Одрин хмурился. Что сын, что невеста -- оба были ему дороги до дрожи и в то же время оба были так несносны... Он в отчаянии шарахнул кулаком по скамье:
-- Мгла! Да прекратите вы! Вам что, заняться нечем в такой вечер?
Сябик покосился на Мадре с уважением: ну что же. Такой умеет призвать всех к порядку. Может, с него пример брать?
-- А мы разве еще не прекратили? -- Сианн искоса посмотрел на меня. -- Мне кажется, леди утихомирилась.
-- Не... кричите на меня... -- обернулась я к жениху. -- Впрочем... -- развернулась и пошла к двери, стараясь держать спину прямо и не хромать.
-- Не стоит беспокоиться, леди. Не хочу мешать вашему свиданию, -- Сианн, обогнав меня, выскочил на улицу. У него-то ноги были целы. А вот меня Одрин перехватил:
-- Куда ты? -- сгреб в охапку. -- Ты чего задумала?
Потом сбавил тон и прошептал:
-- Ну что с тобой, девочка? Не нужно так... Пожалуйста...
Я мрачно глянула на захлопнувшуюся перед носом массивную дверь и повернула голову к жениху:
-- Он... никогда меня не признает, -- сказала жестко, не пробуя вырываться: знала -- бесполезно. -- Он ревнует тебя. И... завидует.
Злость прошла, осталась только боль. Забиться в уголок, и чтобы не трогал никто...
Сзади донеслось недовольное бурчание Сябика:
-- Ну вот, умеет же Сианн вечер испортить, уфф... Аррайда, да вы не расстраивайтесь, привыкнет он. Только не сразу...
Я непримиримо продолжала разглядывать дверь таверны -- деревянная поверхность местами была шероховатой и потемневшей от времени.
-- Ну что ты придумываешь? -- раздался над ухом спокойный и слегка удивленный голос Одрина. -- Он вообще до сегодняшнего дня считал меня своим дядей. Думаешь, он так быстро привык к мысли, что я его отец?
Мадре развернул меня к себе и положил руки на плечи:
-- Пойдем, сядем, Триллве... Сианн одумается. Он хороший мальчик, просто вспыльчивый. Вон, и Сябик тоже так думает, -- он улыбнулся, кивнув на мальчишку.
Я посмотрела Одрину в глаза. Похоже, он так и не понял.
-- Я не... мне обидно за тебя! -- я вздохнула и позволила увлечь себя к огню и усадить на той же скамье. -- Послушай, я... не понимаю, как это получилось. Знать тебя всего ничего, а кажется -- что всю жизнь.
Прикрыла веки и произнесла, чеканя каждое слово:
-- Я никому... не позволю... тебя... обидеть.
А потом я почувствовала на виске его теплое дыхание и легкий поцелуй:
-- Спасибо тебе, милая... -- жених снова завладел моей рукой и начал медленно водить пальцем по ладони, будто читая линии. -- А неужели ты не догадываешься, что действительно знала меня всю жизнь?
Послышались торопливые шаги -- это трактирщик со смущенным и немного испуганным видом приблизился к столу и поставил еще кувшин с медом и блюдо с жареной птицей. Я проводила взглядом его напряженную спину, затянутую в медного цвета лен, и удивленно переспросила:
-- Всю жизнь? -- руку у Мадре я решила не вырывать. Пока, во всяком случае -- Как это может быть?
Втянула запах жаркого и виновато облизнулась.
С уходом Сианна в таверне воцарилась восхитительная тишина, только в очаге слегка потрескивали поленья, где-то поскрипывал сверчок, да в стекло барабанили капли -- похоже, ливень снова разошелся не на шутку. Я посмотрела в темное окно и сквозь пелену дождя увидела, как в сторону навеса, где были привязаны лошади, быстрым шагом двинулась чья-то высокая фигура. На полпути размытый силуэт замер, немного постоял, то ли размышляя, то ли прислушиваясь и, развернувшись, побрел обратно. Я ухмыльнулась.
Одрин меж тем вдохновенно продолжал:
-- Я не знаю ... -- он пожал плечами. -- Но мне кажется, что я с самого начала помню что-то такое, какое-то твое присутствие -- то ли в шуме ветра, то ли в россыпи звезд осенней ночью.
Он наполнил мою кружку и пододвинул поближе глубокое глиняное блюдо:
-- Давай. Тебе надо быть готовой к дороге.
-- Я чуть было не уехала уже, -- сказала я с горечью, -- но ты меня удержал... Звезды, ветер... вы понимаете их язык, а я нет...
Но мясо было таким ароматным! Я не выдержала и впилась в захрустевшую корочку. Потом немного виновато посмотрела на спутников:
-- Ой, а что это? И... ешьте тоже... -- я смущенно посопела.
-- А почему ты меня все время зовешь на "вы"? -- недоуменно спросил Одрин. И серьезно добавил. -- А насчет звезд... я тебе переведу.
-- Я Сябика тоже приглашала, но он ест свой салат, точно похож на лошадку, -- улыбнулась я, разглядывая сосредоточенное лицо мальчишки, обрамленное изжелта-серыми патлами. -- А о звездах -- расскажешь обязательно. Когда закончится дождь.
Я снова покосилась на окно (высокая фигура уже скрылась из поля зрения) и слегка покраснела.
-- Ой, твой Алелор промокнет, как нехорошо... Я не нарочно, просто очень уж обозлилась. Из-за этой Идринн. И... чувства долга. Откуда ему знать... -- закусив губу, я повернулась к Одрину и шепнула: -- Прости.
Он улыбнулся в ответ и поцеловал мою руку.
-- Не извиняйся. Ничего с ним не случится. А если даже и промокнет -- ему следует научиться держать себя в руках. Как взрослому мужчине и, тем более, мевретту. Вот женится на Идринн, остепенится... -- Мадре мечтательно вздохнул и, обняв, притянул меня к себе. Я уткнулась ему в грудь и пробормотала:
-- А если он... не любит ее? Сианн начал говорить о человеческой девушке, чтобы как ты...
Потом мне стало смешно и, подняв голову, я внимательно вгляделась в лицо Мадре и ухмыльнулась.
-- И ты... ты остепенишься, когда женишься? Я вот сомневаюсь!..
Внезапно для самой себя я повисла у него на шее и чмокнула в нос, а потом ребром ладони стерла масляное пятно. Опять стало легко и хорошо. Удивительно. Я зажмурилась, шепча:
-- Я счастлива, счастлива... а ты?
-- Ну конечно счастлив, девочка, -- донесся до меня тихий ответ.
Снизу раздалось довольное фырканье -- это Сябик удобно растянулся на половичке у камина и совершенно перестал обращать внимание на нас -- похоже, больше всего на свете его сейчас интересовал капустный лист, изначально играющий роль приправы к мясу. Одрин с опаской глянул на мальчишку и шепнул мне на ухо:
-- А что, я сейчас совсем-совсем не степенный?