Гнездевского компромата теперь на Горловского выше головы. При желании только
слово скажи и привет карьере. Н-да…
Полковник хитро улыбнулся, вспомнив лица Лисы и Бэфросиаста. Не любовники? Вот
уж врете, деточки. Может, лишь планировали на крючок друг друга посадить, да
сами на него же и сели. Снасть перепутали. Ловили окуньков, а плавали акулы. А
хороша Сталеску, раз подобного гиганта в сети поймала! И ему виват, агентку СВОН
зафрахтовал. Выходит, стоите вы друг друга. Ну, да полковник тоже человек, не
монстр какой-то, чтоб препоны влюбленным чинить. Пускай их. На любви-то, ох,
какую хорошую партию разыграть можно. Чтоб и полковник на месте, и имидж СВОН
незыблем и чист, и любовники вместе без обид на служаку. А что? Оптимальный
выход. Граф поможет за сохранность любимой сохранить втайне дело Гнездевского.
Горловкий тихо мирно проведет чистку рядов, спишет Сталеску, как невменяемую. И
катитесь голубки, в любую из резиденций Рицу.
Не согласится Бэфросиаст с клеймом ненормальной на лбу любимой?
А куда денется? Не дурак, просчитает и поймет, что агентов так просто не
отпускают, а уж после убийства старшего по званию, дезертирства — тем более. Но
Горловский не враг своим людям. Спишет, закроет глаза, спустит дело на тормозах.
В ответ — хорошие отношения с графом, а значит, и с его покровителем. Лиса жива,
здорова, свободна. Никаких шумих, прений и трений с прессой, кураторским отделом.
Паранорм работает дальше, и даже малое пятнышко грязи не ложится на кристально
чистое реноме спецслужб, СВОН. Мальчишку под контроль психиатров в госпиталь и
через месяц гипнопроцедур он будет говорить все, что нужно Горловскому. Бойцы
тем более скажут все, что им будет предписано. Все сыты и довольны.
Граф реалист, должен понять правильно и принять. А нет? Нужно повести игру так,
чтоб этого `нет' не возникло. Надавить, объяснить невыгодность данного варианта
для той и другой стороны. Если действительно попал граф на крючок Лисы, то
упрямиться не станет, рискуя жизнью любимой.
Должно получиться.
Полковник усмехнулся: `что ж, придется сыграть роль доброго гения влюбленных. Не
плохая роль. Много лучше палача Гнездевского. Жаль, Лиса его убрала. Поговорил
бы я с ним сейчас… От души'!
Запиликала кнопка внутренней связи, прерывая мысли полковника. Он нажал ее,
недовольно нахмурившись:
— Что еще?
— Виктор Николаевич, подозреваемая движется в сторону лабораторного отсека.
— Переключи запись на мой монитор.
Экран на столе Горловского вспыхнул. Полковник просмотрел запись. Сомнений не
осталось: Лиса в тупую решила пробраться к Рицу.
— Не трогай ее, — хмыкнул мужчина в селектор. — И максимально разгрузи проход.
А то положит бойцов, с нее не убудет.
— Пропустить значит к подследственному?
— Значит, значит. Поглядим на друзей-товарищей, послушаем, о чем они говорить
будут. Мой монитор не отключай.
— Понял.
— Действуй.
Посмотрим, что ты задумала, Лиса? И ведь наверняка знаешь, что тебя со всех
точек обозревают! Ну, шалая! Зачем же ты к графу идешь, если, с твоих же слов,
он не имеет отношения к убийству? Интересно, — развалился в кресле полковник,
приготовившись к занимательному просмотру.