- Меня не интересует, чем занимается маг! Я же не докладываю, чем занимаюсь!
По дворцу разнесся слух, что император не в духе после получения письма от брата, из Гирры. Гар Шарга, уже оповещенный о судьбе фаррского коллеги, торопился так, что путался в полах своего длинного зеленого плаща.
- Я весь к услугам моего императора, - произнес маг, кланяясь ниже обычного.
Может, у династии Зу такое настроение - казнить придворных чародеев.
- Тебе знакома эта вещь? - без предисловий спросил Агатияр, выкладывая перед изумленным Гар Шаргой на стол украшение из зеленого золота.
- О боги!
- Что?! Что это? - вскричал император.
- Это талисман Джаганнатхи, аита. Я был уверен, что он не попадал в руки смертных на протяжении последних нескольких тысяч лет. Сам факт его существования последние три или четыре столетия подвергался сомнению, и самые серьезные диссертации на соискание степени магистра посвящены именно этому вопросу - существовал ли на самом деле так называемый талисман Джаганнатхи? Некоторые очень убедительно доказывали, используя наидревнейшие из дошедших до нас источников, что этот предмет, происхождение которого невозможно с точностью установить, создан только воображением гениальных летописцев: дескать, они создали своеобразный эпос о войне богов из нашего и чуждого мира и населили его не только убедительными персонажами, но и сумели изобразить такие детали, которые данный эпос ставят на вершину мирового искусства. Вся беда в том, что самого текста эпоса никто и никогда не видел. Нормальные люди о нем даже не догадываются вплоть до самой смерти. И тут мой император показывает мне эту вещь... талисман... Откуда он?
- Вопросы разреши задавать мне. Потом расскажу все, что сочту нужным, отрезал Зу-Л-Карнайн, голова которого моментально пошла кругом при упоминании обо всех магических тонкостях.
Ему всегда было трудно себе представить, что же это такое - магия. Он долгое время верил, что маги - это люди, обладающие многими необычными способностями, которые они по своему усмотрению могут употреблять как во благо, так и во зло остальным. Однако оказалось, что дело обстоит намного сложнее.
Маги делятся на две основные категории. Первые - чародеи от природы действительно рождаются с определенного рода талантом и если занимаются усердно, то со временем становятся великими и могущественными. Ярким примером тому была династия магов из рода эламских герцогов. Но есть и вторая группа. Это люди, достигшие мастерства тяжким и упорным трудом, разучив сотни и тысячи заклинаний, изувечив себя, изнасиловав собственную природу в стремлении к вершинам чародейского искусства. Им приходится особенно тяжело. Зу-Л-Карнайн также выяснил, к своему глубокому удивлению, что естественные маги никогда не бывают черными, будто вместе с даром чародейства в них встраивают защитное устройство, которое охраняет их от всякой скверны и нечисти. А вот про ученых такого не скажешь.
Гар Шарга относился к первой группе.
- Древние летописи говорят, о аита, что великий Барахой не был создателем этой планеты. На самом деле еще до появления Древних богов планета наша была населена - она пережила расцвет и ужасное падение, когда в наш мир явился завоеватель из другого пространства. Летописи сихемских магов утверждают, что он был воплощенным злом: не человеком, не богом, а именно Злом в его чистом виде. В своей борьбе за власть над Арнемвендом он использовал и людей. Первым государем, к которому он обратился со своими предложениями, оказался Джаганнатха - свирепый и очень коварный человек. Он первый и получил знак своей власти - вот этот самый талисман.
Когда нас предупреждали о великой и страшной силе, заключенной в этом талисмане, мы, зеленые и неопытные, не верили нашим наставникам. Многие из нас просто не верили в то, что предыдущий мир существовал, - мы считали это сказкой, красивым вымыслом. Мы клялись молчать об этом, не задумываясь над тем, что когда-нибудь нам придется эти клятвы исполнять. И я сейчас нахожусь в растерянности. Мне даже не к кому обратиться за советом, ибо любой из моих коллег может воспылать страстью к обладанию подобной вещью.
О аита! Прости, что я прерываю рассказ, нарушая тем самым твою волю, но разреши и мне предупредить тебя. Ничего из того, что я тебе рассказываю, не должно быть известно смертным. На уста посвященных наложена печать молчания, и я иду вопреки данной мной некогда клятве. Но ситуация особенная - я вижу страшную вещь в твоих руках. И она уже вышла из-под контроля, извлечена из тайника, в котором хранилась несколько эпох подряд. Это значит, что грядут страшные времена.
