— Так точно!
Показываю пальцами руки отсчет времени. Когда загибается последний мы синхронно командуем подопечным. Раздается режущий зубы визг, уши отзываются тупой болью. Человек тридцать в строю врага падают. Сразу оголяются два ряда. Ущерб усугубился еще тем, что металл доспехов хорошо резонирует и проводит звук. Оказаться в железных латах в такой миг все равно, что залезть в медный колокол во время тревожного набата.
Под моими ногами шевелится и плывет почва. С трудом удерживаю равновесие. Чародеи противника, посвященные Земле, попытались атаковать нас какой-то гадостью. Может хотели атаковать каменными копьями или создать яму под нами. Грунт успокоился и замер идеально ровной плоскостью. Словно замерший на пруду лед. Армейские колдуны нас хранят и оберегают.
Контактники с универсалами воспользовались возникшей в рядах врага ситуацией, проникли внутрь, ступая прямо по шевелящимся людям, и расширили дыру. Кадавры-стрелки лупили ферритовыми шариками по сопротивляющимся, сбивая тех с ног. Один выстрел это просто больно, а серия выводит на время из боеспособного состояния.
Рядом со мной радостно заорали сослуживцы, ободренные успехом, и в дыру хлынула волна мечников. Впереди всех несся Гоблин, держа в руках парные тяжелые клинки. Каждый длиной был почти в рост с него. Не дотягивали всего на голову. Ими он очень гордился. Заботился о них как о собственных детях. Тщательно чистил, затачивал и доводил особой шелковой тряпочкой. Соратники постоянно беззлобно подтрунивали над ним из-за этого. А оружие действительно заслуживало такого отношения. Не знаю, как он их добыл, но подобные экземпляры редкость.
Битва протекала долго и тяжело. Наемники отчаянно сражались. Каждый наш шаг стоил много усилий. Только великолепная выучка кирасиров позволяла им противостоять. Даже моим инженерам пришлось вступить в затяжной бой. Я позволил себе слабость и выпустил из левой руки когти. Только самые кончики. Очень удобно полоснуть ими по наиболее уязвимому месту не ожидающего противника. Зачарованное железо с натугой, но поддавалось. Надеюсь это никто в горячке боя не заметит. Свой вампирский козырь я стараюсь не афишировать окружающим. Что-то глубоко внутри мне запрещает поступать иначе.
Чудовищная сила милосков поражала. На моих глазах трое подняли тяжелую тушу контактника и отшвырнули его на десять шагов. Броню трех универсалов вскрыли ударами клинков и распотрошили внутренности. Кадавров я старался направлять на самые тяжелые участки, жалея соратников. Монстров можно отремонтировать ну а людей не воскресишь.
Противостоящего мне воина сшибает с ног очередью из магнобоя, но он быстро поднимается. Я не даю ему встать, бью его в щель под наплечником. Милоск перехватывает лезвие закованной в металл рукой и тащит на себя. Несколько мгновений борюсь с ним и понимаю тщетность усилий. Слишком силен. Отпускаю меч и втыкаю когти в кольчужную сетку под шлемом. Вспарываются кольца, и я чувствую, как по пальцам течет теплая кровь. Наемник хрипит и падает на землю. Готов! Оглядываюсь и ищу взглядом своих инженеров. Битва давно превратилась в единую свалку. Слышны яростные крики сражающихся, предсмертные стоны умирающих и постоянный звон металла.
Недалеко между громадными фигурами мельницей крутится Гоблин. Словно подросток сражается с великанами. Вот уж кто в своей стихии. Его огромные мечи собирают обильный урожай. За ними остается широкая просека из тел врагов. Измененные зельем организмы наемников не сравняться с мощью бывшего бога. Клинки с большой скоростью и свистом врубаются в доспехи и пробивают металл. А когда не получается, то ломают кости. Он даже как всегда по пижонски не надел перед битвой на голову шлем. Говорит, мол, только мешает драке, закрывает обзор.
Я нагибаюсь и выдираю из рук ближайшего трупа имперца щит. Мой еще в начале битвы развалился от парирования ударов врага. Отвожу удар милоска. Опоздал бы на мгновение и лезвие могло войти в спину кирасиру, увлеченно дерущемуся с противником. Он слегка повернул голову. Заметил помощь, но не стал отвлекаться и благодарить. Оттесняю наемника и становлюсь, так что бы мы с соратником защищали друг другу тыл. Ох, и тяжело! Мышцы предательски подрагивают от усталости. Как бы после очередного удара не началась судорога.
Я успел зарубить еще двух противников, как соратник пропустил выпад меча и свалился раненый. Эх, браток не повезло! Надеюсь, ты выживешь. Мысленно желаю удачи. На его место тут же встал другой кирасир.
