Я кивнула:
— Извини. Твой идиотский флирт заставляет меня забывать, что у тебя на плечах есть неплохая голова.
Он пожал широкими плечами, но видно было, что ему приятно.
Гарри, помощник командира группы (ПКГ), был моложе Хупера, но старше большинства других. СВАТ — это игра молодых, и тот факт, что в группе столько народу старше сорока, впечатлял, потому что я знала: тут либо держи форму, либо вылетай. Он сказал:
— Последний раз объект видели в человеческом облике, поэтому его слух, обоняние и так далее если выше нормального человеческого, то ненамного, а когда мы окажемся с ним в одной комнате — пусть уже нюхает и слышит что хочет, мы его скрутим.
— Что у вас предусмотрено на случай, если он перекинется? — спросила я.
Ответил Хупер, ни на кого не глядя:
— Когда есть действующий ордер на ликвидацию, то в случае перемены — убить.
Все мы кивнули.
— Их легче убивать в человеческом облике, — сказал Олаф.
Оперативники обернулись к нему, и только он один был таков, что всем пришлось поднять глаза, пусть хоть на дюйм.
— Мы надеемся узнать место дневной лежки серийного убийцы, Джеффрис. Это значит, что Миннс нужен нам живым.
Приятно, когда есть кто-то главный, который может прочесть Олафу нотацию. Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть довольное выражение лица и не встретиться глазами с Эдуардом или Бернардо — я боялась, что в этом случае улыбки перейдут в смешки. Напряжение росло, нетерпение и адреналин насытили уже самый воздух. Я поняла, что это ликантропы тоже могут учуять, но опять же: что они могут сделать? Если бы они были действительно животными, мы могли бы чем-нибудь замаскировать свой запах, но если бы от нас пахло чем-то странным, они бы поняли, что им готовится западня. Потому что они разумны, как люди, и чутки, как звери. Поэтому их так трудно убить, потому так опасна на них охота. Я посмотрела в небо — солнце неумолимо двигалось к горизонту.
— Мы хотим это сделать до темноты, Блейк, — сказал Гарри.
— Извините. Когда большую часть своей жизни проводишь в охоте на вампиров, очень четко ощущаешь положение солнца на небе.
Он очень серьезно ответил:
— Я бы не хотел заниматься вашей работой, Блейк.
Я улыбнулась, не уверенная, что это была шутка.
— Иногда мне тоже не хочется.
Помощник шерифа придвинулся ближе — я надеялась, что лишь для наблюдения.
— Вы о местных тиграх знаете больше, чем говорите, Блейк.
— Вы всех нас допрашивали порознь несколько часов, Шоу. Мы могли бы уже давно этим заняться и, быть может — только быть может, — закончить до темноты. Теперь уже никак не получится. Мы лезем вон из кожи, а темнота догоняет, и дальше будет только хуже.
— Я слышал, вы вышли от Макса с новым другом? Рука об руку с одним оборотнем-тигром. У вас и правда слабость к стриптизерам?
Из этого я поняла, что я под наблюдением. Или Макс под наблюдением. Более того, Эдуард тоже этого не заметил. Значит, наблюдатель свое дело знает, кто бы он ни был.
Я опустила очки, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Ваш чрезмерный интерес к моей личной жизни меня беспокоит, Шоу.
Он даже покраснел слегка. Интересно. И не только я это заметила, потому что Хупер сказал:
— Шериф, вы бы лучше переоделись.
— Что?
— Вы же идете с нами?
— Сам знаешь, что нет.
— А маршал Блейк с нами идет. Пожалуйста, не нервируйте ее.
— Ты ее защищаешь, Хупер? — Он глянул на меня сердито, — Я думал, вы с копами не заводите шашней, Блейк.
— И что это должно значить?
— Это значит, что вы приходите в СВАТ на пару часов, и вдруг они доверяют вам прикрывать себе спину и пререкаются со старшими. Наверное, вы и правда так хороши, как говорят.
Не часто удается увидеть мужчин вот так огорошенных, как сейчас. Все застыли с открытыми ртами, как бывает, когда не можешь поверить своим ушами. Шевельнулись, создавая ощущение стаи, стягивающейся вокруг кого-то, кто ей не нравится.
Тихо, но явственно, без крика, но с отчетливо выраженными эмоциями Хупер сказал:
— Эта женщина пойдет с нами плечом к плечу в этот дом, а вы останетесь здесь, в холодке отсиживаться.
— У меня сейчас нет подготовки, — ответил Шоу. Его лицо будто не могло решить про себя, краснеть ему или бледнеть.
— Когда-то была. И вы отлично знаете, что нельзя вот так морочить бойцам голову перед самой операцией.
А Каннибал проник сквозь толпу зеленых мундиров и сказал тихо и тоже отчетливо:
— Оттого, что вы будете хамить Аните, ваша жена не вернется к вам.
— А это не ваше дело!
— Вы сделали это нашим делом, когда намекнули, будто мы не делаем свою работу, а трахаемся с федеральным маршалом.
Лейтенант Граймс стал протискиваться к нам, но он не успел предотвратить следующие несколько мгновений:
— Рокко, не лезь ко мне, — предупредил Шоу.
— Да, я знаю, экстрасенсов вы тоже боитесь, но не так ненавидите, как оборотней, потому что не с кем-то из нас сбежала ваша жена.
Вот оно что. Вот почему Шоу возненавидел меня еще до первого взгляда. Каннибал не должен был такое говорить начальнику своего начальника, но… я не могла не быть благодарной за защиту моей чести, даже если это он свою защищал. Так или этак, а приятно было, что я не одинока.
По профессии Грегори Минис был вышибалой в баре, но Виктор открытым текстом нам объяснил, что он у них в клане выполняет силовые функции. И намекнул, что участвует в некоторых не слишком легальных операциях его отца. Почти все крысолюды, что охраняют Жан-Клода, если и не имеют трений с полицией, то лишь потому, что ни разу не попались, — так что не мне придираться.