Я подумала, потом пожала плечами:
— Что могли нам рассказать мертвые вампиры такого, чего мы еще не знаем?
— Понятия не имею, — ответил Эдуард. — Просто предположение.
— Как они устроили засаду на группу СВАТ? — спросил Бернардо.
— Покойный охотник на вампиров имел талант работы с мертвыми? — спросила я в ответ.
— В смысле, был ли он аниматором?
— Да.
— Нет. Отставной военный, мертвых никогда не поднимал.
— Это значит, что они сюда вошли, не обладая способностью чуять вампиров, — сказала я и вынуждена была добавить: — Я знаю, что у них был практиционер — из тех, кто погиб. Но быть экстрасенсом — не значит уметь работать с мертвыми.
— У нас мало обладателей того таланта, что есть у тебя, Анита, — ответил мне Эдуард.
Я посмотрела ему в лицо, но он разглядывал место преступления — или смотрел на Олафа, очень осторожно опустившегося на пол среди бойни.
— Всегда удивляюсь, как вам всем удается выживать, если вы вампиров не чуете.
Эдуард улыбнулся:
— Просто я свое дело умею делать.
— Ты тогда должен уметь лучше меня, раз у тебя нет этих способностей и ты жив.
— Тогда я тоже лучше? — спросил Бернардо.
— Ты — нет, — ответила я, голосом ставя точку.
— Почему же это Тед лучше, а я нет?
— Потому что он это доказал делом, а ты пока что — всего лишь красавчик.
— На прошлой нашей совместной игре я чуть не погиб.
— Как все мы.
Бернардо нахмурился. Я поняла, что мое несогласие поставить его на один уровень с Эдуардом его задело.
— А Отто? Он лучше тебя?
— Не знаю.
— А Тед?
— Надеюсь, что нет, — ответила я тихо.
— А почему ты об этом так сказала — надеешься?
Не знаю, что заставило меня сказать Бернардо правду. Эдуарду — понятно, но этот пока еще не заработал такой откровенностью.
— Потому что если у меня не хватит квалификации убить Отто, я надеюсь, что Эдуард сможет.
Бернардо наклонился ко мне, всмотрелся в лицо пристально. И тихо спросил:
— Ты планируешь его убить?
— Когда он на меня решит напасть, то да.
— С чего он решит на тебя напасть?
— Потому что будет момент, когда я его разочарую. Когда мне надоест быть его сувениром серийного убийцы или когда он решит, что я мертвая буду прикольнее живой, тогда он попробует напасть.
— Этого ты не знаешь, — возразил Бернардо.
Я оторвалась от зрелища высохшей крови и большого ловкого мужчины, лавирующего среди ее островков.
— Это я знаю.
— Она права, — тихо сказал Эдуард,
— И вы собираетесь его убить, но будете с ним работать, пока он не переступит черту?
Бернардо говорил почти шепотом.
— Да, — ответила я.
— Да, — ответил Эдуард.
Бернардо посмотрел на нас по очереди, покачал головой.
— Знаете, иногда я не так боюсь этого гиганта, как вас.
— Это потому что ты — не миниатюрная брюнетка. Можешь мне поверить, Бернардо: когда соответствуешь профилю жертвы, в присутствии этого гиганта начинаешь понимать значение слова «жуть».
Он открыл рот, будто собирался возразить, но не стал. Кивнул.
— Ладно, будь по-вашему. Но если вы не собираетесь убивать его сегодня, давайте работать.
Он отошел от нас, но не к Олафу. Обсуждать убийство Олафа он с нами не станет, но и мешать тоже не будет.
Я не очень могу понять, куда попадает Бернардо на шкале «хороший — плохой».