— Он прав? — спросила я Олафа. — От этого не перестают кричать и сознание не теряют?
— Не знаю, — ответил Олаф. — Я огня не люблю.
Я поняла, что хотя ему не было неприятно смотреть на тело, того удовольствия, что он испытывал в морге, тоже не было. Он любил сталь и кровь, но не огонь. Что ж, приятно знать.
Я обернулась к Шоу.
— Нам нужно посмотреть другие фотографии, других жертв. Особенно двух последних.
Он посмотрел на меня, нахмурился. Вот уж чего мне в Вегасе хватает.
— В отчетах из Сент-Луиса не сказано, чтобы кто-то из вас взаправду видел Витторио. Откуда вы знаете, что у него ожоги?
Я постаралась сохранить нейтральное выражение лица, не делать большие глаза, потому что я забыла. Судьба Витторио мне была известна из письма от его бывшей подруги, которая после Сент-Луиса его покинула, опасаясь за свою жизнь и жизнь своего нового возлюбленного. Иметь дело с этим сумасшедшим она больше не могла. Она помогала нам в Сент-Луисе, вытаскивая тела туда, где мы их раньше найдем, подбрасывая зацепки. Письмо пришло мастеру города Жан-Клоду, и мне в голову не приходило делиться этими сведениями с полицией.
Жан-Клод навел справки в совете вампиров, и информация подтвердилась. Но опять же полиции я не сообщила. В тот момент это не казалось важным.
Сейчас мне пришлось думать, что сказать.
— Я наводила справки по его биографии у своих вампирских источников.
Даже мне самой эти оправдания показались жалкими.
— И что еще рассказали вам вампиры?
В голосе Шоу слышалось презрительное отвращение.
— Что рубцы ожогов от святой воды у него настолько серьезные, что он вряд ли может заниматься сексом. Вот он и вкладывает свою энергию вот в такое.
— Вампиры тебе такое сказали?
Это уже Тергуд. И с хорошим таким презрением. Даже темень переулка не могла его скрыть — а может, из-за коротких волос оно читалось так ясно. Или же это я слишком чувствительна.
— Нет. Они мне сказали, что ожоги настолько сильные, что мешают ему функционировать. Дальше я допустила логический скачок, заключив, на что может подобная злость подвигнуть индивидуума, вынужденного жить вечно в столь поврежденном теле.
— Составление профиля лучше оставить профессионалам, Блейк, — сказал Шоу.
— Хорошо. Я только сказала то, что знаю.
— Почему этого нет в материалах дела?
— Потому что я не знала этого, пока дело шло. Уже какое-то время мне было сказано, что дело закрыто.
— Вы мне говорили, почему вы одна не поверили, будто Витторио убили в том кондоминиуме в Сент-Луисе.
— Среди убитых не было ни одного столь сильного, чтобы это был он.
Шоу подступил ближе, навис надо мной:
— Знаете, что я думаю, Блейк? Я думаю, что вы видели Витторио. Видели его лицом к лицу. Вряд ли вы все это узнали от своих приятелей-вампиров. Думаю, что вы узнали это при личном знакомстве.
— Почему тогда он не убит?
— Вы так уверены, что можете его убить?
— Хорошо, тогда почему не убита я? Потому что одно я вам могу обещать, Шоу: если мы столкнемся с ним лицом к лицу, то останется или он, или я.
— А может, он из ваших вампирских любовников.
Я уставилась в землю, стараясь не выйти из себя.
— Итак, вы этого не отрицаете?
Я наконец-то подняла глаза, злости уже не скрывая.
— Я хотела по-хорошему, но я уже вам говорила: если мои сведения верны, он не способен на секс. И можете мне поверить: если бы я его видела, постаралась бы завалить.
— Половой акт невозможен, но такая грамотная девушка, как вы, не может не знать других способов.
К Шоу подошли Тергуд и Морган.
— Сэр, вам стоит немного сдать назад, — сказала Тергуд.
Эдуард взял меня за плечо — очевидно, я сделала какое-то движение в сторону помощника шерифа. Наклонившись ко мне, Эдуард шепнул:
— Жалоба.
Я кивнула:
— Вы хотите, чтобы я подала официальную жалобу на сексуальные приставания? Я вас правильно понимаю?
— Подавайте и идите к черту. Но вы знаете больше, чем рассказываете нам, людям.
— Даже если это так, шериф, — заявил Морган, стоящий теперь между нами, — это не способ. На нас смотрят репортеры.
Шоу посмотрел назад, потом вперед.
— Я не хотел верить слухам, пока не увидел вас рука об руку с одним из тигров Макса, и потом вы целовались с его сыном, тоже оборотнем. Вы утверждаете, что встретили его только что, и Грегори Миннса тоже, но никто, ни один человек не может так быстро подружиться. Вы сумели убедить моих лучших людей, что говорите правду. Но я, — он с силой стукнул себя в широкую грудь, — я знаю, что ты трахалась с одним из охранников Вивианы, если только с одним. И ты не больше человек, чем те твари, что мучили эту девушку!
Он театральным жестом указал на труп.
То, что он сказал, было неверно и странно.
— С кем из охранников я трахалась? — спросила я, глядя ему в лицо.
Он вроде как услышал сам себя и покачал головой.