Спустившись поутру вниз, Асмодей первым делом заметил горячий пар, такой мог исходить от асфальта в знойный день. Но, как оказалось, это плавилась гостиная. С беспокойством заглянув туда, он увидел Илэриас, точнее, ее в объятиях Абигора. Эту ночь демоница провела с ненавистным ему генералом. Кожаный диван был разложен, а простыни под ними и на них оказались насквозь мокрыми, кое-где даже виднелись капли крови. Бережно ступая, инкуб подобрался ближе и смог разглядеть капли пота на лбу супруги. Герцогиня тяжело дышала и была крайне бледна.
Несмотря на открытую дверь на веранду, в большой комнате стояла духота, так что шелковая пижама, в которую был облачен Асмодей, прилипла к телу и потемнела от влаги. Асмодей невольно поднес руку ко рту. Это значило одно — демоница сейчас и вправду больна.
— Задница Везельвулова, какой жар! — вскрикнул Уфир, вплывая в комнату в одних боксерах.
— Где Дар? Он спит? — тихо произнес инкуб. — Ей сейчас необходимо сбить температуру. У нее снова началось.
— Да уж, она и Дар друг друга стоят, — осклабился тот. — Сейчас проверю, где наш остужайка. — Но не успел демон развернуться, чтобы отправится на поиски вампира, как тот собственной персоной возник за его спиной. Уфир в замешательстве взглянул в глаза фон Кейзерлингу, в них отражалось все: непонимание, боль, гнев, обида. — Ты только спокойнее, ладно? Не горячись. — Он примирительно выставил перед собой руки и на всякий случай мягко его отодвинул. — Это… ты, видно, не знаешь… — замялся он, не зная как рассказать ему об еще одном недуге демоницы.
— У Илэриас лихорадка, — произнес Асмодей, глядя вампиру в глаза. — Такое уже бывало однажды. Я знаю, это следствие того, что она сильно нервничала в последнее время.
— Да, точно. Ее лихорадит от эмоциональных перепадов, — уперев руки в бока, Уфир согласно кивнул. — Но вопрос в том, почему в этот раз она не поделилась своими переживаниями со мной, ведь нельзя же все держать в себе. Я не раз ей это говорил.
— Быть может, есть то, о чем ты не знаешь? — правая бровь инкуба взметнулась вверх.
Устав слушать домыслы демонов, вампир растолкал их и подошел к дивану, чтобы грубо сдернуть с демоницы руки Абигора. Вырываясь из сладкого сна, тот открыл глаза, не в силах понять, что происходит.
— Отвали, — прошипел Дар, после чего аккуратно поднял тело демоницы. — А ты, — он развернулся к Асмодею, — не расскажешь, что тогда было? Из-за чего она так перенервничала в первый раз?
В ответ инкуб неловко рассмеялся и замахал руками перед его лицом:
— Сейчас не время, давай отложим этот разговор.
Опасения по поводу причастности Асмодея к психоэмоциональному фону Илэриас подтвердились. Дар сурово взглянул на него.
— Ты мне обязательно расскажешь, — бросил он и направился через веранду к бассейну.
— Ангелы побери, какая муха его укусила? — Абигор безмятежно почесал затылок и лениво взглянул ему вслед.
— Волнуется за сохранность своей «темной леди», не видно, что ли? — помрачнел инкуб, стоило фон Кейзерлингу оставить их. Обернувшись к Уфиру, он скомандовал: — Займись-ка ее лечением.
— Да. Унесу что-нибудь к ним, — согласившись, кивнул тот, и пронаблюдал, как Дар погрузился в бассейн с Илэриас на руках. Когда пальцы ног герцогини коснулись воды, та зашипела и забурлила, как если бы в нее бросили шипучку. — Кажется, в этот раз все серьезнее, — констатировал он.
— Что происходит? — внезапно у двери раздался обеспокоенный голос Хиро, и все обернулись.