- Насчет времен - ты прав.
- Император! Послушай своего преданного слугу. Я знаю, что твой брат в Фарре казнил Боро Шаргу, и я уверен, что талисман Джаганнатхи прибыл оттуда. Мне нужно знать подробности. Наши ийя исчезли в пустыне, мне практически не. к кому обратиться. А если мы промедлим хоть мгновение, то все будет потеряно. Дело в том, что для того, чтобы вызвать повелителя Зла из Его мира в наш, нужно, чтобы двенадцать людей владели талисманом Джаганнатхи...
- Подряд? - изумился Агатияр.
- Нет, конечно. Самих талисманов было числом тридцать.
- Многовато что-то.
- Зло предусмотрительно и коварно.
- Значит, если я правильно понял, Ему достаточно привлечь на свою сторону всего двенадцать человек в этом мире?
- Он постарается найти союзников не среди обыкновенных людей, но между государей, полководцев и самых сильных магов. Насколько я помню историю, как ее преподавали нам в академии, так было и в прошлый раз.
- Да, - шумно выдохнул Агатияр.
- Талисман Джаганнатхи позволяет связаться с Его пространством в любое время, а двенадцать талисманов, собранных в одном месте и в одно время, открыть Ему проход на Арнемвенд. Говорят также, что у нас есть места, где это сделать проще, - своеобразные пространственные тоннели.
Зу-Л-Карнайн сидел в кресле, хватая ртом воздух.
- Гар Шарга, прости меня, но я прошу тебя уйти теперь. Возвращайся через час - я скажу тебе свою волю.
Как только маг вышел, император протянул руки к Агатияру и сказал:
- Послушай! Мне становится страшно: кроме тебя, я никому не могу довериться.
- Это судьба любого властителя...
- При чем тут моя судьба - мир в опасности.
- Не страшно, - спокойно ответил визирь. - Это такое же сражение, как обычно. Просто занимает большее пространство и больше людей в нем участвуют с обеих сторон. Ну, еще боги. И что непривычного? Все равно выигрывает сильнейший и искуснейший.
- У графини уже есть такое украшение, у Боро Шарги оно было...
- Теперь ведь нет, - резонно возразил Агатияр.
- Но мы же не знаем, у скольких людей оно может быть.
- Это верно. Но теперь это больше похоже на войну, нежели раньше. Мы знаем условия игры. Мальчик мой, ободрись - это уже что-то. У нас есть шанс выиграть.
- Агатияр, я люблю тебя! - воскликнул император.
Визирь уставился на него широко открытыми глазами, затем резко отвернулся и проговорил странным голосом:
- Вот тут ты врешь! Меня ведь не зовут Кахатанной.
Прозрачные белые облака несутся по зеленому лугу небесного пространства. Солнце лукаво прячется за ними, изредка протягивая длинные лучи, чтобы высветить какое-нибудь особо причудливое и пушистое. На горизонте высокие горы упираются верхушками в небо, пронзая его насквозь. И небо висит на них, бессильно обмякнув. Немного в стороне великан Демавенд возвышается как неприступная грозная башня. Об этом пристанище драконов ходят такие прекрасные, такие нежные и трогательные легенды, что самые великие поэты Арнемвенда используют их как тему для своих творений.
- Я ухожу в горы, - говорит Каэтана.
Она одета и вооружена верными мечами. Рядом с ней стоит Барнаба, тоже в полной боевой готовности, что означает, что конечности у него приблизительно расположены так, как у нормального человека, он прилично выглядит и запасся целым мешком любимой хурмы. Тхагаледжа и Нингишзида собрались, чтобы проводить ее. Поодаль - целый отряд до зубов вооруженных воинов - теперь в окрестностях Салмакиды нужно передвигаться с большой осторожностью.
- Когда ты вернешься, Интагейя Сангасойя? - спрашивает верховный жрец. Когда твои дети будут осчастливлены твоим присутствием?
- Для вас - сегодня же, - отвечает вместо Каэ неунывающий Барнаба.
- Не понимаю, но рад принять на веру, - склоняется перед ними татхагатха.
- Все-таки я недаром пришел сюда, - улыбается Барнаба.
От его улыбки, которая все распространяется и распространяется по лицу, заползая на затылок, всем становится жутко.
- Барнаба... - окликает его Каэтана.
- Ах, простите!