И вот, настал день, когда кровать была готова. Серёга сделал её намного крепче, чем стеллаж, учёл все промахи. Вилла настелила шкуры, а Михаличев подумал, что неплохо было бы сделать подушку из шкуры, набив её сухой травой. Идею опять не поняли, Серёга махнул рукой, проще сделать и показать, что, зачем и почему. Но тут же появилась проблема — шкур больше нет. Осталась одна, старая, истёртая.
— Значит нужно идти на охоту, — констатировал Серёга. — К морю, в скалы. Там козлы, с них и шкуры и мясо. Только одним днём не обойтись, а оставлять вас здесь я не хочу.
— Поёдём все вместе, — предложила Вилла.
— Так и сделаем, — согласился Серёга. — Собери вещи, возьми пару шкур для сна. И вот, что, переодеть вас нужно. Хватит с голым задом ходить.
Но ни Вилла, ни Васха, переодеваться не захотели. Михаличев уговаривал, пытаясь показать выгодные стороны, но всё было без толку. В итоге, Серёга переоделся сам, перемерив несколько комплектов. Рваные кроссовки сменил на мягкую обувь из странного материала, похожего на резину. К удовольствию Серёги, ноги не потели, подошва у обуви была мягкой, но не настолько, чтобы он чувствовал каждый камешек. Вместо джинсов и футболки, что уже пора бы было постирать да заштопать, он надел бельё серого цвета и лёгкий комбинезон, с застёжкой, очень похожей на «молнию», с той лишь разницей, что здесь края комбинезона будто бы срастались. Комбинезон сидел как вторая кожа, да и ещё ко всему прочему в нём было совсем не жарко.
За день до похода в скалы, Серёга ошкурил вепря. Шкура с синтетической плотью слезла как чулок, подрезать пришлось всего в нескольких местах. Тяжёлый скелет тащили втроём. С грохотом спустили вниз, Серёга отволок немного от лестницы.
— Разберу, может сгодиться для чего? — Михаличев пнул скелет вепря. — Жаль «болгарки» нет, а то я тебя уже в труху бы покрошил.
Серёга закрыл люк, привалил то место, где была ручка несколькими камнями. Уходить совсем не хотелось, столько всего интересного ждало его там внизу, но интересы подопечных он ставил намного выше. Сейчас им двигала ответственность за девушку и паренька. И раз взялся смастерить кровати, этакую невидаль для дикарей, то нужно доделать работу до конца. Ну, не загонишь же их силой в подземелье! Хотя, — мелькнула мысль, — вождь я или нет? Почему бы и не заставить? Можно и силой. Но тогда его авторитет как защитника упадёт. Его будут слушаться уже из страха.
Серёга Михаличев был человеком своего времени. У него никогда не возникало и тени мысли, чтобы заставить человека делать что-то, если тот не хочет. Нет, заставить какого-нибудь подростка со двора сгонять за пивом, это можно, так всегда было, Серёгу во дворе уважали. Но уважение это строилось отнюдь не на страхе перед ним, перед его огромными мышцами. Просто Серёга всегда помогал. Если кто обидит, к примеру, парня со двора, Михаличев чинил разбор. Он никого не бил, но силой своего характера мог вполне ввести кого-то из местной шпаны в ступор, нагнать страху. «Базарить» он умел, знание нравов дворовых ребят позволяло ему быть так, сказать в авторитете.
