- Ха! - старик сплюнул и махнул высохшей рукой. - Я бился со своими драконами, Кайлла.., и видел, как целая жизнь, посвященная работе, рассыпалась в прах. Я только благодарю кванты, что Хайд не дожил и не увидел этого.
- Это еще не руины, - холодно напомнила Кайлла. - У человечества еще есть шанс. Ваш план не сработал. Но теперь перед нами лежат другие пути.
- Со Звездным Мясником?
Старик повернул голову и поднял брови. При этом морщины на скулах и лбу стали еще глубже. Его водянистые глаза несколько мгновений изучали Кайллу, затем опять опустились.
- Кто мог такое придумать?
- Никто. Но сейчас давайте поешьте и ложитесь спать.
Старик покачал головой.
- Я не хочу спать.., а просто устал от жизни, милая. Иди. Отдохни сама. Седди теперь твои. Твоя ответственность. Я посижу здесь.
- Магистр, я хочу, чтобы вы пошли со мной и...
- Иди! - крикнул он, взглянув на Кайллу, и в его глазах вспыхнул давно забытый огонь. - Моя действительность умерла с Претором на Миклене. Сейчас время твоего поколения, твоя фаза действительности. Оставь меня наедине... голос Магистра дрогнул, - с моими воспоминаниями.
Кайлла беспомощно вздохнула.
- Хорошо, Магистр. Но, может быть, я могу чем-нибудь помочь? Хотите, я просто посижу здесь и послушаю?
Старик пожал плечами, затем указал кривым пальцем на звезды.
- Там... Видишь, Кайлла? Видишь, как они мерцают? Они кажутся немного туманными? Мы видим звезды через запретные границы. Это гравитация. Она преломляет свет.
Кайлла посмотрела вверх, когда Магистр облизнул губы и медленно кивнул. Его рука бессильно упала на смятую одежду.
- Да, - прошептал он. - Вот настоящий враг. Не Рига, не Сасса, не трижды проклятая Мэг Комм. Запретные границы - вот враг, Кайлла. Это ловушка, в которую попало человечество.
Гравитация.., кто бы ни поставил такой барьер, чтобы изолировать нас от открытого космоса.
- Возможно, но у нас сейчас полно человеческих проблем, Браен. Империя Рига охвачена войной, Сасса готовит вторжение. В убийстве риганского императора Сасса видит для себя шанс сокрушить всю империю раз и навсегда. Они уже готовы к удару.
Браен оставался безмолвным. Кайлла изучающе посмотрела на него.
- О чем вы думаете. Магистр?
Браен очень долго молчал, затем произнес:
- Знаешь, когда жизнь больше не имеет значения?
Кайлла замерла.
- Вы спрашиваете у меня.., у той, кто носила оковы рабыни? Во-первых, они уничтожили все, что я любила, Браен. Они втоптали меня в грязь.
Старик поднял на нее свои тусклые глаза.
- Однако ты жива, Кайлла. Ты не могла позволить себе умереть. В тебе осталась искра.
- О чем вы говорите?
- О мечтах.
Она покачала головой.
- Я надеялась только на месть.
- Одной надежды, несмотря на бытующее мнение, недостаточно.
Кайлла сложила на груди руки.
- Может быть, объясните точнее?
На лице Браена появилась улыбка.
- Прежде чем надеяться, ты должна мечтать. Несмотря на насилие над твоим телом, несмотря на деградацию духа, несмотря на отчаяние, несмотря на все, что с тобой случилось, Кайлла, ты сохраняла мечты живыми.., и ими ты питала надежду в глубине своей души. Ты никогда не знала настоящей трагедии.
Ее глаза сузились.
- Я видела, как голова моего мужа скатилась с его плеч. Я с ужасом смотрела, как казнили моих детей!
Браен слабо кивнул.
- Да, да, ты видела, - он потер костлявой ладонью свое пергаментное лицо. - Ты говоришь об ужасе, крови и страхе.
Старик вяло взглянул на Кайллу.
- Я же говорю о настоящей трагедии, единственной трагедии, которой поражает Бог.
- И что это?
- То, что у тебя остается, когда умирают мечты.
- Что остается, Браен?
Он наклонил голову, положил руки на колени и замер.
- Уходи... - скрипящим голосом произнес он. - Оставь меня в покое.
***
Свет в лаборатории к вечеру автоматически погас. Один угол, однако, оставался ярко освещенным, отчего от скамеек, терминалов компьютеров и накрытого пыльными покрывалами оборудования падали тени. Лазерные ручки были разбросаны вокруг рабочих установок, тут и там виднелись огоньки, свидетельствующие о наличии в приборах питания.
Если бы не шепот кондиционера, в лаборатории царила бы полная тишина. Поэтому, когда женщина стала перекладывать упакованные в стекло секции, их стук показался очень громким. Стройная блондинка наклонилась над керамической крышкой своего рабочего стола и вставила стеклышко в электронный микроскоп. Странное возбуждение охватило Анатолию Давиура, когда она вздохнула и вложила в машину последний образец. Из-за этого проекта она уже несколько часов находилась в дурном расположении духа. В основном, по причине любопытства теперь ее исследования превратились в навязчивую идею.