— Да ниоткуда! Закон сохранения энергии остается в силе только в границах применимости общей теории относительности, то есть на резиновом листе, покрытом лунками. Где бы нам ни удалось разгладить лист, теория относительности теряет смысл, и тогда можно как создавать, так и уничтожать энергию. Этим и объясняется радиация вдоль цилиндрической поверхности зоны нулевой гравитации. Причину радиации, как вы помните, Блум не объяснил, и боюсь, что это ему было не под силу. Если бы он сперва сам поставил этот эксперимент, он бы не только не проявил столь глупую беспечность с устройством спектакля…
— Чем же вызывается эта радиация, сэр?
— Молекулами воздуха, оказавшимися в поле. Каждая из них мгновенно обретает скорость света и уносится прочь. Но ведь это всего лишь молекулы — не бильярдные шары, и они останавливаются сопротивлением воздуха, а их кинетическая энергия превращается в радиацию. Радиация не прекращается ни на одно мгновение, потому что в любой бесконечно малый отрезок времени в зону нулевой гравитации попадают все новые молекулы и, обретя скорость света, превращаются в свечение.
— Значит, энергия создается непрерывно?
— Совершенно верно. Именно это и необходимо разъяснить широкой публике. В первую очередь антигравитационная установка не аппарат для запуска космических кораблей и не революция в механике. Скорее, это источник бесконечного запаса свободной энергии, поскольку часть произведенной энергии можно использовать для поддержания поля, которое сохраняет плоским данный участок вселенной. Сам того не зная, Эд Блуы построил не только антигравитационную установку, но и первый успешно работающий вечный двигатель первого рода — тот, который создает энергию из ничего.
— Этот бильярдный шар мог убить любого из нас? — спросил я. — Я вас правильно понял, профессор? Он, по-видимому, мог избрать любое направление?
— Что касается не имеющих массы фотонов, испускаемых каким-либо источником света, то они действительно разлетаются в произвольных направлениях, — вот почему свеча посылает свет во всех направлениях. Лишившиеся массы молекулы воздуха тоже разлетаются из зоны нулевой гравитации во всех направлениях, чем и объясняется радиация сплошной цилиндрической формы. Но бильярдный шар — один. Он мог бы двинуться в любом направлении, но он должен выбрать какое-то одно-единственное направление, случайное, и вот на этом-то случайном пути и оказался Эд.
Вот как это было. Все знают, что произошло потом. Генеральным директором “Блум Энтерпрайзис” был избран Присс, и в скором времени он стал таким же богатым и знаменитым, каким когда-то был Блум. И сверх того, у Присса было две Нобелевские премии.
Только…
Я продолжаю размышлять над тем, что сказал Присс. Фотоны, испускаемые источником света, разлетаются во всех направлениях, потому что они возникают случайно и для них, так сказать, нет большей причины избрать одно направление, а не другое. Молекулы воздуха разлетаются из зоны нулевой гравитации тоже во всех направлениях, поскольку они и попадают в него со всевозможных направлений.
Но как должен себя повести бильярдный шар, который попадает в зону нулевой гравитации, двигаясь по определенной траектории? Сохранит ли он направление своего движения или оно изменится?
Я весьма осторожно задавал такие вопросы, но физики-теоретики, по-видимому, и сами не имеют уверенности на этот счет. Не удалось мне и найти каких-либо сведений о том, чтобы “Блум Энтерпрайзис” — единственное на Земле учреждение, которое занимается исследованиями нулевой гравитации, проводило подобные эксперименты. Кто-то из этого учреждения сказал мне, что принцип неопределенности гарантирует случайность направления вылета для любого объекта, попавшего в зону по любой траектории. Но тогда почему бы им не поставить такой эксперимент?
А что, если…
А что, если один раз в жизни мозг Присса сработал быстро? Не могло ли так случиться, что уже совсем было загнанного в угол Присса вдруг осенило? Он сосредоточил свое внимание на свечении, окружавшем зону нулевой гравитации. Он мог догадаться о причине радиации и сообразить, что любой предмет, попавший в эту зону, мгновенно обретет скорость света.
Но тогда почему же он ничего не сказал?
Одно для меня несомненно. Ничто из того, что делал Присс за бильярдным столом, не могло быть случайным. Он специалист в этой игре, и бильярдный шар мог повести себя только так, как пожелает Присс. Я стоял рядом. Я видел, как он быстро взглянул на Блума, а потом на стол, словно прикидывая нужный угол.
Я следил за тем, как он пробил шар. Я видел, как шар отскочил от борта и вошел в зону нулевой гравитации, двигаясь по заданному направлению.
Потому что, когда пробитый Приссом шар катился к зоне нулевой гравитации — телевизионный стереофильм только лишний раз убедил меня в этом, — он был нацелен в самое сердце Блума!
