лучшие светила медицинских наук, новейшие препараты, девять операций… Ничего
не помогло, ничего! — всхлипнул профессор и прикрыл глаза, чтоб скрыть их
влажный блеск. — Девочка умирает…
— Что вы хотите от меня? Сократить ей отмерянные вашими светилами две недели?
— Нет! — вскинулся мужчина… и осел, встретившись взглядом с хозяином
невозмутимых карих глаз. — Сделайте ее Варн, Бэфросиаст, пусть она станет одной
из вас.
Варн выгнул бровь:
— Давно меня не удивлял человек.
— Хотите, встану перед вами на колени? Я готов умолять, готов стать вашим рабом.
Мне многое подвластно, и связи помогут предупредить вас о любой опасности,
вытащить из любых ситуаций. Я стану не просто вашим человеком — вечным и
благодарным должником! Я буду предан вам до последнего вздоха, буду работать на
вас…
— И на внучку.
— Естественно, она будет с вами, будет жить, и я сделаю все, чтоб она ни в чем
не нуждалась…
— Вы не знаете, о чем просите, профессор, — нахмурив брови, качнул головой Бэф.
— Давайте оставим этот глупейший разговор…
— Нет, нет, умоляю, не лишайте меня последней надежды! Я все продумал…
— Что именно?! — поднялся Бэфросиаст, навис над человечком. — Всю жизнь вы
изучали сказку для детей и настолько поверили в нее, что готовы впихнуть в нее
свою внучку? Но не понимаете элементарного — у любой сказки есть мораль, порой
много неприятней предложенного текста. Вы не понимаете, о чем просите, как не
понимаете — кого просите.
— Я прошу вас, — расстроено прошептал Зелинский.
— Меня? Кого именно: графа Рицу, приятного собеседника, партнера по висту,
вампира, Варн, человека?
— Вас…
— Вы все перепутали, Адам: меня нет, потому что я — Варн, есть вампиры, которых
нет.
— Но я же объяснил разницу…
— О-о, да… примерно так, как я смог бы объяснить вам разницу меж человеком
обычным и придуманным тем же человеком.
— Я допускаю, что мои знания…
— Стремятся к нулю, профессор. Вы изобрели вакцину против вампиров? Виват! Вот
только одна неувязка — она всего лишь ослабляет гипнотическое воздействие нашего
голоса. Ничего более, профессор, ничего более. И действует она, как правило, на
тех людей, что легко могут обойтись без нее: они достаточно сильны, чтоб
противодействовать любым системам гипноза, достаточно умны, чтоб отделить зерна
от плевел… и непривлекательны для нас. Так на что вы положили десятилетия
своей драгоценной жизни, Адам? На успокоительную микстуру от страха, очередной
миф? Вы изобрели еще один осиновый кол, сверхсовременный, высокотехнологичный…Браво!
— презрительно фыркнул Бэф.
Лесс же, не обращая внимание на жаркую дискуссию, с урчанием принялась
вылизывать опустевший фужер и недовольно зафыркала, злясь на каплю на его дне,
что остается недосягаемой для ее язычка.
— Посмотрите, — кивнул на неё вожак, привлекая внимание и без того
расстроенного мужчины. — Хотите знать ее возраст? Что ж — ей почти три месяца.