Вышли утром. Серёга нёс копьё, лук, самодельный колчан со стрелами. На поясе висел нож из оружейной Филама. Васха нёс сшитый из шкур мешочек, наполненный камнями. Паренёк отказался от лука в пользу камней, метать их получалось намного лучше и привычнее. Вилла несла на плечах Серёгин мешок, переделанный под рюкзак, позади всех плёлся пёс
Шли быстро, уже после полудня вышли из леса и зашагали по голой равнине, что тянулась почти на километр, к скалам. Серёга раздумывал над жизнью. Над её вывихами. Что делать? Этот вопрос стоял первым, и Серёга пытался найти ответ. Что делать ему в этом мире? Просто жить? Как? Сидеть в пещере и есть клонированное мясо? Ждать пока вырастит Васха? А потом? Всё есть, и вода, и пища и оружие. А чего-то не хватает. Как только он сюда попал, у него не было свободного времени. Он спасал то одно племя, то другое, но всё это делал как на автомате, особо не задумываясь. Всё происходило само собой. А вот теперь цели нет. Настало время, когда нужно идти на охоту, добывая мясо, шкуры, корешки, зелень плоды. Хотя можно всё это получить и из чудо-холодильника. Но тогда совсем застой. Как обращаться с чужой техникой он не знает, а обучить некому. Времени как следует заняться исследованием жилища Филама, тоже нет, то кровать нужно сколотить, то вот шкуры нужны. Вилла страшится всего чуждого, Васха тоже. А там столько всего интересного! Тут ещё какая-то сосущая боль в груди, что-то нехорошо на душе. А что, непонятно. Вилла, вон, тоже с утра хмурая, Васха пристал к ней, что да как, она молчит. Серёга спрашивать не стал, захочет сама скажет. Но что-то витает в воздухе. Да, витает.
Скалы, узкая полоса на пути к морю, нагромождение камней разной величины и формы. Серёга устроил привал, перекусили. Вилла с Васхой остались искать место для стоянки, а он пошёл на поиски животных. Сомнений в том, что здесь есть козы, у Сереги не было. Перескакивая с камня на камень, он несколько раз видел помёт, круглые чёрные горошины.
Единственное в чём Михаличев сомневался, так это в новом луке. Стрелы не слушались его приказов. Они попадали куда угодно, но только не туда, куда он просил. Догадка пришла, когда Серёга попробовал сломать одну стрелу, вытаскивая из дерева. Тонкое, но в тоже время прочное, словно из стали, древко не подалось. Стрелы были не из дерева, потому и не слушались. Серёга загрустил, теперь ему нужно практиковаться в стрельбе, чтобы научится попадать. Одним из плюсов лука было странное свойство разгонять стрелу. В рукоять была вставлена пластина из серо-зелёного материала, похожего на пластик. Стрела, проходя эту накладку, будто получала дополнительное ускорение. Хоть это было на руку Михаличеву, с такой скоростью полёта, ему не нужно было думать о поправках на ветер и особо заморачиваться про угол атаки.
Солнце клонилось к земле, и нырнуть за горизонт должно было в аккурат на в том месте, где сходилась суша и море. Пара-тройка часов в запасе была.
На небольшое стадо коз, Михаличев вышел неожиданно. Он обходил огромный валун, и вдруг оказался в десяти метрах от животных, что стояли в напряжённых позах, двигая головами и прядая ушами. Времени на раздумья не было. Серёга кинул копьё, даже не надеясь на попадание, в последний миг мелькнула мысль, что неплохо было бы подранить хоть одну козу, и вскинул лук. Драгоценные секунды таяли, козы уже ломанулись вверх, перескакивая с камня на камень, как вдруг их движения замедлились.
Михаличев сделал два шага вперёд, растянул тетиву, прищурив левый глаз, выцелил ближайшее животное и…. Стрела сорвалась словно обезумевшая, за миг, пролетев расстояние до жертвы, и вошла точно под лопатку. Коза медленно скакнула, споткнулась и завалилась на бок, а Серёга уже натягивал тетиву вновь.
Он успел выпустить семь стрел до того момента как козы скрылись в скалах. Три выстрела были успешными. Одна коза была убита, две подранены, но так, что убежать не смогли. Серёга добил их и отправился искать стрелы, что прошли мимо целей. Нашёл всего три, одна видимо улетела слишком далеко и искать сейчас, когда солнце садилось, уже не было смысла.