Несчастный случай? Совпадение?
…Убийство?
Когда Юстейс Уивер закончил собирать машину времени, его ликование было беспредельным, но тихим. До тех пор, пока никто не узнал о его открытии, он оставался единоличным властелином мира. Даже самый прижимистый скряга из всех скупцов на свете не смел бы грезить в самых своих необузданных мечтах о таком сказочном богатстве, которое Юстейс теперь был способен сколотить в два счета. И нужно-то было для этого лишь совершать короткие прыжки в недалекое будущее, чтобы узнать, какие акции поднялись в цене и какие лошади победили на скачках. Потом возвращаться в настоящее, покупать именно эти акции и ставить только на этих лошадей.
Начинать, разумеется, придется со скачек — биржевые спекуляции требуют солидного капитала. На ипподроме же он мог в момент обратить двухдолларовую ставку в тысячные барыши. Беда только в том, что скачки сейчас проходили лишь в Калифорнии и Флориде, для Юстейса в данный момент одинаково недоступных: авиабилет и в тот, и в другой штат стоил около сотни. У него же не было и ничтожной доли этой суммы. На то, чтобы скопить столько денег, при его жалованье кладовщика в магазине самообслуживания ушли бы недели, а то и месяцы. Сама мысль, что придется ждать так долго, прежде чем начинать богатеть, для Юстейса было просто невыносимой.
И тут он вдруг вспомнил о сейфе в магазине, где уныло отрабатывал вечернюю смену с часу дня до закрытия в девять вечера. Уж тысчонка-то там наверняка наберется! И запирается этот железный сундук устройством с часовым механизмом. Так ведь для обладателя машины времени такой замок — одно название…
В тот день Юстейс взял свой аппарат на работу. Он немало потрудился над тем, чтобы сделать его как можно компактнее: вся конструкция помещалась в старом чехле для фотокамеры. Юстейсу ничего не стоило пронести машину времени в магазин, где он и припрятал ее в своем шкафчике.
Всю смену он работал, как обычно, но за несколько минут до закрытия спрятался за грудой картонок в подсобке. Хотя Юстейс и был уверен, что среди общей сутолоки в торопливой толпе уходящих его никто не хватится — а так оно и случилось, — он протомился в своем укрытии еще целый час. И только убедившись, что он абсолютно один, раскидал опостылевшие коробки, взял из шкафчика машину времени и направился к сейфу.
Вся хитрость часового механизма заключалась в том, что он автоматически открывал замок через одиннадцать часов после того, как запирали сейф. Презрительно усмехаясь, Юстейс установил регулятор машины времени на одиннадцать часов вперед. Покрепче ухватился за ручку сейфа — по предыдущим экспериментам он усвоил, что вместе с ним по времени путешествовали лишь те предметы, которые он надевал на себя или держал в руках, — и нажал кнопку.
Сначала вроде бы ничего не произошло. Вдруг он услышал пощелкивание открывающегося замка и одновременно возбужденные голоса за спиной. Юстейс обернулся в панике, мгновенно поняв свою ошибку. Он прибыл как раз к девяти утра следующего дня, и утренняя смена, обнаружив пропажу сейфа, в полном составе собралась изумленным полукругом возле того места, где полагалось бы находиться тяжеленной стальной махине. И вот тут-то прямо из ничего перед ними возникли сейф и вцепившийся в него Юстейс Уивер.
К счастью, он еще держал машину времени в руке. Быстро перевел указатель в нулевое положение — шкалу Юстейс специально откалибровал так, что ноль обозначал тот самый момент, когда он завершил работу над своим чудо-изобретением, — и снова нажал кнопку. И, конечно, благополучно возвратился в канун его чуть не лопнувшего с треском первого предприятия…
Когда Юстейс Уивер закончил собирать машину времени, то сразу сообразил, что до тех пор, пока никто не узнал о его открытии, он остается единоличным властелином мира. Чтобы сколотить баснословное состояние, ему и нужно-то было лишь совершать короткие прыжки в недалекое будущее и узнавать, какие лошади победили на скачках и какие акции поднялись в цене. Потом возвращаться в настоящее и ставить на этих лошадей и покупать именно эти акции.
Начинать, разумеется, придется с ипподрома, потому что игра на бирже — это вам все-таки не бега, для нее требуется солидный капитал. Но и тут была одна загвоздка — как наскрести денег на авиабилет до ближайшего города, где проводились скачки.
