Павлыш в столовой играл в шахматы с милейшим Леопольдом, вел мирную беседу об искусстве - оба ставили Ботичелли выше Рафаэля и несколько гордились собственной смелостью. Вдруг в комнату ворвалась Татьяна-большая в защитной одежде, страшная, как марсианин со старинной картинки, и, срывая маску, воскликнула:
– Больше в этом аду работать не буду! Отправьте меня на Юпитер или Меркурий, пусть там не будет воздуха, ничего не будет!
– Что случилось? - вскочил Павлыш.
– Нина вас зовет, доктор. Она считает, что это интересно. Она какой-то моральный урод. Она даже мышей не боится. Это уж слишком. Да куда же вы! Оденьтесь сначала! Там комары. А тебя, Поль, я никуда не пущу. Без ноги остался, теперь без головы… Я буду играть с тобой в шахматы.
Разумеется, Леопольд ее не послушался. Он догнал Павлыша у переходника. Одет он был странно - Павлыш не сразу догадался, что он успел стянуть с Татьяны защитный плащ. Павлыш поддержал Леопольда, и тот на одной ноге допрыгал до выхода. За дверью в глаза ударил свет прожектора, и голос Джима остановил их:
– Замрите! Кто сделает первый шаг - погибнет.
Павлышу неясно было, шутит ли геолог или неточно цитирует очередного классика. Но он послушно замер. Голос Джима доносился сверху, из темноты за лучом прожектора.
– Они на куполе обсерватории, - сказал Леопольд.
Павлыш огляделся. Ничего. Потом взгляд его упал вниз.
Вся площадка была покрыта черным текущим ковром. Словно земля раскрыла все поры и выпустила наружу мириады муравьишек. Казалось, что стоишь на берегу нефтяной реки.
– Доктор, вы такое видели? - спросила Нина сверху.
– Нет, не приходилось, - ответил Павлыш, отмахиваясь от комаров.
– Если это будет продолжаться, - сказал Лескин, - придется эвакуировать станцию.
Муравьи текли за порогом, в полуметре от башмака Павлыша. В их бессмысленном, на первый взгляд, копошении чувствовалась система. И хоть каждый муравей бежал в свою сторону, все море постепенно перемещалось вправо, к краю холма.
– Они пришли откуда-нибудь? - спросил Павлыш. - Кто видел, как это началось?
Голос Татьяны-маленькой внезапно раздался с крыши над головой Павлыша, будто с одной из вышедших специально, чтобы осветить эту сцену, лун.
– Я пошла на склад за запчастями к рации, смотрю муравьи бегают. Я тогда позвала Нину, она с Лескиным в обсерватории была. И Джим пришел. Все так быстро произошло, что я отступила на крышу, а они - на купол. Интересно, это навсегда или временно?
– Временно, - сказал Павлыш, делая шаг вперед. - Муравьи не кусаются. - Он разгреб ногой муравьиный поток, который, все ускоряя движение, водопадом скатывался за пределы освещенного круга.
К тому времени, когда остальные слезли со станционных вершин, лишь арьергард муравьиной армии проходил по площадке. Земля была взрыхлена, словно кто-то прошелся по ней граблями.
– Значит, они вылезали прямо из-под земли?
– Да, я видела, - сказала Татьяна-маленькая.
– Знаете, это напоминает мне переселение леммингов, - сказала Нина.
Павлыш кивнул. Он был согласен с Ниной. Нина думала о том же, что и он сам. И Павлыш был на девяносто процентов уверен, что и с драконами можно справиться и он знает как, хотя десять процентов риска заставили его воздержаться от оглашения своих рецептов. До завтра.