Серёге повезло больше, чем он подозревал. Копьё, брошенное в самом начале охоты, нашло свою цель. Жертвой броска стал взрослый козёл, с закрученными горами, весом килограммов под шестьдесят.
— Ну, и как теперь тащить? — Серёга стоял над своими трофеями. Немного подумав, он взвалил на плечи козла, убитого копьём и заспешил к стоянке. Копьё пришлось оставить, спрятав в расселине, лук держал одной рукой, другой придерживал тушу козла за ноги. — Наохотил, блин, на свою голову.
Он прошёл всего метров пятьдесят, когда увидел, что ему навстречу идут Вилла и Васха.
— Отец! Подожди, я помогу тебе! — парень сорвался с места, но запнулся и упал, едва не приложившись лицом о камни. Вилла засмеялась, подошла ближе, помогла ему подняться.
— Место для стоянки нашли? — Серёга сбросил тушу на камни.
— Нет, — мотнула головой Вилла. — Я подумала, что тебе будет трудно таскать туши, вот мы и отправились за тобой.
— А с чего ты взяла, что туш будет много, а не одна? — Серёга положил лук, осмотрелся. Вон в той ложбине, между камнями можно устроиться, как раз хватит места для костра и ночлега.
— Камни сказали, — Вилла перехватила Серёгин взгляд и тут же направилась к ложбине.
— Какие камни, — Серёга от удивления раскрыл рот.
— Вот эти, — Вилла повела рукой. — Меня Тарха научила слушать их. Она говорила, что скоро её заберёт к себе Отец Небо, вот и научила. И Васха тоже умеет говорить, только не всегда понимает, что камни хотят ему сказать.
— И всё это время вы молчали? — Серёга покачал головой.
— Ты не спрашивал, — пожала плечами Вилла. — Ты собираешься принести остальных коз?
— Сейчас принесу, — Серёга опять качнул головой и пошёл к месту охоты, — Все умеют говорить с камнями, а мне ни слова. Офигеть!
Он перетащил туши к стоянке, и они тут же принялись сдирать с них шкуры. Вилла больше мешала, чем помогала. Серёга велел ей срезать с молодых коз несколько кусков мяса и зажарить, но, посмотрев на запас дров, что принесли с собой из леса, махнул рукой.
— Ладно, завтра пойдём чуть дальше, я видел небольшую рощу, что подступает к скалам, там разживёмся дровами и воду поищем. Там и остановимся. Сегодня перекусим тем, что с собой принесли. Жаль, столько мяса пропадает!
— Я вырежу лучшие куски и завтра завялю, — Вилла подступилась к освежёванным тушам. — За ночь мясо не испортится.
У пса был праздник. Хотя с того дня как Серёга раскрыл тайну «холодильника», праздник у него был каждый день. Бока уже выглядели, как батарея отопления и он не кидался на пищу с остервенением. Нужно придумать ему кличку, — подумал Серега, в который раз и погладил пса по голове. — Не хорошо быть без имени.
На следующий день они перебрались в рощу. Низкие деревья с толстыми стволами и раскидистыми кронами росли на небольшом расстоянии друг от друга и давали хорошую тень. Воду Серёга нашёл сразу, да и копать пришлось не глубоко. В этот день он на охоту не пошёл, помогал Вилле вялить мясо.
— Больше таскать туши не буду, обдеру на месте, срежу пару кусков мяса и всё, — Михаличев медленно поворачивал мясо на пруте над углями. — Мяса и так много.
Весь следующий день Серёга лазил по скалам, выискивая диких коз. Один раз пришлось столкнуться с длиннозубой кошкой. Она шипела, пятилась назад, скалясь и утробно урча. Серёга ошалело наблюдал с минуту, а потом в нём проснулся зверь. Он отбросил лук и копьё в сторону, пригнулся, касаясь руками камней. В этот момент он ощутил себя такой же кошкой, диким зверем, только несравненно больше. Из горла рвался рык.
