В эту ночь Асмодею не спалось. Полусидя в своей кровати, при одном лишь освещении луны он держал в руке бокал с вином и все не мог перестать думать о Лэр…своей Лэр. Тогда он решился на отчаянную попытку связаться с ней вновь: «А вдруг Дара рядом сейчас нет — и я смогу договориться с ней о встрече?» Он допускал эту мысль, потому что ночами активность Дара возрастает, и именно в это время иногда он заключает важные деловые сделки для Кейзерлингов.
«Илэриас», — неуверенно позвал он в мыслях.
«Асми?» — удивленно отозвалась она по ту сторону.
«Илэриас, милая… — оживился инкуб и даже соскочил с кровати, принявшись мерить шагами спальню. Ему очень хотелось сказать, что скучал, но из гордости он не мог себе этого позволить сделать. — Ты одна?»
«Да, Асми… ты скучаешь по мне?» — голос демоницы прозвучал сладко и отчего-то уверенно.
«Девочка… — позвал Асмодей. Это как-то само сорвалось с языка, но то, как ласково прозвучало новое прозвище, ему понравилось. — Ты бы хотела сейчас встретиться со мной?»
«А я вот скучаю, безумно скучаю по тебе, мой господин», — еще слаще отозвалась Лэр, словно и не слышала, о чем он ее только что спросил.
В сердце инкуба приятно закололо, и сейчас он уже готов был бросить все, лишь бы оказаться с ней рядом.
Инкуб мог видеть глазами своей жертвы. Лэр же лишилась его оков, когда попала в Вертерон. Но в день ее коронации, когда она стала Темной Герцогиней, и Асмодей присвоил ей свою отличительную метку, он снова обрел возможность при желании увидеть все, что ее окружало. Это он и попытался сейчас сделать, но очертания представились очень плохо, и он уже было подумал, что это от количества выпитого вина.
«Милая, там, где ты находишься, есть окно?»
«Да».
«Так подойди к нему».
«И тогда я увижу тебя?»
«Увидишь, девочка, увидишь», — ласково ответил инкуб.
И когда Лэр сделала, как он говорил, Асмодей увидел прекрасный сад, распростершуюся сочную зеленую поляну, справа беседку, увитую плющом, голубое искрящееся озерцо рядом и лес, окружавший все это великолепие.
Изображение было записано на развернувшуюся голограмму из рубина в браслете инкуба, и тут же опознано драгоценностью как владение Дара фон Кейзерлинга.
«Где же ты, Асми?» — раздался беспокойный голос Лэр.
«Сейчас», — улыбнулся инкуб и мгновенно перенесся в пространстве, оказываясь в поле видения герцогини.
…
До того Уфир и Абигор успели уйти. Себастиан же разобрался быстро с уборкой и когда тихо толкнул дверь своей госпожи, чтобы проведать, увидел, что та спит — крепко, как младенец. Тогда он ушел в свою комнату. А Демоница, и вправду, какое-то время спала. Но ровно до тех пор, пока ей не стало мерещиться новое видение, в котором она изнывала в объятиях господина, как раба в прошлом, только казалось, это происходило наяву — так реальны были поцелуи и объятия. И когда голос инкуба раздавался в ее голове, она отвечала, все еще оставаясь в сонном бреду.
Она счастливо помахала Асмодею из окна, а затем, обратившись в эфирную оболочку, отважилась покинуть пределы своего убежища. Лэр оказалась перед инкубом в одном лишь шелковом комплекте — белой сорочке и накидке.
При взгляде на нее инкуб не мог сдержать улыбки:
— Девочка, — с обожанием позвал он и шагнул навстречу.
— Асми? Я не сплю? — Лэр не могла поверить в действительность происходящего и в удивлении озиралась по сторонам.
— Ночь красива, правда? Я скучал, девочка. Иди сюда, — ласково позвал он вновь и распростер руки для объятий. «Тогда пускай это останется сном», — разгадал он, чем она терзается, и пообещал себе, что если сейчас что-то случится между ними, он обратит это для нее в очередное видение.
Лэр отпустила ручку двери позади себя, которую все еще сжимала, и, хитро сощурившись, взглянула на демона. При виде смягчившихся черт лица Асмодея уголки ее губ дрогнули, и она улыбнулась. Сделав несколько шагов навстречу и поравнявшись с ним, она поколебалась с какое-то время, а потом неожиданно крепко обняла его за талию и прижалась головой к его груди:
— Асми, — произнесла она так, что ему показалось, будто она плачет.
А когда он осторожно отодвинул ее за плечи, чтобы взглянуть в лицо, то увидел, что та действительно растрогалась. «Неужели остатки нашей связи сохранились?» — подумал инкуб, а демоница замерла. Он с нежностью коснулся ее лица и тоже замер. Утопая в глазах друг друга, они простояли так долгое время. Асмодей чувствовал, что его сердце начинало стучать, словно бешенное. И не в силах больше оттягивать то, зачем пришел, он наклонил голову и впился в ее губы своими.
