеете представление о том, как работают боевые системы самолета? Управитесь с оружием?
- Нет, - сказал я, облизав губы.
- Тогда это первое, чему я вас обучу. Любой летательный аппарат, который вы увидите в тумане с настоящего момента, будет из Саванны. Вы должны его сбить.
V
Одна среди надвинувшейся тьмы,
Трепещем: рок суровый погрузил
Нас в гущу схватки первозданных сил.
Мэтью Арнольд, "Дуврский берег".
Я не собираюсь описывать пункт за пунктом все, что случилось в последующие полчаса, так как событий оказалось слишком много и требовалось, чтобы мы, все трое, в них участвовали, делая подчас совсем разные вещи в одно и то же время. Хотя рассказали нам о многом, о причинах событий не говорили почти никогда, и все время нас не покидало ощущение, что мы имеем дело с человеческими существами (я едва не опустил слово "человеческие" и до сих пор не уверен, нужно ли было его оставлять), обладающими неизмеримо большими возможностями и, скорее всего, интеллектом, чем наши собственные.
Но это была только базисная - назовем ее так - сложность.
Начнем с того, что невыносимо трудно оказалось, оторвавшись от ленивой дружеской беседы о сказочном братстве отставных убийц, внезапно погрузиться в ожесточенную войну между фиолетовым пятнышком и красной лужицей на тускло мерцающей карте. Голос не проливал ни малейшего света на этот предмет, потому что после первого - сделанного, видимо, по неосторожности - откровения мы мало что узнали о войне между Атла-Хаем и Саванна Фортрес и совершенно ничего о ее причинах. Предположительно, Саванна была агрессором, продвигающим свои владения дальше на север после завоеваний Бирмингема, но даже это было догадкой. Трудно описать, каким туманным все это представлялось, - были минуты, когда мой ум невольно смешивал происходящее с тем, что я читал много лет назад о Гражданской войне: Саванна ассоциировалась с генералом Ли, Атла-Хай - с генералом Грантом, и казалось, что мы очутились прямо в гуще одной из величайших битв того времени.
По-видимому, самолеты Саванны имели на вооружении что-то вроде лазерных лучей - во всяком случае, меня предостерегли от "висящих в тумане линий, похожих на прямые нити, выходящие из розовых звезд", и позже рекомендовали целиться в источники этих линий. Было естественным предположить, что стальные кубики - это какое-то решающее для Атла-Хая оружие, или, может, боеприпасы для оружия, или часть какой-то сложной машины, гигантского компьютера, например, однако голос игнорировал мои вопросы и не попадался ни в одну из ловушек, наскоро расставленных мною в беседе. Нам нужно было всего лишь сбросить кубики, когда скажут, - и больше ничего. Папаша снова закрыл заполненный ими ящик и прикрепил его к парашюту - он взял это на себя, так как мы с Алисой, следуя инструкциям, занимались другими делами. Ему объяснили, как открыть дверь самолета для того, чтобы сбросить груз (вы просто должны твердо положить руку на точку около дверного проема), и, как я уже сказал, это было все.
Естественно, мне пришла в голову мысль, что, как только мы сбросим груз, Атла-Хай потеряет в нас всякую нужду, и, возможно, просто позволит Саванне уничтожить нас - не исключено даже, что он в этом прямо заинтересован. Так что наиболее разумным для нас было бы, наверное, не сбрасывать груз, когда поступит сигнал, а зацепиться за эти бесчисленные стальные кубики как за единственную возможность заключить выгодную для нас сделку. Но до того как поступит сигнал, я не видел никакого резона открывать наши карты. Мне бы хотелось обсудить эту тему с Алисой и, возможно, с Папашей, но, по-видимому, все, о чем мы говорили, даже шепотом, прослушивалось Атла-Хаем. (Мы, кстати, так и не определили, способен ли был Атла-Хай видеть, что происходит в кабине, - я в это не верил, но уж подслушивать нас он мог наверняка.)
В конечном счете, мы не узнали об Атла-Хае практически ничего. По правде говоря, три безмозглых микроба, путешествующих в кабинке внутри железной стружки, - очень неплохое для нас описание. Вот уж точно я отзывался о своих дедуктивных способностях - мысли-шмысли! Но Атла-Хай (под этим словом я всегда подразумевал личность, которой принадлежал голос с экрана) узнал о нас все, что хотел, и многое, видимо, знал с самого начала. Во-первых, они, должно быть, какое-то время следили за нашим самолетом, поскольку догадывались, что курс задан автоматически, и единственное, что мы можем сделать, это поменять его на противоположный, хотя, похоже, у них сложилось впечатление, что мы можем взять направление на Лос-Аламос, а не на разрушенный завод. Очевидно, что тут я нащупал новые данные, хотя было бы уместней, если бы это слово имело единственное число. Голос с экрана стал на мгновение по-настоящему беззащитным и озабоченным, когда спросил:
- Вы не знаете, это правда, что они перестали умирать в Лос-Аламосе, или они передают это просто, чтобы нас подбодрить?
