Затишье длилось не долго. Снова захлопала крыльями птица, а из кустарника, ломая ветки, на поляну вырвался огромный зверь. Серёга сначала не понял что это за зверь, но когда тот в миг, покрыв расстояние в пятьдесят метров, ужаснулся. Громадный вепрь пёр на него как танк, со скоростью болида Формулы 1. Пёс, что до этого стоял со вздыбленным загривком, жалобно заскулил и поджав хвост рванул в пещеру.
— Это биот! — заорал Филам, карабкаясь к входу в пещеру. — Он убьёт нас!
— Тарха! — Серёга не успел оттолкнуть женщину, та выпрыгнула вперёд, опустила палку острием вперёд. — Тарха, назад!
Он не успел, вепрь, на ходу опустив голову, словно таран врезался в женщину, валя её с ног, поддел клыкастым рылом, словно тряпичную куклу. Серёга всё это видел как в замедленном кино, время для него замедлилось или он стал воспринимать реальность слишком быстро. Из груди уже рвался рык, кожу словно опалило огнём, а потом бросило в холод. Теперь он видел вепря настолько чётко, что мог разглядеть каждую щетинку на его морде. В нос ударила волна запахов, злость рвалась наружу.
Первый удар кувалды прошёлся по касательной, лишь ободрав шкуру вепрю. Он свернул в сторону, остановившись почти мгновенно, развернулся и в два скачка уже был перед Серёгой. Михаличев двигался чуть быстрее, отскочил на шаг и обрушил кувалду на спину зверя. Вепрь словно и не почувствовал удара, пробежал вперёд, взревел разворачиваясь. Время замедлилось ещё, но Серёга опять не успевал, между ним и вепрем появился Дир. Парень медленно поднимал Серёгино копьё, отводя руку назад.
— У-хо-ди-и! — Серёга рванул, было вперёд, но вепрь был ближе. Удар его тупого рыла с торчащими в разные стороны огромными клыками пришёлся Диру в пах, зверь поддал жертву, разрывая плоть. Он продолжал движение и по касательной задел Михаличева боком.
Удар получился сильный, Серёга отлетел метра на два, рухнул на камни, но тут же вскочил на ноги. Боли не было, лишь кожу ожгло как кипятком. Кувалда был потеряна, а вепрь, на секунду потерявший из вида свою жертву, ринулся в новую атаку. Двигался он всё так же замедленно, и Серёге не составило труда подобрать кувалду, увернувшись от клыков вепря всего лишь раз.
Вепрь надвигался как локомотив, низко опустив голову, выставив покатый лоб вперёд. Серёга отступил на шаг и с размаху пропустил кувалду на уровне ног. Ощущение отдачи от удара было такое, будто ударил по металлическому швеллеру, что-то скрежетнуло, руки осушило. Серёга еле удержал кувалду в руках, развернулся, нагнал пробежавшего вперёд вепря и с силой опустил каменную дубину на его зад. Та соскользнула, содрав приличный клок шкуры с мясом, и вновь Сереге показалось, что ударил по металлу.
Вепрь медленно развернулся, припадая на переднюю левую ногу, бросился, было вперёд, но споткнулся и упал, пропахав рылом небольшую борозду в мелком щебне. Серёга не упустил момента и, подскочив, нанёс сверху сокрушительный, как ему показалось, удар. Грохнуло, руки снова осушило, кувалда отскочила, едва не попав в лицо. Серёга ударил ещё, метя теперь уже в ногу.
Охромевший вепрь едва держался на ногах, двигался медленно, спотыкаясь, но с невероятным упорством кидался в атаку. Серёга бил в бок, надеясь переломать рёбра, бил по ногам. И вот, когда ноги уже не держали вепря, а одна волочилась, Серёга ударил в голову.