Кошка, до этого отбивавшая хвостом себе бока, вдруг прильнула к земле и заскулила, её тело вздрагивало, верхние клыки упёрлись в щебень. Серёга рыкнул, кошка сорвалась, развернувшись практически на месте, и унеслась прочь, поджимая хвост.
Михаличев пришёл в себя, посмотрел на то место, где лежала кошка, расстегнул комбинезон и с удовольствием отлил на камни. Что-то внутри требовало сделать именно так, и именно здесь.
Руки подрагивали, Михаличев сидел на камне, нагретом солнцем. Яркий, раскалённый шар давно перевалил границу зенита и медленно и неуклонно спускался вниз. За целый день Серёга не подстрелил ни одной козы или другой живности. День, похоже, пройдёт впустую. Тут он вспомнил, что ему говорила Тарха: — Слушай камни, они подскажут. Вот ведь, Вилла слушала, и узнала, что Серёга настрелял коз, пошла навстречу. Тоже загадка. Как Тарха научила девушку говорить с камнями? Нужно будет расспросить, чтоб не было никаких тайн и недомолвок. Вождь он, или не вождь? Вождь, но только над своими штанами, как сказала бы баба Надя.
Прикрыв глаза, Серёга опустил ладони на камень и замер. Теперь он будто бы парил над скалистым побережьем, взгляд уже зацепился за группу валунов, в тени которых стояли животные, похожие на коз, но чуть крупнее, с большими витыми рогами, тёмно-коричневой шерстью.
Пара сотен метров, — отметил про себя Михаличев, открыл глаза и посмотрел в ту сторону, над которой только что мысленно парил.
— Ну, пойдем, проверим, что там за козлы такие, — он встал, подхватил лук и копьё. — Одного, но забью.
За четыре дня набралось двенадцать шкур. Серёга счёл, что этого будет пока достаточно, ведь нужно ещё обработать их, снять мездру, отбить, сделать максимально мягкими. Тащить такую ношу в руках было не по силам, и Серёга отправился бродить по роще, срубить пару палок для небольшой волокуши. Вообще-то об этом следовало подумать раньше, но все мы крепки задним умом. Правильно думать начинаем только тогда, когда уже поздно.
Убив полдня на поиски подходящих палок и изготовление волокуши, Михаличев устал, будто таскал камни. Возвращение отложили наутро следующего дня.
Солнце медленно опускалось за горизонт, словно кусок расплавленного металла в масло. Над камнями скал стояло марево из разогретого воздуха. Серёга сидел на валуне, повернувшись спиной к заходящему солнцу, и ел мясо. Большой кусок остыл, Серёга кусал, долго пережёвывал, жилки выплёвывал. Пёс, сидевший подле камня, внизу, уже не реагировал на мелкие кусочки мяса и жилки, уже не кидался подбирать. Он сидел на задних лапах, сонно щурясь и потягивая носом воздух. Ему ещё расти, и расти, уже не щенок, но ещё не взрослая собака. Нужно придумать ему кличку, — вяло шевельнулась мысль у Серёги. Уже в который раз.
Пёс, до сих пор сидящий смирно, как и Серёга сонно полуприкрытыми глазами на мир, вдруг встрепенулся, поднял зад, шумно нюхая воздух. Серёга скосил на него глаза.
— Ну, кого ты там учуял? — спросил он, запихивая остатки мяса в рот. Встал и стал всматриваться в скалы. Так они и стояли несколько минут, в полной тишине. Михаличев прожевал мясо, проглотил, посмотрел на пса. Тот всё так же стоял в напряжённой позе, уставившись в одну точку. Верхняя губа поднялась, пёс оскалился, глухо зарычал. Серёга спустился с валуна, метнулся под деревья, к костру.
— А ну, быстро спрячьтесь за деревья, — приказал он Вилле и Васхе, подхватил лук, другой рукой цапнул самодельный колчан, дернулся, было к камням, но вернулся и подобрал копьё.