- У меня климакс, похоже, - пробормотал Гастерсон. по-прежнему глядя мимо Фэя на стоящих вокруг людей. - Регулятор настроения должен ожить. А затем... - Его голос стал затихать, когда он сообразил, что Кестер, Дэвидсон и Хейзен попрощались и уже ехали вдаль. Скривившись, он напомнил себе, что никто не хочет слушать писателя - он слишком хорошо умеет слушать сам, чтобы можно было позволить ему еще и говорить. Что ж, тогда разберемся - все вокруг выглядят странно, потому что у всех одинаковое выражение лица?.. Или у них симптомы одной и той же болезни?..
- Я собирался навестить тебя, но теперь мы можем зайти ко мне, - говорил тем временем Фэй. - Есть два вопроса, которые я хотел бы...
Гастерсон напрягся.
- Боже мой, да они же все горбатые! - закричал он.
- Ш-ш! Ну конечно, - с укором зашептал Фэй. - Они все носят щекотуны. Но тебе не стоит оскорблять их из-за этого.
- Я ухожу отсюда. - Гастерсон вознамерился бежать, словно от пяти тысяч Ричардов Третьих.
- Нет, никуда ты не уйдешь, - возразил Фэй, вцепившись в него рукой. Почему-то под землей казалось, что маленький человечек больше весит. - Ты выпьешь коктейль в моей клетушке для размышлений. Кроме того, если ты собираешься подниматься вверх по эскалестнице, идущей вниз, то у тебя случится сердечный приступ.
В доме у Гастерсона управлять им было так же легко, как носорогом-одиночкой, но вдали от него - и особенно под землей - он был больше похож на бесхарактерного слона. Все его кости вываливались из него через ступни, как он описывал это свое состояние Дейзи. Поэтому он с жалким видом смирился, когда Фэй, изучив его с головы до ног, отключил мигающую лампочку (со словами: "Эта шахтерская кепка старомодно смотрится, Гасси"), а затем, к удивлению Гастерсона, сунул свою сумку, которую носил на поясе, под правое плечо гастерсоновского пальто, застегнув его, чтобы сумка лучше держалась.
- Это чтобы ты не выделялся, - пояснил он и еще раз быстро окинул Гастерсона взглядом. - Сойдет. Пошли, Гасси. У меня есть о чем рассказать. - Три быстрых шага, и земля чуть не ушла из-под ног Гастерсона, но Фэй вовремя подтолкнул его. Маленький человечек вспрыгнул на движущийся тротуар вслед за ним, и вот они, стоя рядом, уже безо всякий усилий легко скользили вперед.
- Представь себе, что это подземный серфинг, - сказал ему Фэй. - Это даже бодрит... если думать об этом правильно, его голос потускнел и угас.
Гастерсон чувствовал страх и казался себе еще более горбатым, чем все остальные стоящие на тротуарах люди, - горбатым не только физически, но и морально. Тем не менее, он храбро возразил:
- Это у меня есть, о чем тебе рассказать. Я написал шесть страниц предупреждений насчет ще...
- Ш-ш! - остановил его Фэй. - Давай используем мой беззвучный телефон.
Он достал свой телефон-блин и растянул его так, что накрыл их лица подобно большому яшмаку * Гастерсон, которому пришлось вжаться шеей в рубчатую выпуклую поверхность накидки, чтобы он мог оказаться щека к щеке с Фэем, опасался, что это бросается в глаза, но потом понял, что никто из стоящих рядом не обращает на них внимания. Причина такой погруженности в себя внезапно пришла ему в голову. Они слушали своих щекотунов! Он поежился.
- У меня есть шесть страниц с предупреждениями насчет щекотунов, - повторил он в горячую влажную тишину телефона-блина. - Я их отпечатал, так что ничего не забуду в пылу полемики. Я хочу, чтобы ты прочитал все до единого слова. Фэй, у меня все,это крутилось в голове с тех пор, как я стал думать, кто - ты или твой щекотун - заставил тебя улизнуть из нашего дома в последний раз. Я хочу, чтобы ты..
- Ха-ха! Всему свое время, - смех Фэя в телефоне-блине был металлическим. - Но я рад, что ты решил протянуть руку помощи, Гасси. Эта вещь завоевывает все о-о-очень быстро. Если говорить о национальных масштабах, то щекотунизация взрослого населения подземелья достигла девяноста процентов.
