вздохом покинул свой пост, пошел ее успокаивать. — Не плачь, мама, прости. Я,
правда, сыт и здоров. Что ты выдумала?
Инга вытерла слезы, покрутила чашку с остывшим чаем и решилась:
— Игнат, если уж у вас такая любовь, то приводи свою девушку, живите. Я слова
не скажу.
Игнат невесело улыбнулся и скривился, готовый заплакать в ответ — что ж, ты
раньше-то упрямилась, мам? Эх, если б все так просто было — приводи, живи…
— Она не хочет.
— Как это? — оскорбилась Инга: да к такому, как ее сын, на четырех конечностях
поспешать надо! Ишь, королева нашлась!
— Не спрашивай, ма! — парень сел за стол и стал нервно размешивать сахар в чае.
Инга смотрела на него и понимала, что должна, обязана спасти своего ребенка от
верной погибели, а для этого должна взять ситуацию под контроль любой ценой.
Давление не пройдет, жалость — тоже мимо. Тогда — понимание, союзничество.
Тактика тонкой, очень мягкой игры. Верно!
— Игнат, расскажи мне о ней, — попросила ласково. — Я верю, вы все равно
будите вместе, и хочу лучше понять, кто станет членом нашей семьи.
Игнат удивленно, с долей недоверия посмотрел на женщину — шутит?
Нет, та не шутила — лицо серьезное, взгляд добрый, задумчивый, располагающий.
Сын не смог скрыть радости:
— Мам… ты, правда, веришь, что мы будем вместе?
— Конечно, сынок. Ссоры, недоразумения случаются в любой семье. Важно, чтоб
ваши чувства от этого не страдали. А они не страдают, я же вижу.
Но не успела мать закончить свою благожелательную речь, как Игнат вздрогнул,
уставился в окно. Ему показалось, что-то мелькнуло в темноте, послышалось
знакомое фырчанье. Парень забеспокоился, что из-за матери Лесс не залетит к нему,
и они не увидятся. Он резко вскочил и почти силой принялся выталкивать женщину
вон:
— Мам, иди, пожалуйста, иди! Я позвоню. Потом поговорим, хорошо? Ну, давай
мамочка, иди.
Женщина возмущенно уставилась на сына и хотела резко высказать, что думает о его
манерах, но вспомнила, что избрала роль тактичной, всё понимающей подруги всем
влюбленным безумцам. Выдавила улыбку и закивала, оставляя квартиру сына:
— Конечно, ты прав, мне пора.
Игнат благодарно посмотрел на нее, чмокнул в щеку и вернулся наверх, взбежав по
лестнице, перепрыгивая ступени, а Инга открыла дверь, но за порог не ступила.
Замерла, чутко прислушиваясь к тому, что делается наверху, гадая, что за
странных гостей, приходящих через окно, расположенное на восемнадцатом этаже,
ждет ее сын, безумный альпинист: парочку отмороженных экстремалов, агента СВОН?
Лесс сидела на ветке дерева, качаясь на ней. Поглядывала вниз на разборки
дворовых котов. Серый худющий наглец во все горло рассказывал неуклюжему рыжему
толстяку о своих потрепанных жизнью нервах. Тот пытался прорычать в ответ, что и
у него настроение аховое и в принципе на все трудности чужой жизни и отклонений
психики параллельно, но вместо достойного комплекции рыка получалось утробное
ворчание даже не кота, а его ужина.
Рыжему хотелось домой, серому нужно было показать, кто во дворе хозяин.
Один не умел драться, другой не видел в том смысла и стращал скорей от скуки да
зависти к сытой жизни собрата.
Лесс внимательно слушала их пререкания и, зевнув от скуки, решила помочь