— Вы видите, коллега Элиа, — невозмутимо развивал свою мысль Даниил, — что вина госпожи Дельмар бесспорна. Ей необходимо было избавиться от вас, так же как и от правителя Груэра.
— Но вся цепь событий могла иметь и случайный характер, — возразил Бэйли, — она могла не предвидеть, что долгое пребывание на воздухе так сильно подействует на меня.
— Она была достаточно осведомлена об особенностях землян.
— Но я уверил ее, что успел привыкнуть к пребыванию на воздухе.
— Она лучше разбиралась в этом, чем вы, коллега Элиа.
Бэйли сжал руки в кулаки.
— Вы приписываете Гладии Дельмар слишком большое коварство! — воскликнул он. — Да и слишком большой ум тоже. Во всяком случае, любое обвинение в убийстве Дельмара ничего не стоит до тех пор, пока не найдено орудие убийства или не объяснено, каким оружием воспользовался преступник.
Робот внимательно поглядел на землянина.
— Я могу сделать это, коллега Элиа, — сказал он.
— Но как? — изумленно спросил Бэйли.
— Очень просто. Как вы помните, коллега Элиа, вы рассуждали следующим образом, — начал Даниил. — Будь госпожа Дельмар убийцей, орудие убийства было бы найдено на месте преступления. Роботы, немедленно прибывшие в лабораторию, не обнаружили ничего, кроме лежащей в обмороке госпожи Дельмар. Поэтому, полагали вы, истинный убийца успел уйти и унести орудие убийства. Я правильно говорю?
— Да, правильно.
— Однако существовало некое место, где роботы не пробовали искать.
— Какое место?
— Под самой госпожой Дельмар. Она была в глубоком обмороке, и орудие убийства могло находиться под ней.
— Но роботы обнаружили бы его в ту минуту, когда подняли Гладию, чтобы перенести ее на постель.
— Да, но роботы не сразу подняли ее. Она сама вчера рассказала нам, что доктор Алтим Тул приказал роботам не трогать ее, а только подложить ей под голову подушку. Он лично осматривал ее.
— Ну и что же?
— Отсюда возникает новая возможность. Доктор Алтим Тул мог сам подобрать и спрятать оружие, чтобы спасти госпожу Дельмар.
Бэйли, который ожидал логического объяснения, был разочарован.
— Но почему доктор Тул стал бы делать это? — воскликнул он.
— У него имелась серьезная причина для подобного действия, — невозмутимо ответил Даниил. — Вы помните, как госпожа Дельмар рассказывала нам о том, что доктор Тул в детстве лечил ее и всегда относился к ней особенно внимательно? Я заинтересовался причиной такого отношения доктора Тула к своей пациентке. Для этого я посетил ферму госпожи Канторо и просмотрел всю имеющуюся картотеку. То, что я подозревал, оказалось правдой.
— Что именно?
— Доктор Алтим Тул — отец Гладии Дельмар и, что еще важнее, он осведомлен об этом.
Бэйли не имел оснований не доверять словам Даниила. Конечно, ему стало досадно, что робот Даниил Оливау, а не он сам, инспектор класса С-7 Элиа Бэйли, сделал столь важное открытие.
— Вы беседовали с доктором Тулом? — начал недовольным тоном Бэйли.
— Да, и я поместил его под домашний арест.
— Что он говорит?
— Он признает, что является отцом Гладии Дельмар. В качестве врача он имел больше возможностей, чем любой другой солярианин, установить, кто его ребенок. Профессия врача всю жизнь позволяет ему наблюдать за дочерью и поддерживать с ней осторожный контакт.
— А Гладия знает, что Тул — ее отец?
— Как мне сообщил доктор Тул, она не в курсе этого вопроса.
— Признает ли Алтим Тул, что он спрятал орудие убийства?
— Нет, не признает.
— В таком случае, какие неопровержимые улики вы можете предъявить, Даниил? Если вы не найдете оружия или не добьетесь признания старика, ваши рассуждения построены на песке.
— Доктор Тул ни за что не сознается. Его дочь дорога ему.
Бэйли шагал взад и вперед по комнате, стараясь собраться с мыслями. Затем уселся в глубокое мягкое кресло и начал излагать свои соображения:
— Вы проявили большую изобретательность в логических рассуждениях, Даниил, но они не разумны. — (“Логичны, но не разумны. Таковы все роботы”). — Посудите сами, Алтим Тул — старик, глубокий старик, у которого на старости лет появилось дитя. Он, вопреки всем нормам Солярии, испытывает естественные человеческие чувства к своему ребенку. Так вот, представьте себе, что этот старик застает свою дочь в глубоком обмороке, а рядом с ней — труп ее мужа. Вы понимаете, какое впечатление должна произвести на него такая картина? Вы думаете, что в подобной ситуации он сохранит присутствие духа настолько, чтобы совершить ряд удивительных действий?
Прежде всего, по-вашему, он видит орудие убийства, спрятанное под телом его дочери, орудие, которое роботы не заметили. Он настолько хладнокровен и быстр, что успевает спрятать оружие прямо на глазах роботов. Затем он управляет роботами так умело, что обманывает их бдительность и уносит оружие с собой. Да разве все это возможно для человека его лет, да еще потрясенного происшедшим? Нет, это практически исключено!
— Разве можно представить себе какое-либо другое решение проблемы, коллега Элиа? — спросил Даниил.
Внезапно волнение охватило Бэйли. Он захотел вскочить на ноги, но слабость помешала ему, и он нетерпеливо воскликнул:
— Дайте мне вашу руку, Даниил!
— Простите? — не понял робот и с удивлением взглянул на свою руку.
Бэйли мысленно обругал прямолинейный способ мышления своего партнера и повторил просьбу иначе.
— Помогите мне выбраться из кресла, Даниил. Сильная рука робота легко приподняла землянина.
— Нет, пока я не могу предложить вам другого решения, Даниил. Я должен подумать.
Бэйли нетерпеливо подошел к окну, завешенному тяжелой портьерой, и приподнял ее уголок. Он уставился в темное стекло и не сразу сообразил, что наступила ночь. Даниил подошел к нему и мягко попытался опустить портьеру. В то краткое мгновенье, пока Бэйли наблюдал за пальцами робота, заботливо опускавшего портьеру, в этот самый момент детектива озарило. Он выхватил портьеру из рук робота, налег на нее всем телом и оборвал ее.
— Коллега Элиа, — мягко сказал Даниил, — вы же знаете, какой вред вам может причинить зрелище открытого пространства даже ночью.
— О нет, мой заботливый Даниил, — ликующе ответил землянин, — теперь я знаю, какую пользу оно мне приносит.
Элиа Бэйли напряженно вглядывался в темноту ночи. Впервые он свободно взирал на усеянный звездами небосклон. Не из бравады, не из любопытства и даже не из-за необходимости, а просто потому, что ему хотелось этого, он нуждался в этом. Долой стены! Долой темноту и копошащиеся людские муравейники… Все это не для истинных людей. Люди нуждаются в неограниченных просторах, в широких горизонтах… Вероятно, он всегда инстинктивно так чувствовал, но не осознавал этого. Вот почему его выводил из себя серый круг, замкнувший тот портрет… Его переполняло чувство свободы, гордости, ощущение победы…