детенышами, живущими без наставника, без четкого контроля вожака, без опеки
клана. Я понял, что что-то неладно, когда Софи стала вести себя, как котенок.
Заподозрил и Роберта, и Юзифаса в вампиризме, — улыбнулся Бэф и хохотнул. — Я
даже наточил осиновый кол и пришел ночью в покои Роберта. А тот словно ждал меня
— сидел на постели и от скуки раскладывал пасьянс….
Роберт вскинул взгляд на бледного, как приведение, юношу, вторгнувшегося в его
покои с решительным видом гренадера с осиновым колом наперевес.
— Ах, какая прелесть, — хохотнул, качнув носком элегантного ботинка. — Сами
наточили, Бэфросиаст?
Тот двинулся к насмешнику и приставил пику к его груди.
Монгрейм скептически покосился на палку, потрогал острие и, оценив, кивнул:
— Острое. Что дальше, молодой человек? Желаете проткнуть им мое чер-рное сердце?
— Не смейтесь! Я действительно пришел убить вас и убью! Вы, вампиры, исчадия
ада! Вы укусили Софи!
— Как не смеяться над подобным вздором? — пожал плечами Роберт. — Впрочем,
молчу, не стану умилять благостное впечатление от экзекуции, что взбрела вам на
ум. Приступайте, Бэфросиаст.
Бэф смотрел в насмешливые глаза и понимал, что теряет решимость — не может,
просто не имеет сил убить человека. Вот если б Роберт превратился в вампира,
показал свои клыки, зашипел, взлетел вверх, как летучая мышь, сровнялся с тенью,
лежал в гробу с кровью невинных жертв на губах, в конце концов! Так ведь нет —
лощенная внешность изысканного франта, коих сотни на один светский салон.
— Ах, молодость, молодость, — доброжелательно улыбнулся Монгрейм. — Пора
сказок, баллад и радужных иллюзий. С чего вы взяли, что я вампир, Бэфросиаст? С
чего вы вообще решили, что они существуют? Граф Дракула? Хочу заметить, он был
мерзейшим человеком, дикарем и фанатиком. Вампиром, конечно, был знатным и
кровушки попил, столько же, сколько и нервов, но в ином плане. А что, собственно,
было ожидать от изгоя? Я говорил, Тэф, хорошего не будет, но женщины в любом
обличии остаются женщинами. Она увлеклась, купилась на его необузданную страсть.
О, сколько безумств было совершено! Но этой паре не суждено было соединиться,
все в прошлом — их тела, любовь, те безумства, что они свершали во имя друг
друга. Печально. Хотя, какая красивая легенда родилась из их страстной любви! А
знаете как? Владислав почил от ран, полученных в очередной битве. Его положили в
гроб, отслужили службу. Но Тэф не могла смириться с его смертью и сделала его
Варн. Он встал из гроба к ужасу своей челяди. Представьте их состояние, когда
они увидели, как он поднимается. Смотрит на них и ничего не помнит. Ах, это было
эффектное зрелище, а уж разговоров и сплетен было — несчесть. Так ведь и вел он
себя после воскрешения странно. Сначала, как Варн, потом, как человек. Тэф не
учла, что из мертвого Варн, как дом из снега — сегодня есть, завтра — нет. Н-да-а,
ничего в мире не происходит просто так. Так ты убивать-то меня будешь или
передумал? Я к тому, что можно расположиться и более комфортно для беседы, если
чуть отодвинуть кол. Кстати, не так уж хорошо он оттесан, занозиться можно.
Бэф хмурился. Он понял лишь одно — Роберт не боится осинового кола. А потом
появился и другой вывод, сделанный из услышанного — Софи может вновь
превратиться в человека, как Дракула.
— Нет, — качнул головой Монгрейм, хитро щуря глаза на юношу. — Софи — Варн. И
как Солнце не станет Луной, так и Луна не станет Солнцем. Истинная Варн
рождается из живых…
— Но вы сами сказали! — Бэфросиаст даже забыл, что пришел убить Роберта: сел