И тут он вдруг подумал о сейфе в магазине самообслуживания, где работал кладовщиком. Уж тысчонка-то долларов там наберется! Да и запирается этот железный сундук устройством с часовым механизмом. А для обладателя машины времени такой замок просто семечки…
В тот день Юстейс взял свой спрятанный в потертом чехле для фотокамеры аппарат на работу и положил его в шкафчик для одежды. За несколько минут до закрытия магазина в девять вечера он притаился среди вороха картонок на складе и томился там целый час, пока не убедился, что в помещении больше никого нет. Тогда он взял машину времени и направился к сейфу. Презрительно усмехаясь, Юстейс установил регулятор на одиннадцать часов вперед и… вовремя спохватился. Так ведь он перенесется в девять часов следующего утра: сейф к этому времени, конечно, откроется, но и магазин тоже! Значит, вокруг будет полно народу. Поэтому он вновь переставил указатель, но теперь уже на двадцать четыре часа вперед, ухватился за сейф и нажал кнопку.
Юстейс распахнул стальную дверь, рассовал все бумажные деньги, что нашлись в сейфе, по карманам и заторопился к служебному выходу. Он уже было налег на массивный засов, как его озарило. Ведь исчезни он бесследно из запертого изнутри магазина при помощи машины времени — и все дело обретет невероятно загадочную таинственность. А сам он перенесется во времени и пространстве обратно в момент завершения работы над своим изобретением — за полтора дня до ограбления.
Тогда к действительному времени хищения денег он сможет обеспечить себе железное алиби: зарегистрируется в каком-нибудь отеле во Флориде или Калифорнии; в любом случае задолго до преступления и за тысячу километров от места его совершения. До этого ему и в голову не приходило, что машину времени можно приспособить для фабрикации алиби, но сейчас Юстейс понял, что его аппарат для этих целей — само совершенство!
Он установил регулятор на ноль и нажал кнопку…
Когда Юстейс Уивер закончил собирать машину времени, то сразу сообразил, что до тех пор, пока никто не узнал о его открытии, он остается единоличным властелином мира. Беспроигрышными ставками на скачках и спекуляциями на бирже он в два счета сколотит себе баснословное состояние. Вся загвоздка в том, что сейчас у него не было ни цента.
И тут он вдруг вспомнил о сейфе в магазине, где работал кладовщиком. И что запирается этот железный сундук устройством с часовым механизмом. А для обладателя машины времени открыть такой замок — раз плюнуть..
Юстейс присел на край кровати, чтобы все обдумать как следует. Полез в карман за куревом и вместе с мятой пачкой сигарет вытащил пригоршню десятидолларовых банкнот! Бросился шарить в других карманах — ив каждом тоже нашел деньги. Разложив их на одеяле, он пересчитал крупные купюры и на глаз прикинул количество мелких. Получилось, что ни с того ни с сего у него образовалась наличность около полутора тысяч долларов.
Вдруг его осенило, и он закатился смехом. Оказывается, он уже побывал в будущем и преспокойно обчистил сейф магазина самообслуживания. Потом машина времени исправно перенесла его обратно, в тот именно момент, когда он собрал и отладил свое устройство, — задолго до действительного времени ограбления. И теперь ему остается лишь быстренько смотаться из города и оказаться где-нибудь за тысячи километров от места преступления уже тогда, когда оно еще только будет совершаться.
Через пару часов он летел в Лос-Анджелес. Здорово тяготило его лишь то, что одного очевидного факта он не предусмотрел: когда он возвращается из прогулки в будущее, то начисто забывает все, что с ним там происходило.
Но, с другой стороны, деньги-то все же вернулись с ним! А значит, то же самое случится и со всеми его записями и газетными вырезками, где публикуются курсы биржевых акций и результаты заездов. Так что все будет в полном порядочке!
В Лос-Анджелесе он поселился в солидном комфортабельном отеле, где проспал почти до полудня.
Потом его такси застряло в уличной пробке, и на ипподром к первому заезду он опоздал. Однако успел списать с табло тотализатора номер выигравшей лошади. Еще пять заездов он только наблюдал, не делая ставок, но тщательно записывая номера победителей в каждом. Последнего гита Юстейс решил не ждать и, будто прогуливаясь, высмотрел укромный уголок за трибунами. Укрывшись от взглядов случайных прохожих, он перевел регулятор машины времени на два часа назад и нажал кнопку.
Ничего не случилось. Снова нажал кнопку — и снова впустую.
И тогда за его спиной раздался голос:
— Зря стараетесь. Ничего не выйдет — вы в нейтрализованной зоне.
Юстейс круто повернулся и увидел двух высоченных стройных парней, которых можно было бы принять за близнецов, если бы один не был жгучим брюнетом, а второй — ослепительным блондином. Правая рука каждого была многозначительно засунута в карман.
— Полиция времени, — представился брюнет за обоих. — Из двадцать пятого века. Направлены покарать вас за преступное злоупотребление машиной времени.
— Н-но я еще н-не д-делал ставок, — заикаясь, пролепетал Уивер.