Камень вмял череп вепря внутрь, брызнула кровь, орошая лицо и тело Серёги. Вместе с этим ударом мир встал на место. Запахи, которые чуял и мгновенно определял, не отдавая себе отчёта, пропали, зрение вернулось в обычный режим, и теперь Серёга видел лишь на три-четыре метра перед собой. На плечи будто накинули пару мешков с сырым песком, ноги дрожали, в горле пересохло.
Михаличев опустил глаза, посмотрел на всё ещё пытавшегося встать вепря, что рычал и мотал из стороны в сторону огромной головой, обернулся. Тарха лежала на камнях и не шевелилась, рядом валялась её палка-посох.
— Тарха! Тарха! — Серега, еле волоча ноги, побрёл к лежащей женщине, а в сердце закрадывалось нехорошее предчувствие. — Я сейчас Тарха!
Напрасно он торопился. Тарха лежала неподвижно, а из-под головы натекла большая лужа крови, лицо её было настолько бледным, что в сгустившихся сумерках казалось белым.
— Тарха! Тарха-а-а! — Серёга упал на колени и взял руку женщины и гладил её, пытаясь пробудить. — Тарха!
Женщина не подавала признаков жизни, тело было в крови. Сзади зашуршало, Серёга обернулся. Вепрь сучил ногами, нарыл мордой яму, пытаясь встать. Михаличев схватил кувалду и ринулся к зверю.
— Что ж ты, мразь, такой живучий?! — Серёга размахнулся и ударил по голове вепря, затем ещё раз, и ещё. — Что ж ты, сука, подыхать не хочешь?! Сколько нужно тебя убивать, чтобы ты сдох?! Умри скотина! Да умирай же!
Вепрь умирал долго. Сначала он перестал двигать ногами, Серега, решив, что со зверем покончено, нанёс последний удар по проломленному черепу и отошёл. Затем зверь начал опять шевелить головой, но уже медленно, не издавая при этом ни единого звука.
Аккуратно, будто боясь разбудить, Михаличев поднял на руки Тарху и медленно стал взбираться по склону. На входе в пещеру стоял Васха, лицо бледное как у Тархи, словно мукой присыпали, нижняя губа трясётся, а из глаз катятся слёзы. Вилла держала его за плечи, выглядела она не лучше паренька.
— Помогите мне, — прохрипел Серёга, протискиваясь в пещеру. Парень, трясущимися руками поддержал голову женщины, что бы та не ударилась о камень, но потом отошёл. Вилла придержала ноги Тархи. Слёзы покатились сильнее, она зашмыгала носом. Михаличев положил Тарху на камни, опустился возле неё, привалившись спиной к стене.
— Чужой тоже умер, — Васха сел на корточки рядом с телом Тархи. — Он упал и умер.
— Наверное, сердце не выдержало, — тихо сказал Серёга, закрывая глаза. Спать хотелось неимоверно. Усталость напала такая, что он сейчас и шага бы не сделал. Да, какой шаг? Веки налились свинцом, Михаличев пытался открыть их, но тщетно. Разум окутывал сон, тело словно проваливалось в мягкий, невесомый пух. — Иди сюда, Васха. Помоги мне встать. Нужно принести Дира.
Дира он до входа пещеры не донёс. Серёга не смотрел на него когда поднял на руки, он находился уже в каком-то полубреду. Тело молодого парня, худого, нескладного, было изломано как картонная поделка. Живот распорот от паха до грудины, внутренности вспухли, вылезли наружу. Зачем было нести Дира, Серёга бы не взялся сказать, но только Вилла, повиснув на руке Серёги, не дала ему занести тело парня в пещеру. Серёга вполз внутрь и на четвереньках добрался до стены. Вилла попыталась постелить шкуры, но он проваливался в сон, и девушке ничего не оставалось, как пристроиться рядом.
Васха сел рядом, а потом подвинулся к Серёге ближе, пристроился сбоку, тот обнял его, прижав к себе, и так и уснул. Васха, чувствуя сильную руку старшего, перестал трястись и всхлипывать, и какое-то время сидел, таращась в темноту. Рядом лежала Тарха, в двух метрах дальше, посреди пещеры застыл в нелепой позе Филам, сжимая в одной руке камень, а в другой блистер с валидолом.