- О да, с ними все в порядке, - ответил я, но это прозвучало не очень убедительно, так как я уже предвидел следующей вещью, которую голос из меня вытянет, будет признание, что в самолет мы сели где-то в центральной части Мертвых земель Мне даже пришлось описать разрушенный завод, и шоссе, и бензиновые цистерны - думаю, в нашей ситуации что ложь, что правда одинаково могли нам навредить.
Голос сказал:
- О, и Грэйл остался там?
- Да, - ответил я и собрался с духом, чтобы снова признаться или снова безбожно врать, уж как там подскажет мне вдохновение.
Но голос продолжал допытываться, что же на самом деле случилось с Грэйлом. Они, полагаю, прекрасно понимали, что мы его прикончили, но замалчивали этот факт, так как нуждались в нашем сотрудничестве, - вели себя с нами как с детьми или дикарями, судя по всему.
Удивительное дело - в Атла-Хае что-то знали о Папашином сказочном братстве отставных убийц, потому что, когда ему пришлось заговорить, получая инструкции по подготовке груза к сбрасыванию, голос сказал:
- Простите, по голосу вас можно принять за одного из этих ребят, принадлежащих к А. У.
Анонимные убийцы. Так, по словам Папаши, кое-кто из его парней называл свою неофициальную организацию.
- Да, я один из них, - неохотно признал Папаша.
- Тогда позвольте с вами посоветоваться или, может, просто посплетничать, - сказал экран, впервые уклонившись от основной темы. - Многие из наших людей не верят, что все это у вас серьезно, хотя вы можете думать иначе. Наши скептики (мы все, за малым исключением) делятся почти поровну - на тех, кто думает, что дух А У - это в конечном счете психопатическая иллюзия, и тех, кто верит, будто это тщательно разработанная уловка в подготовке к согласованному нападению на города со стороны Мертвых земель.
- Я не судья ни тем, ни другим, - было единственным замечанием Папаши. - Я думаю, что я сам псих и убийца на веки вечные.
Алиса зыркнула на него в ответ на это признание, но, казалось, оно не нанесло нам ущерба. Пока длилось это наше приключение. Папаша выглядел так, будто у него выбили почву из-под ног, он чувствовал себя не в своей тарелке гораздо сильнее, чем даже мы с Алисой. Я хочу сказать, что он только того и ждал, чтобы поскорее очутиться в Мертвых землях со своими собратьями, и жаждал, чтобы все, что с нами сейчас происходило, поскорее закончилось.
Думаю, я понимал причину, по которой Папаша вел себя именно так, так же сильно, как и я, он чувствовал нечто вроде печали и смущения оттого, что настолько разумные существа, как тот, кому принадлежал голос с экрана, все еще вынуждены вести войны. Убийство, как вы уже поняли, я мог принять с легкостью, но войну - нет!
О, я вполне понимаю вражду культурных извращенцов с городскими недоумками, могу представить, как они освистывают и пинают друг друга под зад, но эти люди в Атла-Хае и Аламосе казались птицами совсем иного полета (я только сегодня это понял) - народом, который перерос войны и нашел способ их избегать. Возможно, Саванна Фортрес просто навязала эту войну, и им приходится обороняться. Я никогда не имел дела с саванцами, но думаю, они такие же кровопийцы, как и люди из Портера. До сих пор не знаю, достаточное ли это оправдание, когда кто-то втягивает вас в войну. С таким оправданием можно до скончания веков продолжать в том же духе. Но не микробу же быть судьей в этом деле?
Минуту спустя я почувствовал себя микробом вдвойне, самым примитивным из них, потому что ситуация осложнилась и стала просто угнетающей.
Голос повторял Папаше инструкции по выброске груза, как вдруг он прервался и вмешался другой голос - глубокий, с каким-то европейским (явно не китайским) акцентом. Обращался он не к нам, я думаю, а к первому голосу и упустил из виду либо намеренно проигнорировал тот факт, что мы его слышим.
- Можете сказать им также, - произнес второй голос, - что мы разнесем их в куски в то самое мгновение, как им вздумается выйти из повиновения! Если вдруг они задержат выброску груза или хотя бы прикоснутся пальцем к кнопке перемены курса, тогда - ба-бах! Такие животные, как они, понимают только язык силы. Предупредите их также, что блоки - это атомные гранаты, которые разорвут их на части, если...
- Доктор Ковальски, позвольте мне заметить, - прервал первый голос с той степенью раздражения, какую только можно было от него ожидать. Затем оба голоса исчезли, и экран секунд десять молчал. Думаю, первый голос не хотел, чтобы мы слышали их перепалку там, в Атла-Хае, пусть даже второму голосу было на это наплевать (все равно как фермеру наплевать, слышат ли свиньи его перебранку с поденщиком, правда, парень, похоже, упустил из виду, что имеет дело со свиньями-убийцами, но в этом плане мы ничего не могли предпринять, разве что взорвать самих себя).