- Не верю, - запротестовал Гастерсон, свирепо глядя на горбы вокруг них. Движущийся тротуар спускался вниз по слабо освещенному тоннелю, в стены которого были врезаны двери, а над ними сияла реклама. Люди, в глазах которых светился восторг, сделав небольшой пируэт, соскакивали с тротуара или же запрыгивали на него. - Вещь не может развиваться так быстро, Фэй. Это противоестественно.
- Ха, но мы не в природе существуем, а в обществе. Общество же в эпоху НТР развивается в геометрической прогрессии. И не просто в геометрической прогрессии, а экспоненциально. Между нами, начальник Отдела математики "Микро" сказал мне, что сейчас мы на четвертой ступени развития прогресса и переходим на пятую.
* Арабский платок, закрывающий рот.
- Ты хочешь сказать - мы развиваемся так быстро, что должны быть настороже, чтобы не оказаться отброшенными назад, когда выйдем на новый круг? - спросил Гастерсон, рассматривая туннель впереди, чтобы видеть повороты. - Или не исчезнуть прямо в бесконечности?
- Точно! Конечно же, последний скачок, по большей части, нам обеспечен щекотуном, Гасси, щекотун уже избавил нас от абулии *, алкоголизма и амнезии во многих городских районах - и это только на одну букву алфавита! Если щекотун не превратит нас через шесть недель в нацию гениев с феноменальной памятью, пребывающей в постоянном созидании, я стану жить наверху.
- Ты хочешь сказать, это хорошо, когда множество людей стоит с остекленевшими глазами, прислушиваясь к чему-то бормочущему им в уши?
- Гасси, ты не способен распознать прогресс, даже столкнувшись с ним лицом к лицу. Щекотун - это самое великое изобретение человечества после языка. Без всяких исключений, это самое великое из когда-либо созданных устройств, направленных на интеграцию человека во все то, что его окружает. Согласно нынешнему порядку только что купленный щекотун вначале направляется в органы правительства и гражданской обороны для первичной установки, затем - к работодателю покупателя, затем - к его врачу-психологу, затем - к капитану его бункера и уж затем - к нему самому. Все, что необходимо для благополучия этого человека, записывается на бобины. Эффективность в третьей степени! Кстати, у России тоже теперь есть щекотуны. Наши спутники-разведчики их сфотографировали. Они похожи на наши, только коммунисты носят их на левом плече... Но они на две недели отстают от нас в разработках, и им никогда не удастся сократить отставание!
Гастерсон отпрянул на секунду от телефона-блина, чтобы вдохнуть воздуха. Девушка с пухлыми губками и стройной фигурой, стоявшая в двух футах от него, вздрогнула - среднее пощипывание, подумал Гастерсон. Затем она нащупала в сумочке пояса таблетку и сунула ее в рот.
- Черт, а ведь щекотун недостаточно эффективен в том, что касается мелочей, - рявкнул Гастерсон, нырнув обратно в уединение яшмака, который он делил с Фэем. - Почему бы
* Болезненное безволие, отсутствие побуждений к деятельности.
доктору этой девушки не настроить регулятор настроения ее щекотуна так, чтобы он впрыскивал ей лекарство?
- Ее доктор, вероятно, хочет чтобы она научилась дис циплинировать себя, - бойко ответил Фэй. - А сейчас будь внимательным. Здесь дорога раздваивается. Я проведу тебя через заднюю дверь "Микро".
Лента движущегося тротуара отделилась от основной полосы и нырнула под углом в короткую аллею. Гастерсон едва ощутил место соединения, когда они пересекали его, не меняя скорости. Затем лента ускорила свое движение до тридцати футов в секунду и понесла их к глухой стене, где аллея заканчивалась. Гастерсон приготовился спрыгивать, но Фэй схватил его одной рукой, а другую руку, в которой он держал бляху и значок, протянул по направлению к стене. Когда они находились на расстоянии десяти футов от стены, она резко отъехала в стороны, а затем захлопнулась за ними так быстро, что Гастерсон подумал, на месте ли у него каблуки и целы ли сзади брюки.
Фэй, спрятав свою бляху и телефон-блин, положил значок в нагрудный карман Гастерсона.
- Воспользуешься им, когда будешь уходить, - небрежно сказал он. - То есть если будешь уходить.
Гастерсон, пытавшийся читать плакаты-инструкции, развешенные на стенах, мимо которых они проезжали, начал теперь тщательно обдумывать последнее зловещее предположение, пришедшее ему в голову, но как раз в это время лента замедлила свой бег, перед ними распахнулись и закрылись вращающиеся двери, и они оказались в роскошно обставленной клетушке для размышлений размером минимум восемь футов на пять.
