ГЛАВА 12
Златень 1436 года от С.Б. Скадар
Бомм...
Половина ильмарранских скакунов гибнет, когда их, запертых в трюме, везут на продажу в заморские края, но двуногие выносливей. Жеребцы не едят крыс и мрут от прелого овса, а двуногие стерпят всё. Чтобы выжить.
Бомм...
Где-то на обрыве подсознания Дан понимал, что спит, а, значит, жив. Неповоротливое тело казалось кулем с мукой, безучастным к боли, холоду, жаре.
Тогда было душно. Очень душно, но вода, поднявшись до колен, сцепила мышцы колким льдом глубин Бескрайнего Океана. Всю ночь шторм нещадно кренил и бил судно, так что людям наверху сейчас не до пленников - пробоины бы залатать да подсчитать убытки. Волны с мерным гулким стуком метали грузное тело о стены узилища. Это верзила Раф, но приятели шутки ради прозвали его Шлепком, хотя напившись, парень злился до свекольного багрянца и всё грозил оборвать кому-то острые ухи. Час назад Рафу стало всё равно.
Бомм...
Надо просыпаться. Срочно! Повинуясь хозяину, дар Пресветлой потёк в разум, по крупицам вытравливая мороки прошлого.
...Бомм-бомм-бомм...
Шесть часов, машинально отметил Дан, только вечера или уже утро? И сколько дней он вообще провалялся на помойке? Последнее сомнений не вызывало: столь убойные ароматы с казённым домом для отребья не сравнятся. Отличное лежбище для бастарда аватара! Дан слабо пошевелился: не связан, что обнадёживает. Глаза удалось разлепить не сразу, но увиденное не радовало. Напротив его лица, сложив на брюхе когтистые лапки, сидела крупная крыса. Обыкновенная, с грязно-серой шерстью, чёрными бусинками глаз и четырьмя острейшими резцами.
- Кыш...
Крыса придирчиво изучала говорящий ужин. Чуть поодаль, на выглядывающей из ветоши печально знакомой остроносой туфельке, сидела пара её товарок, и ещё, и ещё. Да и за спиной что-то подозрительно скреблось и шуршало.
- Сожру! - звучало слабо, но убедительно, да и волчий рык пришёлся не по нутру голохвостым любительницам дармовщинки.
Обождав, покуда твари не скроются в мусоре с глаз долой, Дан на четвереньках пополз к трупу, морщась от вязкой ломоты в мышцах и горестно прикидывая: ремень новый - одна штука, рубаха кемалевая пурпурная с золотой строчкой - одна штука, кошель из тиснёной кожи с... о-о-о! - одна штука. Ножи-рыбки - три штуки, вот их всего жальче, потому как брат подарил. Всё отобрали, нелюди! Хоть штаны при нём, и на том спасибо.
Крысы успели попробовать покойницу на зубок, но Дана это не смутило. Отогнав мух, он пристально вгляделся в ещё не обезображенное лицо. Вместо клыков из безвольно приоткрытых серых губ блестели ровные белые зубки, но вампирша была та, собственноручно им убитая, и кровь успела побуреть и засохнуть. Дан отогнул краешек лифа: ранка оказалась на месте.
Странная вампирша, неправильная. Солнца не боится, гибнет от обычной стали, после смерти не сгорает. Дан приподнял её веко и раздумчиво уставился на зеленовато-жёлтую радужку, на которой уже проступили буроватые пятна. Так и есть. Глаза мертвеца отражают его истинную сущность.
Дан присел на корточки возле трупа. Интересно, что могло заставить гордую науми опуститься до самого низкопробного грабежа? В дни безумной (и бездумной) молодости он знавал пантеру-воровку, а наутро после детального знакомства сумел по заслугам оценить её профессионализм. Но чтобы вот так, посреди бела дня, бить в морду?! Грубо, девушки, и безыскусно. Тем более, близняшки, что среди науми большая редкость, могли придумать нечто пооригинальнее.
Интерресненько...
Да и подельница хороша. Бросила мёртвую сестру - плоть от плоти, кровь от крови - на помойке рядом с обчищенным недобитым "клиентом" крысам на радость. Дан поскрёб ногтями бурые пятна на животе. Похоже, его самого пырнули пару раз, но раны зажили, пока он был без сознания. У подножия мусорной горы на распластанной осьминогом банановой кожуре отыскались сапоги, правда, уже без дорогих победитовых набоек. Однозначно нелюди, сокрушался Дан, обуваясь. Осторожно, по стенке уже почти вышел к Переулку, когда, кляня на все корки благородное происхождение, вернулся и отволок тело в пустующий дом. Крысы и сюда доберутся, но всё же помойка - не лучшая могила для молоденькой девушки. Обращаться к стражникам Дан не намеревался, а через день-другой обитатели Переулка сами найдут тело по запаху. Наверняка у них имеется особое кладбище.
