плечо, невольно удерживая, того, имя которого еще было скрыто туманом сна и
образ размыт негой блаженного покоя.
— Бэф, — звал чей-то голос.
Лесс открыла глаза и увидела лицо Бэфросиаста: `отпусти меня, малыш'. Варн
мгновенно вспомнила, кто перед ней, и выпустила предплечье вожака. А потом
посмотрела на незваного посетителя их спальни:
— Таузин? — почему у нее такое чувство, что она не видела его пару веков, не
меньше?
Тот покосился на нее и принялся докладывать вожаку новости, вернее, одну новость,
но настолько важную, что Лесс окончательно проснулась и села на край саркофага,
удивленно взирая на брата.
— Рыч увидел его на рассвете. Человек идет сюда, причем прячась, но явно не от
нас. Пару раз он пускал по ветру шепот, как это делают наши братья — Бэфросиаст.
Нас это насторожило, мы не стали его пугать. Нектар его не привлекает.
— Кто он такой? — нахмурился Бэф, успокаивающе придерживая Лесс за плечо.
— Профессор Зелинский. Член совета старшин города и тайный агент СВОН. Он
правит Бэф.
Тот кивнул — понял. Он вспомнил седовласого, довольно грузного старика,
монографии которого хранились в его библиотеке.
— Ты уверен, что он намерен посетить развалины замка?
— Через час у нас будет возможность спросить его об этом лично. Он почти у
ворот, пытается с помощью древнего альпинистского снаряжения преодолеть ущелье.
— Безумец. Какая же надобность подвигла его на подобный героизм? Ему что-то
около семидесяти лет. Для человека довольно преклонный возраст. Во всяком случае,
для похода в горы и сдачи альпинистских маршрутов на категорию, он староват.
— Может, он не в своем уме? С ними подобное случается.
Бэф фыркнул — судя по тем работам, что старик выпустил год назад, он более чем
разумен, а судя по тем перлам, что выдавал три месяца назад — адекватен.
— Пойдем, посмотрим, малыш? — обернулся он к Лесс.
Та с готовностью закивала: голод, конечно, ее печалил и фужер нектара
интересовал больше, чем очередной гость, но жгучее ощущение в шее, что возникало,
стоило только выпустить руку Бэф, отодвинуться от него, мутило разум и мешало не
только думать о чем-то, но и видеть окружающие предметы. Они кривились,
расплывались, словно преломленные в кривом зеркале, и сознание плыло по их
кривым силуэтам, скользя в жерло пламя, что горело в шее.
— Что со мной? — пальцы потянулись к сонной артерии.
— Ничего, потерпи. Держись рядом, — мягко отстранил ее руку от шеи Бэф, не
давая коснуться воспалившейся ранки, и обняв, подвел к окну. — Где он, Таузин?
— Слева. Во-он точка на краю… Там наши — Тесс, Рыч, Смайх, Мааон.
— А Хоф и Ойко? — как бы невзначай спросил Бэф, но Варн уловил сталь в голосе
и понял, что вожак не доволен этими двумя.
— Хоф читает, а Ойко с Гаргу на охоте.
Бэф прищурился на точку вдали и хмыкнул:
— Нашествие гостей? Не зачастили ли к нам незваные посетители? Пойдем, узнаем,
что ему надо до того, как он свернет себе шею.
Они вылетели из окна и направились к профессору.
— Ты его знаешь? — несмело спросила Лесс, заглядывая в глаза Бэф: не рассердил
ли его вопрос?
— Встречались пару раз, — нехотя разжал он губы.