Слежу краем глаза за подчиненными и Мгешем. Кадавру попался сложный противник. Очень высокий, метра два с половиной. Практически великан из легенд. Доспехи отличаются от экипировки остальных наемников. Шлем выполнен в виде рогатого оскаленного черепа. Похоже кто-то из командиров, если не сам предводитель. Несмотря на массивность, двигается легко и быстро. Монстр старается, лупит клинками и пневматическим копьем, но тот уклоняется и отбивается. Лезвия завязли в щите. Враг пользуется моментом, отпускает его и, хорошо размахнувшись, в мощном рывке, проламывает решетку сенсорной защиты ударом стальной перчатки. Мой ослепленный подопечный бестолково вертится на месте, разом потеряв ориентацию в пространстве. Воин с рыком начинает дубасить по нему клинком. В броне остаются следы. Подламываются упоры, отлетает отрубленный почти у самого гнезда левый манипулятор с клинком и сгибается копье.
На вожака налетает Гоблин. Сражаются на равных. Из мечей высекаются искры. Я, добравшись до противоборствующей пары, вступаю в бой. Стараюсь зайти со спины. Командир маневрирует, держа нас в поле зрения.
— Заходи! Зажимай его! — в порыве боевого азарта орет ефрейтор.
Наемник в размахе целенаправленно задевает рукоятью клинка мою голову. Едва не проломил мне забрало. Я отшатнулся. Он спотыкается о труп. Я из низкой стойки подбираюсь к нему и отбив меч цепляю когтями ему голень. Металл со скрежетом рвется. Откатываюсь и, там где меня уже нет, втыкается лезвие. Будь чуть-чуть менее расторопным, и нанизали бы как жука на прутик. Главарь дернулся и захромал. Гоблин разрубает ему бок вместе с доспехом, а вторым ударом, вложив всю силу, отделяет голову. Шлем далеко отлетает и из шеи бьет широкий фонтан крови. Тело сначала рухнуло на колени, а затем повалилось на спину.
Оглядываюсь. Враги почти повержены. Лишь несколько разрозненных групп еще оказывают сопротивление. Но это ненадолго. Противник разбит. Я оценил на глазок потери. Из наших полегло около трети роты. Отмечаю, что еще один стрелок-кадавр выведен из строя. Монстрам вообще сильно досталось в бою, но если не они, боюсь, так легко бы мы не отделались. Меня и так шатает от усталости. На учениях никогда так не выкладывался. Собираю инженеров. Так, двоих нет. Погибли.
— Стрелкам начать атаку по лучникам, — приказываю я выдохшимся бойцам, — и поставьте уцелевшим универсалам арбалеты.
— Есть!
Доспехи у степняков были не в пример комплектам наемников. Лишь отдельные элементы лат из тонкого дрянного металла. Ферритовые шарики косили их ряды, как крестьянин сочную траву для буренки. Кирасиры отрезали все пути к отступлению. Началась суматоха и паника в их рядах. Ржали испуганно лошади.
— Проверить ущерб у кадавров и доложить!
— Третий контактник поврежден.
— Первый, четвертый и пятый универсалы сломаны.
— Второй стрелок выведен из строя.
Добавим к списку моего Мгеша. Шесть монстров за один бой. Милоски дрались до последнего как безумные.
Пока я прояснял ситуацию, магнобои сделали свое дело. Зажатые с трех сторон лучники у котлована попытались толпой прорваться через наши ряды, в надежде, что хоть кому то удастся вырваться, но у них не получалось. Мы продолжали их теснить, сужая пространство. Люди стали падать в яму. Рухнувшие вниз поднимались и бежали от нас, спасая жизни, но острые стрелы наших стрелков и снаряды кадавров догоняли их и пронзали мягкую человеческую плоть. Тела ордынцев падали на трупы рабов, еще одним верхним слоем.
Шаманы окружили себя полупрозрачным куполом и решились на последнюю атаку. К краю магического щита подошли трое колдунов в рясе и из их рук вылетел клубок ледяных белых нитей. Двигаясь к нам, он стремительно расширялся. Еще немного и его хватит, что бы поглотить всю площадь с нашими отрядами. Паутинки-колючки касались травы, редких мелких кустарников, и те тут же замерзали, покрываясь хрупкой корочкой.
— Едрить вас за ногу! Паскуды!
