параллельно им. — Ты смотри, какие лани без охраны фланируют!
Парень пожал плечами — девушка, как девушка.
— Ясно, — кивнул Гнездевский и побрел дальше, придерживая Игната за локоть. —
Делаю вывод — ты влюблен.
— С чего вы взяли? — нахмурился тот: неужели дядя уже с мамой разговаривал, и
та наябедничала?
— Логика, малыш. Женщинами не интересуешься и при этом не монах, а вьюношь в
полном расцвете гормонов. Я в твоем возрасте… Ну, да ладно, опустим
автобиографические подробности. А то пойдешь по моим стопам, Инга меня убьет.
Наша матушка в свое время сильно моими знакомыми недовольна была. В каждой какой-нибудь
изъян находила. Боялась — женюсь, карьеру под каблучок брошу и все — жизнь в
сортир.
— Мама тоже не довольна, — вздохнул Игнат.
— Удивил, — хмыкнул мужчина. — Мама самая придирчивая профессия. Не стремись
ей угодить — бесполезно. По опыту знаю. Даже если твоя избранница будет
обладательницей национальной премии во всех областях, мисс Вселенная и идеальная
хозяйка, все равно маман найдет к чему придраться. Женская ревность называется.
Не сталкивался еще с ней?
Парень загрустил, задумался:
— С женской — нет, — выдохнул, не скрывая печали. Вспомнился ему ненавистный
Бэфросиаст, наглый, непробиваемый вампир-соперник.
— О-о! Слышу нотки меланхолии и упадничества. Сталкивался с мужской ревностью —
я прав? Ну-ка, рассказывай, малыш, дяде Игнату, в чем печаль. Обещаю помочь
бескорыстно. Пользуйся моим опытом пока я здесь.
— Если б все так просто было, дядя Игнат.
Мужчина посерьезнел:
— Проблемы?
— Большие. Со всех сторон. Мать в крик, отец раздражен. А остальное… лучше не
то, что говорить, но и думать — тоска.
— Влюбился так, что и жениться готов? — спросил с пониманием и сочувствием.
— Да, люблю. Причем так, не поверишь, дядя Игнат, жизнь бы отдал, не раздумывая,
в ад спустился бы, как Орфей.
— Н-да, ничего себе у тебя дела… Давай-ка зайдем в `Замок', там и поговорим,
— кивнул на эффектную вывеску ресторана.
— Да, я и есть не хочу… Спать уже не могу. Лекции тоже мимо…
— Зря. Любовь — любовью, а обед должен быть по расписанию. На борьбу за свое
счастье нужны немалые силы. А у тебя от голода их нет и на борьбу с депрессией,
не то что с соперником. Слушай старших: вперед за деликатесами с убойным
количеством витаминизированных калорий. Усладим желудки, а заодно разомнем мозги.
Две-то головы лучше, а, племяш? Ты пойми, бабы, пардон, мамзели и мадамы любят
сильных, непробиваемых, а ты что мякиш: мни — не хочу. Не интересно им, а тебе в
итоге маетно, — болтал Гнездевский, пропуская парня в помещение ресторана.
Витражные окна в средневековом стиле, резные столы и стулья, полумрак,
разбавленный неоновым светом свечей, тягучая музыка древности довершили начатое
капитаном — парень совсем размяк, расстроился и чуть не плакал, оглядывая
интерьер ресторана.
— Красиво, правда? — обвел взглядом серые камни стен и гобеленов Гнездевский.
— Жутко, — просипел Игнат, хмуря брови.
— Что так? По-моему, очень даже. Экзотика. Вон гобелен видишь? Настоящий между