— Мать заболела. Твой отец, раз у него есть метка Люцифера, ошибочно посчитал, что справится, — усмехнулся Асмодей.
— Я слышал, при помощи нее он может замораживать целые полковые дивизии в бою, а потом разрушать их подобно тому, как сделал вчера Дар с теми отморозками.
— Ага. Бум! И все. Нет никого, — возгордился Абигор.
— А отчего так произошло? Задело заклятие скалапендры?
— Нет, — покачал головой инкуб. — Просто у нашей герцогини накипела конкретная внутренняя проблема. И решать мы ее должны все вместе.
— А если это что-то очень, очень личное? — осторожно поинтересовался Хиро, вспомнив реакцию мамы на то, что он назвал Кхаи ее новым ухажером.
— Ты что-то знаешь?! — раздраженно вскинулся глава семейства.
— Перестань! — толкнул его в плечо неожиданно возникший позади Таро. — Чего нападаешь?
Не ожидая такого холодного тона от собственного сына, тот оцепенело застыл.
— Я подумал, что твой брат что-то знает — и все, ясно? Меня просто волнует, что беспокоит вашу мать, — разозлился инкуб.
Глядя на них, Уфир многозначительно покачал головой и отправился на поиски лекарства. Асмодей и Таро остались сверлить друг друга взглядами. Абигор же, почувствовав неловкость и не зная, куда себя деть, потянулся убирать диван, но встрял некстати появившийся Себастиан:
— Я сам, — тихо произнес он, выхватив у него из рук мокрые простыни. Ощутив запах герцогини, дворецкий уставился в никуда. В его голове возник образ госпожи в объятиях генерала, и все, что произошло между ними минувшей ночью, пронеслось за несколько секунд. В раздражении Себастиан нашел взглядом Илэриас, но, увидев ее в полуобморочном состоянии на руках у вампира, невольно сглотнул. Раздражение развеялось под натиском беспокойства. Но ему показалось странным то, что оно не ощутилось, когда ей внезапно стало плохо. Это могло значить лишь то, что связь между ними обрывается.
— Ты чего? — видя, что Себастиан завис, Абигор повел ладонью перед его глазами.
— Да так. В висках что-то гудит, — отозвался тот. — Принесу для госпожи полотенца и лед, — откланявшись, дворецкий поспешно удалился.
…
Дар почувствовал, что резерв силы уже на исходе, когда в поле зрения появился самодовольный Абигор — уже в купальных плавках и с полотенцем через плечо, а в руках он держал поднос с поздним обедом для Илэриас.
— Себастиан постарался, дорогая, ты должна перекусить, — произнес он, опуская его рядом с Лэр. Уже в черной шелковой сорочке, по горло лежа в ледяной воде, покрывшейся тонкой коркой изморози, демоница лениво приоткрыла глаза. — Охлажденный фруктовый салат со льдом и сливками и гора твоего любимого мороженного «васаби», — улыбаясь, кивнул на поднос генерал.
Наблюдая за ним, вампир возвел глаза к небу.
— Я отлучусь ненадолго и снова тебя заменю, — вставая, бросил он.
— Да как же, отдыхай больше! — рассмеялся Абигор вслед.
Он дождался, когда Дар оставит их одних и взглянул на торчащие соски Илэриас.
— Аби. Имей совесть, не надо пялиться, — замечая это, простонала демоница.
— Ладно, не буду, — отведя взгляд, стушевался тот. — Ты что, есть совсем не хочешь? Давай я тебя покормлю.
Не дожидаясь ответа, он почерпнул ложкой салат.
Похрустывая кусочками льда, Лэр все съела.
— А теперь закури. Ты же знаешь, как мне нравится запах твоих сигарилл.
— Конечно. Именно это я сейчас и хотел сделать, — радостно согласился тот.
Почувствовав аромат, напоминавший сладкую вату со вкусом вишни, демоница блаженно застонала.
