— Не понимаю. Объясните.
— Это допрос?
— За бутылкой вина, без записи?
Бэф испытывающее посмотрел в чистые до слез умиления глаза Горловского и сделал
вид, что поверил в его искренность:
— Могли бы вместо вина заказать ужин.
— Вы голодны? Разве вас не покормили? — удивился мужчина.
— А то страшное варево, что приносили сюда — еда? — не меньше удивился в ответ
Бэфросиаст. — Извините, я думал, это какая-то изощренная пытка над узниками или
репеллент.
— Неужели настолько не вкусно? — почти обиделся полковник.
— Не пробовал, знаете ли, судить не могу. Но хочу заметить, мой организм не
привычен к грубой пище, постам и диетам, к столь роскошным апартаментам, —
обвел рукой серые стены узилища.
— Скажите прямо: хотите знать, когда вас выпустят.
— Хочу, как ни странно. Именно выпустят, как джина из бутылки. Лесс тоже замечу.
Убила? Поделом. Выдайте ей медаль и отпустите. Я приму участие в дальнейшей
жизни девушки.
— Влюблены?
— Я не в том возрасте, полковник. К тому же реалист. Греза ее полета мне не по
зубам. Да, и не по средствам. Но из чувства справедливости, обязан ей помочь.
Долг у меня перед Алисой.
Все любопытней и любопытнее — подумал полковник, допивая вино.
— Боюсь даже спрашивать. Опять решите, что допрашиваю.
— Отчего же? — Бэф сел и поставил вино. — Я охотно расскажу. Надеюсь, моя
откровенность поможет Алисе. Но учтите, полковник, вы услышите чистую правду, и
она будет шокирующе неприятна для вас.
— Переживу, — заверил тот.
— Ничего, что я знаю, что Алиса агент СВОН?
— Ничего. Она в любом случае — бывший агент. Она что-нибудь рассказывала вам о
своей службе?
— Она неразговорчива. Кое-что я сопоставил и сделал вывод, что-то знаю не
понаслышке, но и крупицы не узнал от девушки. У вас неплохие люди, полковник. В
частности, Лиса сделала бы честь любому агентству.
— Согласен. Но ее карьера в прошлом, а будущее, честно скажу — туманно. Мне
будет жаль, если девушка понесет незаслуженное наказание. При всей бесспорности
факта убийства, я склонен думать, что в этой истории что-то нечисто. Алиса не
тот человек, чтоб поддаваться эмоциям, убивать демонстративно, и при этом
подставлять себя. Она прекрасно ориентируется, правильно оценивает свои силы и
возможности, как и противника. Она не могла не понимать, что ее могли застрелить,
и тем не менее, проигнорировала опасность. Не сбежала после, хотя могла легко
уйти, учитывая ее профессиональную подготовку…. Как видите, я откровенен с
вами. Примите это во внимание, Бэфросиаст, и ответьте тем же. Это важно не мне,
Алисе. На кону ее жизнь.
— Ее могут расстрелять? — изобразил тревогу Варн.
— Да.
— Но за что? За то, что она воздала по заслугам мерзейшему человечку, не
дожидаясь ни суда людского, ни милости Божьей?
— Она дезертир…