зеркальные, темные, с голограммами таким реалистичными, что Лесс и не подумала,
что это не правда. За белым полукруглым диваном виднелся лес. Опавшие листья
покрывали дорожку вглубь, в самую чащу. Деревья шумели, словно боролись с ветром.
Варн зачарованно смотрела на картину и не видела препятствия, а посему решила,
что его нет, и шагнула к тропинке. Бамс! Оттолкнуло ее стекло.
— Ты что, глупышка? Это голограмма, — придержал ее за плечи Игнат, ставя на
столик небольшой чемоданчик. — Чудная ты…
Протянул, разглядывая Лесс, убрал выбившуюся прядку со лба и нежно прикоснулся
губами к виску. Лесс зажмурилась, чувствуя тепло, прижалась к парню.
`Я не человек, зря ты связался со мной', - прошептала, находясь, как во сне.
Игнат замер, осторожно, отодвинул ее от себя, вглядываясь в лицо:
— Ты что-то сказала? Я точно слышал…
`Глупый', - вздохнула Лесс.
Игнат, с минуту не мигая, смотрел в пустые черные зрачки Варн и прошептал:
— Ты передаешь мне свои мысли? Кто ты?
`Я Варн, дурачок'.
— Какая Варн?
`Какая разница? Отстань'
— Ты права, — прикоснулся лбом к ее лбу, провел пальцами по лицу, нежно, еле
касаясь. — Мне все равно кто ты: человек, Варн, чайка, русалочка. Я люблю тебя.
`Что такое любовь'?
— Когда тебя нет, есть только тот, кого любишь.
`Это слепота'.
— Возможно. Но это очень важная и приятная слепота. Останься со мной, не уходи
больше. Я сделаю все, что ты хочешь. Я даже готов убить ради тебя. Не знаю, что
со мной, лишь одна мысль в голове, один образ с утра и до вечера — ты. Я лежу
ночью и думаю — где ты? С кем? Хожу, как омороченый, и все надеюсь, а на что,
сам не понимаю.
`Ты просто слышал мой голос'.
— Причем тут твой голос?
Лесс отвернулась, отстранилась, выскользнув из его рук.
— Постой, давай обработаем раны.
`Не стоит, сами заживут'.
— Давай хоть промоем их антисептиком.
`Промоем'?
— Да, пойдем
Игнат подхватил ее на руки и понес в ванную комнату, поставил перед умывальником
у огромного зеркала, в котором отражалась просторная чистенькая комната в сине-голубых
тонах, душевая кабинка, яркие пушистые полотенца на серебристых кольцах. И Варн.
Лесс замерла, вцепившись в края умывальника, пристально рассматривала себя и
утонула в черных зрачках, как в омуте. Комната закружилась, замелькали пятна
полотенец бликами на кафеле; белое лицо, черные волосы, черная одежда и черные
глаза. Полетели каруселью смутные образы: Игнат, Хоф, Бэф…
Лесс рухнула.
— Ты напугала меня, — погладил ее по волосам смуглый парень.
Лесс резко села, удивленно уставившись на мужское лицо, и огляделась вокруг:
широкая постель, подушки с выбивкой, пушистое одеяло, синий шелк пижамной
рубашки на своей груди и руках. Вокруг светло и тихо. За окнами день.
`Который час'?