Утренний свет проник в пещеру и рассеял мрак. Михаличев приоткрыл глаза, скосил в сторону. Под его рукой, прижавшись к боку, спал Васха. Серёга хотел поднять руку, но та затекла и будто одеревенела. Поднять получилось с третьей попытки, тут же в руку впились тысячи иголок, и он зашипел. Васха открыл глаза, медленно поднялся, держась за стену, и протянул свою маленькую ладошку Серёге.
— Давай, отец, я помогу тебе, — лицо было серьёзным, и Серёге показалось, что оно потеряло что-то детское, мягкое. Стало угловатым, серьёзным, уголки губ опустились, будто парень вот-вот расплачется.
— Рука затекла, сейчас, — Серёга несколько раз сжал кулак, потом согнул в локте и подвигал плечом. Протянул руку Васхе, второй опёрся о камни, пытаясь встать. Получилось со второго раза. Сделал пару шагов, остановился. Ноги еле двигались, зад как каменный, грудь болит, всё болит, правое плечо, бок, бедро.
— Как под каток попал, — бросил Серёга. — Пойдём наружу, Васха, подумаем, как похоронить Тарху и Дира.
Он пошёл к выходу, боясь смотреть на тело женщины. На Филама тоже бросил лишь быстрый взгляд, к горлу подкатил ком горечи. На выходе посмотрел на прикрытое шкурой тело Дира.
Разожгли огонь из веток, что ещё остались с вечера. Васха быстро ударял двумя камешками друг о дружку, гоня искру на сухой мох, как только тот задымился, стал раздувать, подкладывая сухие палочки не больше спички. Те занялись, паренёк подложил покрупнее и дело пошло. Огонь набирал силу, Васха подкармливал его, потом сел к нему задом, стараясь прогреть замёрзшую за ночь спину. Серёга молча сидел и смотрел в огонь, что плясал на сухих палках, вздымая кверху языки пламени. Некоторые отрывались, но жили недолго, растворяясь в воздухе.
Зрение рассеялось, весь обзор заняло пламя, что с ярко-оранжевого цвета сменилось на жёлтый, и Серёга как наяву увидел четверых людей, бредущих по каменной долине, недалеко от моря. Один нёс два копья, другой держал на плече дубину, ещё двое тащились сзади, неся в руках небольшие узлы из шкур. Следующее видение было о безголовом человеке, потом ему привиделся огромный плот, на котором он, Серёга и ещё какая-то женщина с копьём.
Серёга часто заморгал, в глаза попал едкий дым, он потёр их руками и потряс головой. Ноздрей коснулся запах жареного мяса. Пока Серёга пялился на огонь, Васха и Вилла разогрели вчерашнее мясо и уже снимали с прутьев, кладя на листья.
— Поешь, отец, — Васха во второй раз назвал Серёгу отцом, и его это совсем не удивило. Наоборот, слово отец вызывало в нём ещё большую привязанность к мальцу, хотелось закрыть его руками, оградить от этого жёсткого и жестокого мира. Он протянул Михаличеву кусок мяса. — Только ты не смотри так на огонь, я чуть мясо не сжёг. А Вилла испугалась.
— Как, так? — переспросил Серёга.
— Так, что пламя становится большим, выше твоего роста и гудит, — Васха поднял руку вверх и изобразил, как гудит пламя. — Даже собака убежала.
Серёга принял кусок мяса, кивнул и впился зубами. Вот только что он ничего не чувствовал, а как только мясо уже держал в руках, в животе началась настоящая битва. Желудок требовательно сжимался, урча и подавая сигнал, что пора, пора уже набить его питательным мясом.
