— У всех есть свои слабости, мой друг. — Преп Кокспур засмеялся, откинув голову. — А вот и сам старина Сын.
В дверях, раздвинув бусы портьер, стоял стройный юноша. Его светлые волосы были заплетены в косички и украшены алыми лентами. Одет он был в костюм с серебряными блестками и канареечного цвета ботинки. За спиной у него висела мандолина, а в левой руке он держал усилитель.
— Сын Брюстер? — спросил Джолсон.
— Собственной персоной, — подтвердил Преп Кокспур.
— Давай грабли, Преп. Отвалю тебе пару рваных. — Сын извлек из кармана пачку купюр и протянул Препу Кокспуру. — А это что за тип?
— Мой друг, — ответил преподобный, пряча деньги в складках своей туники.
— Меня зовут Вилл Роксбери. А тебя? — спросил Джолсон.
— Сын Брюстер Младший, — ответил юноша. Он втянул щеки и прищурился. — Недавно на окраине?
— Ага.
— Сыграем в зениц?
Джолсон пожал плечами.
— По крупной или по мелкой?
— По десять минимум. Мелочь. — Сын аккуратно снял мандолину. — Подержи-ка ее, Преп…
В темной комнате сидело человек десять молодежи.
— Сейчас мы с этим типом в симпатичной хламиде сыграем партию в зениц, — обратился к ним Брюстер.
— Сделай из него шницель, Сын, — бросил рыжий парень.
Оказалось, что зениц — это квадратные карты с изображением основных кладбищ, которые кидаются об стену. Кому выпадают самые ближние, тот выиграл кон. Через полчаса Джолсон имел уже восемьдесят долларов в плюсе.
— Хватит? — спросил он Сына.
Сын подергал себя за одну из косичек, забрал у Джолсона карты.
— Занят сегодня вечером?
— Нет. А что?
— Знаешь “Ползучую Эклектику”?
— Конечно.
— Жди меня там где-нибудь в районе обеда. Поиграем в лото и дурака. Идет?
— Посмотрим, — отвернувшись, сказал Джолсон и направился к двери. В аллее он столкнулся с пожилой женщиной, торгующей подержанными венками.
— Если вы знаете покойника по имени Аксминстер, могу вам кое-что предложить, — сказала она.
Крепко взяв ее за руку, Джолсон отвел женщину в сторону.
— Никогда не надейся на грим, Дженнифер. Хватит таскаться за мной. Давай-ка дуй к себе в посольство, пока тобой не занялся Брюстер и вся “Группа А”.
— Трипп, Хокеринг и посол сейчас тоже на окраине.
— Тем более. А теперь иди….. Смешайся с толпой. Быстро!
— Мои друзья. — Сын Брюстер, войдя в кабинет, указал на четырех белобрысых парней, которые сменяли на сцене женский ансамбль. Все юноши были высокие, широкоплечие, с такой же, как у Сына, прической. — Они себя называют “Фондом Форда”.
После второй песни “Фонд Форда” побросал свои инструменты. Музыканты спрыгнули в зал и, сверкая лезвиями ножей, окружили кабинет.
— Ты подделка, Вилл, — встав и отступив назад, сказал Сын. — Трипп меня предупредил, что к нам залетела птичка из КХ, и я начал проверять всех незнакомцев. Ты не заметил, что мы играли в зениц не по правилам. И даже наш жаргон не заучил как следует.
Джолсон вспрыгнул на скамейку, на которой сидел, и, сделав сальто назад, перескочил в соседнюю кабину.
— Сделайте из него шницель, — заорал Сын.
Джолсон пересек танцплощадку и вскарабкался на сцену. Позади он услышал шум преследующего его “Фонда Форда”, и, схватив контрабас, Джолсон запустил в первого из квартета, который попытался схватить его.
Второй выбросил вперед руку с зажатым в ней ножом. Джолсон ударил его ногой в живот. Юноша вскрикнул и согнулся пополам.
Двое других юнцов, держа ножи перед собой, бросились к Джолсону. Удлинив левую руку, он обернул ее несколько раз вокруг шеи одного из нападающих и резко дернул, отшвырнув его на другого. Когда они поднимались, Джолсон по разу ударил их ногой по голове. Затем оглушил тех двух, которые пытались убить его первыми. Приглаживая волосы, он повернулся к Сыну Брюстеру.
— Протестую, — заявил Сын Брюстер. — Я не дерусь.
Не сходя с места, Джолсон выкинул вперед руку и захлестнул ее вокруг горла Брюстера.
— Ну-ка расскажи мне про “Группу А”, Сын.
— Нет.
Джолсон напряг обвитую вокруг шеи руку.
— Говори.
— Полегче. У них твоя девушка.
— Что?
— Та, с забавными скулами. Мы засекли, что она тут пасется.
— Где она?
— На острове.