- Да, это что-то, - оценивающе сказал Гастерсон, чтобы показать, что он не законченный мужлан. А затем, вспомнив об исследованиях, которые он проводил, когца писал исторические романы, добавил: - Она такая же большая, как купе пульмановского вагона или как каюта помощника лейтенанта в войну 1812 года. Тебя, должно быть, действительно ценят.
Фэй кивнул, с трудом улыбнулся и со вздохом сел в компактное, слишком сильно набитое вращающееся кресло. Его руки повисли, а голова склонилась на вздутое плечо накидки. Гастерсон уставился на него. Насколько он мог припомнить, маленький человечек впервые выдал усталость.
- Сейчас у щекотуна есть только один серьезный недостаток, - начал Фэй. - Он весит двадцать восемь фунтов. Его начинаешь чувствовать, пробыв на ногах пару часов. Безусловно, мы собираемся придать следующей модели антигравитационные характеристики, о которых ты говорил описывая гранаты преследования. Мы воплотили бы это уже и в этой модели но нам необходимо было ввести в нее массу других вещей, - он снова вздохнул. - Одни лишь элементы сканирования и принятия решений утроили его массу.
- Эй, - запротестовал Гастерсон, подумав о девушке с пухлыми губками, - ты хочешь сказать, что все эти люди несли на себе груз в тринадцать килограммов?
Фэй медленно покачал головой
- На них на всех была третья модель или четвертая Я ношу шестую, - сказал он, раздувшись от гордости. - Я несу подлинный крест, а не одну из его бальсовых копий.
Его лицо немного просветлело, и он продолжил:
- Конечно, благодаря новым улучшенным характеристи кам он более чем стоит того и по ночам, когда лежишь, его едва ощущаешь, и если не забывать посыпать под ним тальком дважды в день, то он не будет натирать по крайней мере, слишком сильно.
Невольно отшатнувшись, Гастерсон почувствовал как что то уперлось в его правое плечо. Рывком расстегнув пальто он удорожно сунул под него руку и вытащил оттуда сумку Фэя, а затем очень аккуратно положил ее на верх шкафчика и вздохнув, расслабился, как человек, который только что избежал большой и вряд ли только символической опасности. Потом он вспомнил кое-что, о чем говорил Фэй и снова выпрямился.
- Да, ты сказал что у него есть сканирующие и принимающие решение элементы. Даже по твоим странным стандартам это означает что твой щекотун думает. А если он думает, то у него есть сознание - пусть даже на уровне робота.
- Гасси, - нахмурившись, утомленно сказал Фэй, - в наше время элементы С и ПР есть во многих вещах. В сортировщиках почты, ракетах, роботах-врачах, высококлассных манекенах - и это только некоторые механизмы Они "думают", выражаясь архаично, но это совсем не то слово И конечно же, они не имеют сознания.
- Твой щекотун мыслит, - упрямо повторил Гастерсон, - как я тебя и предупреждал. Он сидит на, твоем правом плече, он оседлал тебя, будто ты пони или умирающий от голода святой Бернар, а теперь он еще и мыслит.
- Ты так думаешь? - зевнул Фэй. - Ну и что? - Он быстро и как-то волнообразно повел своим плечом, словно у его левой руки было три локтя. Гастерсон был озадачен, поскольку никогда прежде не замечал этого жеста у Фэя, и ему было интересно, где тот мог его подцепить. Может быть, он имитирует подобострастного шефа Службы финансов "Микро"? Фэй снова зевнул и сказал: - Пожалуйста, Гасси, не беспокой меня хоть несколько минут... - Его глаза были полуприкрыты.
Гастерсон посмотрел на ввалившиеся щеки Фэя и на большую выпуклость под накидкой.
- Послушай, Фэй, - спросил он тихим голосом, когда прошло около пяти минут, - ты медитируешь?
- Да нет, - отозвался Фэй, вздрагивая и сдерживая очередной зевок. - Просто отдохнул немного. Я как-то сильней устаю в последнее время. Извини меня, Гасси. Но почему ты подумал о медитации?
- Просто я уже размышлял об этом и раньше, - сказал Гастерсон. - Понимаешь, когда ты впервые начал разрабатывать щекотун, мне пришло в голову, что только в одном он действительно мог бы стать полезным, несмотря даже на то, что ты снабдил его элементами С и ПР. И вот в чем эта польза заключается: механический секретарь может взять на себя все обязательства и все тяготы повседневной жизни человека в реальном мире, позволив ему проникнуть в другой мир - мир мыслей, чувств и интуиции, дав ему возможность задержаться в этом мире, заняться самосовершенствованием. Не знаешь, кто-нибудь использует щекотун таким образом?