— Хорошо, Васха, больше не буду. Вы сами-то ешьте, — кивнул головой Серёга, — Чего ждёте? Пока я всё съем? Как следует, ешьте. Нам ещё могилы копать. Мне тоже тяжело, но жизнь продолжается. Да, продолжается.
Могилу рыли одну на троих. Сначала Серёга хотел похоронить Тарху, Дира и Филама отдельно, но когда начал копать, понял, три могилы ему не одолеть, иначе копать придётся несколько дней.
Земля была твёрдой, камни попадались не только сверху, но и даже когда выкопали яму на полметра. Копали почти целый день, Серёга рыхлил землю топором, потом палкой, выкидывая наверх руками. Васха подменял Серёгу на несколько минут, давая ему отдохнуть. Он отыскал небольшой плоский обломок камня, рыхлил топором, а камнем как лопаткой выбрасывал землю.
Когда яма, конечно не в рост человека, была глубиной почти в метр, Серёга стал копать в сторону, делая нишу для второго тела, а потом и с другой стороны, для третьего покойника. Приноровившись, дело шло быстрее. Васха разжёг костёр на краю могилы и когда на поляну опустились сумерки, Серёга продолжал копать.
Пальцы саднило, спину ломило, ноги уже не держали. В полной темноте Серёга выкинул последнюю горсть земли, вылез из ямы и сел рядом с костром. Васха и Вилла, которые уже клевали носом, встрепенулись.
— Всё, теперь можно и похоронить по-человечески. — Серёга опёрся рукой о землю. — Сейчас отдохну, и перенесём тела сюда. Ещё чуть-чуть, потом отдохнём.
Тела задеревенели, Серёга трясущимися руками перенёс их к могиле и уложил. Первым он положил Филама. Валидол из руки мертвеца он забрал, задвинул скрюченное тело в нишу, перекрестился со словами: — во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь. В другую нишу положил Дира. Молчаливый, болезненного вида, почти калека по меркам этого мира, он не побоялся вступить в бой с вепрем, но проиграл. Против такого зверя, у него не было и шанса. Жаль, сейчас бы жил.
Тело Тархи положил на шкуру, прикрыл другой, будто боясь, что земля, которой будет засыпать, попадёт на лицо.
— Прощай Тарха, спасибо тебе, за то, что ты была моим другом, помогала мне, учила меня. Прощай. — Серёга перекрестился, поклонился и принялся засыпать в миг ставшую тесной могилу. Слёзы текли по щекам, Серёга вспомнил похороны матери, ком подкатил к горлу, перехватывая дыхание. Он взглянул на Васху, тот, скидывая землю вниз, тоже плакал. Он уже успел привыкнуть к Тархе, что могла бы стать ему второй матерью. Но злой рок будто преследовал паренька. Серёга понимал его, терять близких людей страшно. Вилла молча сгребала землю здоровой рукой, низко опустив голову. Тоже плакала, размазывая слёзы по грязным щекам.
Спать легли в пещере, на осмотр жилья Филама ни времени ни сил не осталось. Постелили две шкуры на расчищенный от камней пол, укрылись ещё двумя, сшитыми в последнее время Тархой. Сон сморил моментально, а перед тем как полностью отключиться, Серёга вспомнил, что они не ели с самого утра.
Утром, когда солнце ещё только расправляло свои лучи, Серёга решил спуститься в подземную пещеру Филама. Васха упирался, его страшил свет, что был не от солнца и не от огня. Вилла не отходила от костра. Девушка сразу отказалась лезть под землю, мотивируя тем, что нужно готовить еду.
— Давай, Васха, не трусь, там нет ничего страшного. Там тепло, светло, больше ночевать здесь не будем. Там не нужно жечь костёр, чтобы согреться, — уговаривал паренька Серёга. — Я же с тобой иду. Будь мужчиной.
— Хорошо, отец, — Васха всё ещё боясь непонятно чего, стал медленно спускаться по ступеням. — Только ты не уходи далеко.