Чувствуя, что безвольно обмякает, Лэр вцепилась в ворот рубахи инкуба и с жадностью ответила на его поцелуй. От ее напора инкуб едва устоял на ногах — он обвил талию герцогини обеими руками и прижал к себе так сильно, как только мог. А затем, не переставая отвечать на ее поцелуи и возвращать ей свои — более пламенные, он подхватил ее на руки, чтобы в следующую секунду оказаться внутри беседки у озера. Не переставая с жадностью сосать ее язык, Асмодей усадил Лэр на стол, а сам надвинулся сверху, поддерживая ее под спину рукой. Чувствуя, что она задыхается, инкуб заставил себя оторваться от ее губ. Тяжело дыша, встретился с ней взглядом, полным возбуждения. Демоница вновь улыбнулась ему и только сейчас заметила, что на инкубе синяя рубашка для деловых встреч, она отчего-то поняла, что надевал он ее изредка и будто на удачу. В следующий миг она протянула к нему руки и стала растягивать пуговицы одну за другой, начиная у ворота. И когда дошла до линии груди, подняла на Асмодея глаза и, соблазнительно проведя языком по пухлым губкам, скользнула ладонью под ткань, ласково огладив его тело. Едва она это сделала, Асмодей снова замер — в этот раз, зажмурившись от нежности, которую испытывал от прикосновений Лэр.
— Твое сердце так сильно бьется, Асми, — произнесла она.
— Да, девочка, — Асмодей накрыл ее ладонь рукой и, прижав лоб ко лбу демоницы, не без улыбки сознался: — Твое присутствие заставляет его колотиться так бешено. — Он вновь нашел ее губы и впился в них, попутно принявшись избавляться от рубашки, уже порядком надоевшей и ему. — Сегодня я весь твой и исполню все, что пожелаешь, — прошептал он Лэр в самые губы и, наконец, откинул в сторону мешавшую одежду.
Как только демоница бросила взгляд на жилистое тело инкуба и его упругий торс, ей тут же захотелось прикоснуться к нему и пересчитать кубики пресса пальцами, что она и сделала. Замечая, как Лэр нравится его обнаженный вид без всякой лишней мишуры, Асмодей переместил ее руку к низу живота и прижал там. Она почувствовала, как пульсирует его окаменевшее естество под ладонью и обвела пальцами его контуры. Опасливо взглянула на инкуба и, встретившись с ним взглядом, нахмурилась. Асмодей же лениво растянул уголки губ и, чуть подавшись вперед, сладко прошептал ей в ухо:
— Я заставлю тебя вспомнить нашу первую ночь, — он расстегнул молнию на своих джинсах и хищно оскалился.
Чувствуя сильную дрожь в теле от этого нехорошего взгляда, Лэр с придыханием произнесла:
— Асми, я хочу тебя, — демоница мгновенно покраснела от того, что такое неприличие сорвалось с ее языка.
Но Асмодея такая смелость только подзадорила. Он опустил ладонь ей на волосы, провел пальцами между прядями и потребовал:
— Еще… Хочу слышать это еще, — поцелуй за поцелуем инкуб исследовал ее лицо, шею и грудь.
— Хочу тебя, — еще слаще простонала Лэр, почувствовав, что сильнее изнемогает от внезапно накатившей истомы.
— Повтори, мне так нравится это слышать от тебя, — властно прошептал он. Закинув ее ноги себе на бедра, он прижался к ней настолько тесно, чтобы она могла почувствовать пульсацию его естества.
— Я хочу тебя… Хочу. Хочу.
Продолжая удерживать ноги герцогини на бедрах, Асмодей крепко обнял ее за талию и переметнулся в пространстве, в два счета оказываясь вместе с ней на песчаном берегу озера. И когда его руки с неистовой жадностью зашарили по телу, а влажный язык, словно мокрая змея, заскользил по соскам, сознание Лэр снова кануло в вязкую, но такую сладкую тьму господина, оставив ей только ощущения. Лэр прогнулась, прося еще, и тогда рука инкуба, опустившаяся к ее оросившемуся цветку, с уверенностью принялась гладить его, а найдя набухший розовый бугорок, дразнить и его.
На миг Асмодею показалось, что Лэр всхлипнула. Он взглянул на нее — демоница действительно уже изнывала под его ласками и теперь требовала больше, притянув к себе и обняв за плечи, она с силой прижималась к его бедрам своими.
— Тш-ш, — попытался успокоить ее он и остановился, в следующую секунду дерзко завладев ее ртом.
Одновременно с этим Лэр почувствовала тугое и болезненное проникновение, граничащее в ее сознании с неимоверным наслаждением. Голова же Асмодея закружилась от испытавшего удовольствия.
Ведь так долго он ждал их близости — настоящей близости без какого-либо притворства и навеянных чар.