Шел по коридорам дворца невольно чеканя шаг. Так всегда получалось, когда зол или раздражен. А сейчас я был очень зол. А еще взволнован и обескуражен. Как меня угораздило совершить такую немыслимую, хоть и свойственную драконьему роду, глупость: утащить девушку в сокровищницу! Сейчас же не времена морозного света, чтобы такое себе позволять. Видел бы меня отец… Хотя с тем, как до такого дошло все, собственно, ясно.
– Советника ханана Ильяса Плона ко мне! – рыкнул я, стоявшим у дверей моего кабинета гвардейцам. – И быстро!
Рванул на себя дверь, ворвался в помещение вихрем, нервно начал мерить его шагами. Круг, другой, третий… Нет, так нельзя. Не нужно давать драконьим повадкам волю, надо успокоиться, взять себя в руки.
Тяжело упал в кресло у рабочего стола и, запрокинув голову, закрыл глаза. Перед внутренним взглядом тут же возник образ хани Ортин. Этот взгляд изумрудных глаз, эта легкая полуулыбка на розовых, нежных и таких сладких губах. А этот забавный румянец на скулах, когда она злиться! Моя истинная, моя половина, идеальная, созданная для меня судьбой! Она должна быть моей, принадлежать мне! Иначе я не смогу даже дышать! Но как?
Раньше проклятье рода Арот казалось мне чем-то мелким, незначительным, тем, с чем уж я-то точно смогу справиться. Всегда считал своих прародителей, не сумевших отказаться от своих истинных, тем самым погубив их, слабыми, немощными духом. А теперь… Начал понимать, насколько коварное, жестокое, болезненное проклятье наслали на мой род владетельницы стихий.
Сам не заметил, как сжал подлокотники с такой силой, что дерево затрещало, расходясь на щепки.
– Добрый вечер, Ваше Величество! – жизнерадостно произнес Ильяс, входя в кабинет. – Как выспался?
Выпрямился в кресле медленно, демонстративно положил руки с отросшими драконьими когтями перед собой на стол, переплетая пальцы, посмотрел на своего друга самым тяжелым взглядом, на какой только был способен.
– О! – вскидывая светлую бровь, протянул мой советник. – Грозно. Голова болит, да? Ничего, сейчас поправим. Я отварчик специальный принес.
С этими словами Плон поставил на стол передо мной пухленький глиняный кувшин, в котором что-то булькнуло, и направился к серванту за стаканами.
– Ильяс! Граниуровы потроха! – прорычал. – Я тебе сейчас все чешуйки с хвоста повыдергиваю!
– Не понял… – удивленно произнес он, возвращаясь к столу и водружая на него две фарфоровые чашки. – Ты чего так горячишься? Случилось что-то?
– Случилось то, что ты меня драконьим вином накачал! – фыркнул я, чувствуя, что зрачки становятся в вертикаль и зрение становится драконьим, хищным.
– Не вижу тут повода для гнева, – упорно делая вид, что не замечает моих физических изменений, красноречиво говорящих о внутреннем далеко не добром расположении духа, и разливая отвар по кружкам, произнес Плон. – Тебе нужно было расслабиться, забыться. Поспать, в конце концов. Ничего с твоей империей за день не случилось, знаешь ли.
– Расслабиться значит мне надо было! – вскакивая с места, рявкнул я. – Расслабился! Так расслабился, что заявился к Ортис, схватил ее в охапку и уволок в сокровищницу.
– Пф! Кх-кхм-кх! – подавившись отпитым отваром, закашлялся Ильяс. – Что?
– Что слышал! – нависая над другом, прорычал я.
– Нареченную? С отбора? Как пещерный дракон? – С неверящим придыханием, спросил он.
– Нареченную. С отбора. Как самый настоящий пещерный дракон времен морозного света. – Отрывисто и утвердительно, с нескрываемыми ядовитыми интонациями, отозвался я.
– Эко тебя пробрало с этой истинностью! Ну прости, такого я как-то не ожидал. Не предусмотрел! – отставляя чашку, выдал Ильяс. – И где она сейчас? Все еще там? Ты ее запер?
– Нет, у себя. – Ответил я, опускаясь снова в кресло, усилием воли стараясь умерить свой пыл.
– У себя? – постукивая по столешнице ногтями, переспросил Плон. – И что сказала? Обещала жаловаться в совет? Потребовала откуп за покушение на честь? Рыдала?
– Нет, – тяжело вздыхая, заявил я. – Поцеловала. Вроде бы простила даже.
– Да ладно! – воскликнул советник. – Это тебе повезло, конечно. Но, зная женщин, могу сказать, что на счет простила – это ты загнул. Так просто такое не прощают.
– Да что ты говоришь?! Великий знаток женских сердец! – саркастично заметил я, беря со стола чашку с отваром. Голова и правда сильно болела, надо было это поправить. И так слишком много поводов для волнения, лишние раздражители ни к чему. – Это еще не самое страшное. Пока я дрых под действием драконьего вина, которым ты меня напоил, она побывала в усыпальнице.
Ильяс замер на несколько секунд. Взгляд его стал серьезным и встревоженным, от напускной игривости и беззаботности не осталось и следа.
– А вот это уже совсем ни в какие ворота, – глухо сказал он. – И проклятье видела?
– Не знаю, – честно признался я. – Возможно и видела, мне ничего не сказала. Ни слова. В любом случаи, обещала об увиденном там молчать.
– Так, друг мой, – чуть задумавшись, сказал Плон. – Тебе надо пригласить ее на свидание. И вину загладишь, и заодно ненавязчиво сможешь узнать, видела ли она текст или нет. И что об этом думает, если видела.
– Время свиданий еще не пришло, – ответил я. – Если приглашу ее раньше других, это может вызвать негативную реакцию девушек. Начнут они ей подлянки делать, никакой жизни не дадут.
– Негативную реакцию на нее ты вызвал, когда ожерелье подарил, – справедливо отметил Ильяс. – Так что поздно об этом думать. К тому же, можно не объявлять об этом во всеуслышание. Тихонько пригласить, без лишнего пафоса.
– Все равно прознают, – отрицательно покачав головой, сказал я.
– Ну такие как Волеонт узнают, конечно, но не все же, – и снова Плон был прав. – К тому же, неужели не хочешь провести немного времени со своей истиной пока еще можешь?
Тут друг попал в самое больное место. У меня действительно было не так много времени, чтобы побыть с Эрсеей без оглядок на проклятье. Очень скоро придет время, когда я должен буду взять одну из хани в законные жены, и тогда нужно будет решать, что делать со своей тягой к ней. А пока…
– Пожалуй, ты прав, – согласился я. – Но за то, что напоил, все равно ответишь.
– Согласен, – примирительно поднимая руки, ответил Ильяс. – Буду должен одну личную услугу.