- Что, красавчик, передумал? Э-э... - было первым, что услышал Дан, когда выбрался, впрочем, сама обладательница голоса уже скрылась. Правильно, судя по пятнам крови и грязи, дурно пахнущей коркой покрывавшей торс и руки, от существа эльфийской национальности у него остались только уши, да и те прикрытые многоцветным лоскутом.
Дан тяжело привалился к нагретой стене. До чего же насыщенный денёк!
- Держи, "окунёк"! - на выщербленные камни мостовой шлёпнулся свёрток, который на поверку оказался бурдюком с водой, замотанным в рубаху. Размерчик, правда, орочий, но да на безрыбьи, как говорится...
- Спасибо! - Дан развёл руками, демонстрируя дарительнице обновку. Он напился и худо-бедно умылся, плеща на камни солёной розоватой водичкой.
- Ты не первый, кто попадается на "крючок", - с долей неподдельного сочувствия пояснила бабочка. Та самая, пышная, что обложила его руганью несколькими часами ранее.
- Хм?
- Обычная связка - "крючок-рыбак". Девка заманивает, а подельник глушит. "Рыбку" послаще ловят на "блесну", но тебе это не грозит...
Дан криво усмехнулся. Жертва обстоятельств называется. А почему это случилось? Да потому что целомудренному брату пожелание снять девку показалось чуть ли не мировым заговором! Ага, две близняшки-науми запустили в посольство редчайшую нечисть, которую непонятно где отловили, чтобы заманить эльфийского посла в Веселёлый Переулок. И не с целью выкупа даже! А - шарахнуть по голове и обчистить. Великолепно!
Просто бред какой-то.
Жажда прошла, но голод напал с удвоенным энтузиазмом. Бабочка намекнула, дескать, и заплатить бы неплохо, но Дан намёка "не понял" и вывернул карманы.
- Я разве говорила про деньги?! А-а, иди уж, под настроение расплатишься... - сердито отмахнулась девица.
В городе Дан хорошенько умылся зеленоватой водой из фонтана, изгоняя остатки вялости, и уныло ощупал шишку на шее прямо под челюстью. С полмаслины, не меньше! Туда вонзилось орудие грабительницы: дротик или шип, вымоченный в снотворном. А, быть может, в яде. Попади он прямо в артерию, и неизвестно, справился бы дар?
К посольству добрался на закате, минуя городские патрули. Холм стрекотал. Казалось, сверчки разом решили обратить на себя внимание, и именно въедливое методичное "кви-кви" раздражало больше всего. В зелени за воротами ждала высокая фигурка, чьи обнажённые белые плечи облили янтарным мёдом последние косые лучи. Удобнее перехватив подмышкой корзину, до краёв наполненную персиками, Летти молча взяла Дана за руку и повела в глубь парка. В незапамятные времена суеверные простаки считали, будто эльфы так же сманивают доверчивых юных селянок.
Забавно.
На посольство опустился купол, небо подёрнулось зыбью, задрожало и выровнялось, рассыпав до границ окоёма молочные звёзды. В жасминовой роще тоже пели сверчки, но совсем иначе. Гармонично. Умиротворённо.
Озабоченно хмурясь, Летти облизнула палец и попыталась стереть что-то с подбородка Дана.
- Синяк... Что случилось, Дан? Тебя ограбили? Напали?
- Нет... Всё хорошо.
- Дан?
- В карты проигрался, - беспечно улыбнулся тот, боясь шелохнуться.
- Ну как же ты... Я тебя с утра не видела и волновалась.
- Серьёзно? - вяло отшутился Дан.
Девушка, покачав головой, провела кончиками пальцев по его щеке, очерчивая скулу.
Голову вскружило, оторвало и унесло с попутным ветром. Вернулась бесшабашная юность, захлестнула девятым валом, гоня прочь такие неуместные сейчас мысли о Сознающих, о брате, о нападении. Да пускай мир катится к демонам! Кто сказал, что у полукровки не может быть Избранницы? Луна танцевала, как бешеная, в окружении хоровода звёзд, и звёздами блестели счастливые глаза Летти. Роща была пропитана сумеречной летней свежестью и одуряюще медовым запахом девушки.
В идиллию не вписывалась неведомая зверушка, похожая на изумрудного цвета ящерицу со стрекозиными крыльями. Тварь с надкушенной земляникой в когтистых лапках восседала на диадеме статуи и наблюдала с явным интересом. Даже раздвоенный язык высунула.
- А ты кто такой? - оторопел Дан.
В одно мгновение Летти оказалась у него на руках.