- Три, от силы - четыре месяца. Они собирают силы. Первый удар будет ограниченным, с целью вывести нас из равновесия.
- И вы не знаете, по какой планете, он придется?
- Пока нет. Но - не по Риге. Может быть, Этария или Селена. Скоро мы выясним.
Синклер молча смотрел в пространство. Потом сказал:
- Мне нужно знать дату их вылета, очень нужно.
Она внимательно следила за ним, видела, как он поник, понимала, что его одолевают неприятные эмоции.
- Вы восхищаете меня. Вы ведь уже знаете, как остановить их?
Он пожал плечами:
- Все в последнюю минуту. Разве это жизнь? Как всегда, мне надо делать невозможное.
"В его голосе - усталость от одиночества. Отлично".
- Вы больше не одиноки, Синклер, сказала она, подливая ему питья. - Будем работать вместе. Нам надо поговорить. Я поняла, какое правление вас устроит, это подойдет и для меня.
Он посмотрел на нее как-то вяло.
Она подняла глаза, и выражение лица ее сделалось беззащитным.
- Вы хотите больше прав для простых людей. А я надеюсь ослабить аристократию, парализовав ее силы. Что касается народа, то я ничего не имею против.
Он нахмурился, а она смотрела на него и видела, как он пожирает глазами ее тело.
- В чем дело? - спросил он. - Разве вы сами - не из аристократов?
Она рассмеялась, кокетливо откидывая на спину густые волосы:
- Нет, о Господи! Мой отец был рабочим на химическом заводе. В нашем районе самым могущественным человеком был констебль. Два года я работала у него. Он умер, у него было плохое сердце. Иначе я могла стать его женой. Но его рекомендация помогла мне устроиться в полицейскую школу на Риге. Я окончила ее с отличием, и дальше все пошло само собой.
- А ваша мать?
"Хорошо, я вызвала симпатию. Надо это использовать".
- Совсем не помню ее. Она умерла, когда мне не было трех.
- Простите.
- Ничего.
"Ага, клюет".
- Когда-то я переживала немало из-за смертей и утрат.
Но только успеваешь оправиться от потрясения - новый удар. В те дни я стала заброшенным и несчастным существом...
Она следила за его напряженным лицом, чувствуя, что пробуждаются его собственные воспоминания.
"Пора".
Она взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.
- Все хорошо, Синклер. Я победила боль. Я стала сильной, стала той, кто я есть. - Она следила за его жадным взглядом. - "Пусть он одарен и умен, но он же - молодой мужчина, а его любовница погибла или пропала полгода назад".
Дыхание его стало чаще, шея покраснела. Его борьба с собственным желанием, память о Гретте - нравились ей.
- Я могу по-дружески помочь, - сказала она мягко. - Мне знакомо чувство одиночества. И вот мне встретился человек. - Она грустно улыбнулась, - он потянулся ко мне. Мы вместе с ним... - Она крепче взяла его за руку. - Может, мне лучше не говорить?
- О любовнике?
- Да.
На какое-то время одиночество исчезло.
- Ах, Синклер, если бы все заново, я бы поступила по-другому. Прижаться ночью к другому человеку, чувствовать, что ты не одна на свете... Что может быть лучше? Это такая редкость. Если бы, - добавила она помолчав, - пережить это снова!
Синклер уже гладил ее руку, но вдруг как бы опомнился:
- Кажется, мне пора. Мхитшал испереживался...
- Да, да... - она робко улыбнулась. - Может быть, и так. - Она глубоко вздохнула и потянулась. Он пожирал ее глазами.
- Знаете, мне приятно с вами. Так давно не было.
Она придвинулась еще ближе, положив голову на руки.
- Спасибо.
Он стал теребить ее локон.
- За что? Я вас слушаю?
Она осторожно стала ласкать его руку, следя за реакцией. Он вел себя беспокойно, как бывает у мужчин при эрекции, когда чувства не находят выхода.
- Кажется, вы все время проводите со своими солдатами, - шепнула она грустно.
- Да. - Он взял ее руку в свою и блаженно зажмурился.
Она слегка коснулась его тела своим бедром.
- А с вами можно иметь дело, Синклер Фист.