Чёрный кот решил проявиться, и делать это начал с заискивающей, по-лисьи искренней улыбки.
- Твой новый секретарь? - насмешливо поинтересовался принц, выложив на стол мешок, который до поры прятал под укороченной коричневой чугой. Домовой принюхался: от содержимого тянуло заклинанием, похожим на то, что сберегало от протухания мясо.
- Вернее, дегустатор блюд, - вздохнул Повелитель.
- Смертельно опассная должность! - поддакнул Симка.
- Мы можем при нём говорить? - спросил по-эльфийски Савиэль. Люди обычно таким вопросом не задавались, считая домовых чем-то вроде бессловесной мебели, так что недоверие Симке даже польстило.
- У Симеона только лапы длинные, а язык он держать умеет, - Повелитель разлил кодьяр по бокалам и на межрасовом закончил. - Кстати, он отлично понимает эльфийский. Его хозяин - Арвиэль, гвардеец, присягнувший мне.
- Ах-ха. Ты говоришь об аватаре, который по линии Фелленвирд принадлежит мне?
- Он Винтерфелл.
- Можно избавиться от имени, но не от предков, - принц Савиэль мягко улыбнулся. - Впрочем, я искренне рад тому, что он выбрал тебя, дружище, а не этого спесивца Руэля из Ветви Жемчужной Розы или Корэлла... Вот уж верно Гранитный Дуб! Однако в Силль-Миеллоне Арвиэлю лучше не показывается - отец о нём слышал и здорово рассердился. Он считает, что последний из аватар должен принадлежать самой крепкой Ветви Леса.
- Мы учтём, - сдержанно кивнул император. Отвернись Савиэль хоть на минутку, Симка не сдержался бы и бросился Повелителю в ноги. За столь многое, вложенное в коротенькое "мы".
- Отлично! Так давай же выпьем за месяц опадающих листьев, за слёзы неба, что завтра подёрнутся льдом, за жаркий камин моего друга, за него самого - трижды и за аватара моего друга. А закусывать кодьяр - кощунство, - расплываясь в улыбке, миролюбиво закончил наследный принц.
Домовой так растрогался, что едва не прослезился, почувствовав себя невероятно тепло и уютно в компании двух монарших особ.
- Батюшка-госуда-арь! Я ж за тебя радел! Сыр-то совссем уж позеленел ровно малахит, шоколад словно инеем покрылся, а выбросить лапа не поднялась! А лимончиком закуссил для дезинфекции! - решил покаяться Симка.
Силль-Миеллонский принц смерил его долгим-предолгим взглядом.
- Аристан, я действительно не сожалею о том, что Винтерфелл не присягнул нашей Ветви.
- Да, я уберёг фруктовый кефир и оленьи сыры, - усмехнулся правитель Империи. - Может, сбавите цену по дружбе?
- Какое совпадение! Мы как раз хотим сделать заказ на черепицу: кармин и терракот. И. кстати, о дружбе...
И с этими словами принц Савиэль вытряхнул на столешницу содержимое мешка.
Скрюченные пальцы, сведённые предсмертной судорогой... Побелевшая кожа... Обломанные ногти с сизыми лунками... Прямо на гербовой бумаге, ещё не подписанной, клеймёной ладонью вверх лежала отрубленная человеческая кисть!
Домовой сам не заметил, как оказался в казёнке, полупрозрачный от ужаса, и захлопнул дверцы. Оттуда и заорал дурным голосом. Покойников он боялся почти так же сильно, как мышей.
Повелитель отреагировал не в пример сдержанней, хотя и в его голосе слышалось изумление пополам с отвращением.
- Что это?
- Я хотел спросить об этом тебя, дружище! Чем, демоны подери, занимаются в вашем ЭКЗО?!
***
- Не пущу-у-у! - упираясь в косяки руками-ногами и распялившись звездой, знахарка решительно загородила выход.
- Алесса... - и Вилль многозначительно кашлянул, показывая глазами на улицу. Остальные оказались проворнее. Почувствовав приближение бури, успели выскочить из хижины и в семейные разборки вмешиваться не спешили.
- Лис мне всё рассказал о "кэссаревой водке"! Это смесь концентрированных неорганических кислот!
Брови аватара взлетели чуть ли не до середины лба, словно Алесса только что без запинки ответила рунницу(1) от "альтеи" до "янэй", но затем сошлись на переносице, а зелёные глаза пожелтели.
- Я убью этого... алхимика...
- Не пущу!!! Вас поймают и будут мучить!
- Нас не схватят, я обещаю...
- Тогда я лечу с вами!
- Нет! - отрезал Вилль и, смягчив голос, поспешно добавил. - Разве я мешал тебе рисовать?
Тогда Алесса решила прибегнуть к последнему, неоспоримому и сокрушительному аргументу. Наморщила нос, скривила губы и вспомнила момент, когда разозлённый Вилль посмел усомниться в её невинности. Какой жгучей казалась тогда эта несправедливость! А ведь Алесса до него и не целовалась ни с кем...
Слёзы навернулись сами собой.
Вилль смотрел на неё долго, внимательно и молча. Затем кивнул сам себе.
- Ладно! - он решительно вернулся к столу, плюхнулся на табурет и скрестил руки на груди. - Ладно, хорошо. Я никуда не полечу. Пусть маги дальше ставят опыты на беспризорных детях. Пусть испытывают вирусы на селянах. Пусть населяют мир доппелями. Пусть откармливают гулей покойниками из "муравейника" и лаборатории...
Алесса сглотнула.
Когда Ирэн рассказала о зале, заваленном трупами, стало очевидно, кто и чем подкармливает гулей. И погибшие неверрийцы не избежали омерзительной участи: орочьи скелеты невозможно было не узнать. От них избавились так же, как от жертв экспериментов и умерших в "муравейнике" узников. И Дан мог оказаться в их числе.
- Мы вернёмся и просто забудем обо всём, а я подам в отставку и буду выращивать астры! - яростно закончил Вилль.
- Почему астры? - опешила Алесса.
- Потому что розы колючие - могу поцарапаться. И пусть Повелитель проклянёт меня, а сослуживцы плюнут в лицо и назовут подкаблучником. Научусь жить без крыльев - всё ради тебя, дорогая! Вон, Лис с Верреей уже смеются. А мне без разницы.
Алесса глянула через плечо. Эти двое пакостливо хихикали в сторонке, казалось, забыв обо всех и вся, и вряд ли потешались над разборкой оборотней.
Ярини неодобрительно покачала головой. Володя отвернулся.
Вилль, скрестив руки на груди, отстранённо изучал развешенные на стене веники сухой травы. Знает, чем пронять, упрямец...
Алесса шагнула в сторону.
Он прошёл мимо, едва коснувшись её руки своей. Ни на мгновение не задержался.