— Скажи, — глядя на нее, Абигор невольно облизнул губы и проговорил: — То, что произошло вчера между нами, это ведь было искренне? Ты правда скучаешь по мне?
— Аби, — демоница взглянула так, точно смотрела в самое нутро, — я буду любить тебя всегда. Я люблю тебя и сейчас. Ты можешь этого не замечать. Просто теперь моя любовь не такая пылкая. И что бы там ни было, все-таки нас связывает единая судьба.
— И имя судьбе Хиро, — кивнул генерал. — Все равно мне не нравится то, что Дар вертится вокруг тебя. Я готов плясать под дудку Асмодея только затем, чтобы быть ближе к тебе. Но ты думала о том что, если сбудется его мечта, и ты станешь женой Дара, то я и наши мальчики смогут видеться с тобой только на светских приемах? — Абигора будто прорвало, и он сказал то, чего не следовало знать Лэр. Заметив, что она смотрит куда-то ему за спину с чуть приоткрытым ртом, он осторожно произнес: — Он там, да?
— Опять ноешь, — раздался сзади голос инкуба, и Абигор в неожиданности подпрыгнул.
— Чего пугаешь?
— Хочу расставить все точки над «i», — Асмодей присел рядом с ним на корточки и уничтожающе заглянул в глаза: — Ты действительно считаешь, что я готов навсегда распрощаться с Илэриас? Отвечай.
— Пф-ф. От такой двуличной скотины, как ты, ожидать можно все.
— Я дам Илэриас официальный развод. Но только с тем условием, что она вернется ко мне.
— Это как? — слабо отозвалась демоница.
— Когда ты смешаешь свою кровь с вампиром и обретешь его метку, открыто возобновишь со мной любовную интрижку. Я охотно отвечу на твое внимание и разрешу вернуться в Вертерон.
— К чему ты клонишь? — сейчас слова супруга казались ей сущим бредом.
Глядя ей в глаза, инкуб прошел по краю бассейна и затем, опустившись рядом, бережно убрал ее волосы со спины на плечо, прошептав в ухо:
— Ты хочешь, чтобы наши мальчики стали сильными? — Демоница коротко кивнула, и Асмодей продолжил: — Нам нужна метка вампира. Через нее я получу силу, которой он со мной не делится. Понимаешь, я хочу, чтобы ты достала ее для нас. Извини, сразу не поставил тебя в известность, просто хотел, чтобы все выглядело достоверно. И да, твой разрыв с Аби был спланирован. Но теперь ты знаешь. И не держи на меня зла.
Какое-то время Лэр оцепенело смотрела перед собой, из глаз одна за другой катились крупные слезы:
— Ты никогда не изменишься, — задыхаясь от подкатившего к горлу противного комка, бросила она.
— Тш-ш-ш, дорогая, не горячись. Нельзя же быть такой эмоциональной, — щекоча дыханием, издевательски прошептал инкуб в самое ухо и погладил ее по волосам.
— Скажи… — дрожащим голосом произнесла она, глядя на генерала, — … ты давно знаешь об этом? — плечи ее затряслись от безудержного плача.
— Догадался. С недавних пор, — тот на мгновение опустил глаза, но затем снова взглянул на Лэр. Асмодей тоже смотрел на него холодным взглядом.
Демонице сделалось больно. Правда о том, что Асмодей снова пытается ее использовать, вонзилась в сердце и вспорола свежезажившую рану подобно скальпелю. Мало того что Таро и Хиро и так находятся под большей угрозой, теперь она опасалась того, что еще может быть на уме у этого сластолюбца. А от предательства Абигора стало в разы больнее. С одной стороны, она понимала причину его молчания, но с другой — жалела фон Кейзерлинга: ведь теперь жертвой коварного плана инкуба сделался он, и Лэр вынуждена его использовать.
