— Ничего, профессор, вы вольны думать, как вам угодно, истина от этого не
пострадает, — усмехнулся Бэф и развел руками, — что ж, наша беседа была весьма
поучительна для здешних предметов. Они узнали много нового. Но я так и не узнал,
каким образом вы `предполагали, но не знали точно', что встретите здесь именно
меня, а не тех злобствующих вампиров — привидений, что так не возлюбили туристов?
— Разве я не сказал? Я видел вас в городе три дня назад. Еще окликнул вас. Вы
не помните?
Бэф нахмурился:
— Я не рассчитывал встретить знакомых.
— Вы разговаривали с сержантом ведомства правоохранительных войск. Я смотрел на
вас и думал — это Бог столкнул нас, показал выход, протянул руку помощи. Встреча
с вами — знак свыше.
Бэф с насмешкой посмотрел на Зелинского:
— С нашей прошлой встречи прошло три месяца, но сколь разительные перемены
постигли вашу личность — пространные речи и суеверие. Вы стали набожны, Адам.
Примкнули к какой-нибудь секте поборников светлых идеалов или противников
методов контроля над человечеством со стороны одиозного СВОН?
Мужчина печально посмотрел на Варн:
— Простите, уважаемый Бэфросиаст, но мне не до шуток. Я нахожусь в состоянии
психологического аута. Вся моя жизнь легла под ноги, как скошенная трава. Я смел
надеяться на ваше благорасположение, несмотря на глобальное различие меж нами,
потому что увидел в вас весьма чуткого, вдумчивого человека, способного на
благородный поступок. И сейчас я обращаюсь к вам не как к иному существу, а как
к хорошему знакомому, графу Рицу. Помогите, Бэфросиаст, помогите не мне — моей
внучке. Она моя жизнь, она единственное, что осталось от фамилии Зелинский,
единственное, что держало меня в форме, заставляло жить…
Тот печальный тон обреченного, что звучал в голосе мужчины, вызвало у Бэф
понимание. Если б он мог, наверное — пожалел. Но Варн лишены жалости, как и
многих других качеств, присущих человеку. Мало что нарушает покой ледяных сердец….
Вожак покосился на Лесс, что, прижавшись к его груди, вопреки всему и всем,
отогревала застывшую много веков назад душу. Девушка внимательно разглядывала
старика и переваривала услышанное, прикидывая, а не от такой ли раны, какой
наградил ее вожак, умирали те, кого упоминал профессор, и не случилось ли того
же с его внучкой? Понимание и сожаление кольнуло и исчезло. Лесс протяжно
зевнула и потеряла интерес к происходящему — ее внимание привлек фужер Бэфа,
полный нектара.
`Дай, — потерлась щекой о плечо, заглядывая в глаза. Да, вожак не Коуст и не
Май…
Бэф протянул вожделенный нектар и обратился к мужчине, желая как можно скорее
поставить точку в разговоре:
— Поясните, Адам: чем вампир может помочь человеку? Укусить?
— Вы не вампир, вы Варн, цивилизованный представитель иной расы, и на сколько
худшей, чем наша — вопрос. Во всяком случае, сейчас эта сторона вопроса меня не
волнует абсолютно, потому что вы единственный, кто может помочь Марысе.
— Шутите? — прищурился Варн.
— Нет. Шутки неуместны, когда речь идет о жизни восемнадцатилетней девочки. Она
больна, Бэфросиаст. Не буду утруждать ваш разум медицинской терминологией, скажу
лишь одно — вердикт врачей однозначен — ей осталось не больше двух недель.
Четыре года назад случилось огромное несчастье — мой сын с семьей и жена попали