Она помнила, что в прошлый раз вампир отступил и с готовностью обернул все против инкуба. Вот и теперь в мыслях демоница твердо решила, что тоже будет играть по своим правилам.
— Раз уж я все знаю, то и не будем медлить, — успокоившись, произнесла она и с отрешенным взглядом добавила: — Позовите Дара, мне уже лучше.
— О-о-о, вот это другое дело, девочка, — радостно отозвался инкуб и снова потрепал ее по волосам. — Уходим, — кивнул он генералу.
Стыдясь самого себя, Абигор поднял глаза на демоницу, но та уже отвернулась, поджав губы, и ему ничего не оставалось, кроме как оставить ее наедине со своими мыслями и болью.
«Прости», — гулко раздалось в ее голове. Но демоница, все так же отвернувшись, сидела, пока не ощутила ауру Дара. Когда он появился, уже начало смеркаться.
— Ты все это время была в воде? — ужаснулся он, стоя над ней. — Не хочешь выйти?
(Лэр)
Просыпаюсь и открываю глаза. Кажется, я все еще в гостиничном холле. Вчерашний день я не помню. В голове пусто. До сих пор ощущаю себя, как в тумане, и чувствую, что сейчас я не одна. По обеим сторонам наперебой звонко звучат голоса Таро и Хиро — кажется, они во что-то играют. Неужели мне все приснилось? Не было того боя между демонами и кардиналами, и того, что происходило потом? Реально, сон? И мы с Хиро до сих пор находимся в комнате Таро, а сейчас утро?
— Ма? — лениво отвлекается Хиро.
Прикладываю к голове ладонь и, морщась от боли, пытаюсь приподняться на локте. Только сейчас мне значительно лучше, чем я ощущала себя во сне, пылая от жара. Наконец, открываю глаза и вижу, что это и вправду гостевая зона, а я на раскладном диване и со мной сыновья.
Значит, не сон. Осознание произошедшего за последние пару дней повергает в пучину хаоса. Все было взаправду. И то, как меня пытались привести в чувство, — тоже.
— Тебе уже лучше, мамуль? — снова задает вопрос Хиро.
быстро смотрю на себя под простыней. Хм. Ну конечно, одетая, иначе быть не может.
— Кроме нас сейчас в доме никого нет, — не глядя говорит Таро. — Нам велели присмотреть за тобой, ма, пока остальные мотаются по городу, — бросает он взволнованный взгляд, но тут же переводит все свое внимание на экран, при этом яростно продолжая вдавливать кнопки джойстика. — Что ж ты!.. — в сердцах отбрасывает его в стену и, вероятно, хочет выругаться, но при мне сдерживается.
Хиро же издает победный клич, будто нарочно меня оглушая.
— Куда именно они пошли, сказали?
Мои мальчики переглядываются, будто переговариваясь о том, стоит ли мне что-то говорить.
— А ну, колитесь! — шиплю я, кинув в каждого по подушке.
— Ну, ма! Прекрати. Они нам правда ничего не сказали, — тянет Хиро.
Возникает молчаливая игра в переглядывания, затянувшаяся на продолжительное время. Я напрягаюсь, чтобы прочитать их мысли. И тут же встречаю в их головах блок, который они по молчаливому сговору успели поставить, а я невольно растягиваю губы в улыбке и изгибаю в удивлении правую бровь. В памяти всплывает вечерний разговор с Даром. Кое-что оттуда я все же уловила. То, что мои дьяволята резко набирают обороты в освоении нахлынувшей на них демонической силы. К примеру, даже Таро приобрел свою первую жертву, пускай это и произошло случайно, он вовсе не хотел. Только вот сам он этого уже не узнает, потому что инкуб умел отлично стирать память и искажать реальность.
Я смотрю в окно — непонятно, рассвет сейчас или закат.
— Сколько времени?
— Почти десять вечера.
— Ангелова отрыжка! И почему они нас оставили?
«Ну и хрен с вами! Все равно свое возьму хитростью!» — Думаю, глядя на бесопузов.
«Илэриас, малышка, я очень хочу встретиться…»
— внезапный голос Кхаи возникает в моей голове, и я искренне удивиляюсь.
Покосившись на бесопузов и подражая им, отгораживаю свое внезапное общение с Серым Кардиналом, который, судя по всему, прямо жаждет сказать что-то важное. Но с тех пор, как я узнала, кто он, возникло недоверие.
«На связи, — откликаюсь настолько сухо, насколько умею. — Где ты?»
«В клубе. На Ирвинг-Плейс».
«Буду. Через полчаса».
«Понял». — Теперь настораживает то, что Кхаи кажется мне чересчур радостным.
— Парни, я в душ! — вскакиваю я и молниеносно исчезаю за двери ванной.
Отсчет времени пошел: десять минут в душе, пять минут на сушку и укладку длинных волос, еще пять на мэйк-ап, две на то, чтобы выбрать, что надеть, еще через три — и я полностью готова.
— Бесопузы, я отлучусь ненадолго, — захожу в гостиную и вижу, что дети продолжают играть на приставке.
— Ага, — не отрываясь от экрана, машинально отвечают мне. — Я принесу вам сладкой газировки и чипсов, хорошо?
В этот раз они ничего не говорят, и я скорее бегу в прихожую.
Когда я появляюсь в назначенное время в назначенном месте, Кхаи уже ждет у входа. Не успев сделать и шагу, я оказываюсь по другую сторону реальности и чувствую, как меня крепко хватают под руку и волокут к барной стойке. Это Кхаи, и я ощущаю его ауру по запаху. Усевшись, я заказываю мартини и принимаюсь откровенно разглядывать ангела. Коричневые волосы, бронзовый оттенок кожи, светлые карие глаза и красивый чувственный рот.
— Ну, здравствуй, — наконец приветствует он.
Со времени нашей последней встречи Кхаи успел перевоплотиться. Он принял образ парня-романтика. Это уже не тот обольститель с платиновыми волосами и наглой улыбкой. Мерцающие вспышки светомузыки выхватывают его смущенное лицо.
— Ты хотел меня видеть? Зачем? — спрашиваю напролом.
Тем временем из головы не выходят недавние происшествия: якобы случайная первая встреча — на деле же им и подстроенная, — его присутствие на гонках и участие, а потом… потом этот незабываемый поцелуй, заставивший тело содрогнуться.
От воспоминания об инциденте я предательски ощущаю тепло желания, волнами разлившееся внизу живота.
Кхаи бережно берет мою руку в свою тёплую ладонь.
— Убер-ри р-руки! — сержусь и предполагаю, что он играет сейчас очередную роль. Вокруг одни лгуны.
— Вижу, ты уже догадалась, кто я. Ну прости… Я не должен был провоцировать тогда Дара, — взволнованно говорит он, но в следующую секунду растягивает губы в нахальной улыбке.
Ну конечно! Играет роль… Только такие игры мне не по вкусу.
— Почему ты лгал мне с самого начала? К чему весь этот цирк, Кхаи?
— В чём я тебе лгал? Я лишь не сказал, кем являюсь на самом деле. Но это не меняет моего отношения к тебе.
— Прекрати выслеживать меня и мою семью. Оставьте нас в покое…
С большим трудом я выдерживаю пристальный взгляд ангела.
— Это не ребячество, Илэриас. Способность высасывать душу, которая проявила себя так внезапно у твоего сына, погубила девушку, присутствовавшую на вашей вечеринке. И неважно, случайно это произошло или нет. То, что сотворил Таро, уголовно наказуемо. Знаешь, что ему грозит? — На мои глаза наворачиваются слезы, и противный тугой комок встает в горле. — Но я не буду арестовать Таро. Я поступлю иначе — найду другого виновного.
— Вот так просто?
— Думаешь, преступников мало? — смеется он.
В другой раз я бы облегченно выдохнула, но волнение не спешит меня отпускать. Мне остается лишь вглядываться в сияющее улыбкой лицо Кхаи, пытаясь понять, что он задумал. Внезапно он нагибается ко мне, отчего в нос вновь ударяет тонкий запах парфюма с восточной ноткой. А его губы, оказавшиеся в опасной близости, снова играют со мной злую шутку.… Вздох застывает в груди, тело же конвульсивно передергивается. Я чувствую, как щеки запылали от стыда.
Вставая, Кхаи берет меня за руку и уверенно ведетза собой, расталкивая веселящуюся толпу. Я беспрекословно следую за ним. Ох, великий Вельзевул, зачем я это делаю? Сама не знаю. Ведь не хочу, но сил больше нет противостоять его обаянию. Мы поднимаемся на второй этаж. Там он останавливает кого-то из прислуги и заказывает шампанское в номер.
Через минуту, когда мы уже оказываемся по ту сторону двери и наедине, я смущенно опускаю голову — я не готова так явно обнажить свое желание, которое сейчас блестит в моих глазах.
Почувствовав его пальцы, ласково стиснувшие подбородок, я встречаюсь с ним взглядом… Он ошеломлен? Неловко смеется. Но в следующий миг его лицо приближается, и я узнаю в нём того, хорошо знакомого требовательного и желающего меня мужчину.
Крепкие руки опускаются на плечи, обхватывают талию, и я ощущаю прикосновение его губ в уголках своего рта: сначала с левой стороны, потом с правой. Он снова заглядывает в глаза, крепче прижимает к себе. Внезапно все вокруг обращается в сгусток черного дыма, а потом настигает чувство невесомости. Открываю глаза и понимаю, что мы уже в постели.
— Кхаи, так нечестно. Ты хочешь взять меня силой?
— Объявишь на меня в розыск? — насмешливо отзывается он. — Я не требую взаимной любви, прошу лишь подарить мне этот миг.
Последние остатки моего самообладания предательски растворяются в настойчивых и умелых ласках Кхаи.
В дверь номера осторожно стучат. Это принесли наше шампанское. Тогда он неохотно выпускает меня из объятий, отчего я тут же зябну. Неторопливо откупоривает бутылку и разливает по бокалам шипучий напиток.
— Тут есть душ, Илэриас. Хочу, чтобы ты пошла со мной, — говорит он и протягивает мне бокал.
Льющийся из зала голос Дэвида Дрэйнмана и его песня The Night в этот момент отлично дополняют атмосферу. Поцелуй за поцелуем… я не замечаю, как мы перебрались в душ.
Его дыхание, настойчивые ласки языком доводят до того, что я сама готова молить о близости.
— Кхаи, — слабо давлю ему на грудь в попытке оттолкнуть, но в следующий миг ловлю ртом его дыхание. Он и не собирается сдаваться.
— Л-э-эр… — звучит умоляюще, а губы приближаются.
Снова и снова, поцелуй за поцелуем… Дыхание сбивается, делается судорожным. Несмотря на поток едва теплой воды, стекла в кабинке запотевают, будто от горячего пара.
— Сдаюсь, — шепчу в губы, приостанавливая очередной поцелуй. — … была неправа, — говорю как можно ласковее. — И если ты не сделаешь этого сейчас, я тебя убью.
Смущенная улыбка. Взгляд победителя.
В следующую секунду мы оказываемся в постели.
— Ты неплохо владеешь телепортом, — улыбаюсь я.
— Я неплохо владею и другим, — смеется он.
Почти сразу ощущаю тугую плоть в себе — от этого захватывает дыхание. С большой долей вероятности следующий стон у Кхаи вырывается из-за моих коготков, впившихся в его напряженную спину — себя контролировать я уже не в силах.
Когда все заканчивается, уходя, ключи от номера мы оставляем в замочной скважине, а с собой забираем только воспоминания.