Армейские чародеи не замедлили ответить. Над нами появился смерч, он протянулся хвостом к вражескому заклинанию и плетение Стихии Льда засосало. До нас дошел только холодный поток воздуха. Словно кто-то резко опрокинул на голову ведро ледяной воды. Некоторые солдаты стали стучать зубами. Одеты-то все почти по-летнему, да и железные доспехи тепла не добавляют. Дело рук и дара колдунов выполнило свое предназначение и с хлопком самоуничтожилось. На наши головы, красиво кружась, медленно падали снежные крупинки. Я передернулся. Как они противно тают, попадая за шиворот!
— Атака на магов, — указываю я, — попробуем пробить щит.
Контактники подошли к полупрозрачной стене и стали лупить по ней клинками и отбойниками. Выпускаемые стрелками снаряды со звоном отскакивали от преграды, оставляя расходящиеся мерцающие круги. Мне были видны перекореженные в напряжении лица шаманов с той стороны. Еще немного их силы закончатся и щит рухнет.
В противоборстве были заняты не все колдуны. Двое под центром купола в трансе скакали с бубнами возле края большой пентаграммы выкопанной в земле. В бороздах кипела красная жидкость — кровь. Поднимался густой пар.
— Ублюдки! Что делают!? — заорал Гоблин, так что все повернули головы в его сторону, — это ритуал воплощения в камне призываемого существа!
— Чего? — переспросили соседи.
Да что тут не понятного, — разорялся он, — они изначально хотели провести обряд благословения богом. Прирезали кучу рабов, что бы умилостивить высшее существо. Но тут появились мы и помешали. И шаманы с ходу переделали все под призыв. Жертвенной энергии вокруг полно плюс еще павшие воины добавились. Пусть грубо на чистой силе, но ритуалы можно переделать без подготовки на той же пентаграмме. Сейчас они распахнут широкую дверь в иные миры и если тут сейчас обретет свободу темный бог или архидемон, то, по крайней мере, на нашем континенте жизни не останется. Будет голая пустыня из песка и камней.
Похоже, до армейских магов тоже дошло, что происходит. Сразу стало не до экономии маны. В купол ударил мощный столб огня. Это скорее даже была творимая разумом и чарами людей солнечная плазма, сжатая в струю мысленным желанием творящих плетение. Мгновенно стало жарко так, словно меня запихнули в доменную печь. Казалось, плавился сам воздух. Невозможно стало дышать. Весь кислород выгорел. Я, зажимая глаза рукой от света, в числе прочих сбежал подальше от опасности. Слепящие глаза лучи проходили даже сквозь перчатку. Приходилось смотреть в совершенно противоположную сторону. Доспехи стремительно нагреваются.
Считаю удары бешено стучащего сердца. На восьмерке слышится громкий звон лопающегося щита и свет тухнет. Я оборачиваюсь. Шаманы, в прямом смысле этого слова, испарились, вместе с чересчур близко стоящими контактниками. Металлические тела от невыносимого жара оплавились, потекли и изменили очертания.
— Чтоб вас всех с вашей магией перевернуло! — в сердцах сплевываю и ругаю колдунов, — монстров уничтожили!
Столько труда и усилий вложили создатели в кадавров и тут буквально за одну битву потеряно больше половины. На месте где была пентаграмма, земля спеклась и оплавилась до лавоподобной массы. Теперь по краю котлована течет раскаленная жижа. При соприкосновении трупов с ней плоть мертвых людей начала поджариваться и гореть. Вкусно запахло жареным мясом. Ветер-то дует в нашу сторону. В животе забурчало. После чудовищной растраты сил и выплеска адреналина хотелось безумно есть. Последний прием пищи воспринимался как что-то далекое.
— Зато не дали шаманам призвать иномирную тварь, — говорит стоящий рядом инженер.
— Или все-таки дали… — повернув голову в сторону статуи, шепчу я.
Камень медленно трескается. Это слышно хорошо даже возле меня. С тела выбирающегося демона мелкой крошкой ссыпаются осколки. Ярко блестит на солнце золотая чешуя подбрюшья змеиного хвоста. Я говорил уже вам, что скульптура очень большая? Так это ложь. Она маленькая. Ордынцы, оказывается, выкопали только макушку и успокоились на этом. Остальная туша скрывалась под землей и теперь выползала наружу.
— Смертные! — раздался рев из зубастой пасти, — как вы посмели побеспокоить Кстизыысаижыариматглвыыджпикр'Дыхара повелителя трех кругов Инферно! Теперь все поплатятся своими душами за столь дерзкую наглость!
Голос демона проникает до последней клеточки организма и подавляет волю. Хочется упасть на землю, закрыть руками голову и выть. Но все сдерживаются. Похоже, без ментального воздействия тут не обошлось. Существо загребло когтистой лапой ком земли, смяло его, как я комкал в руках зимой снежок, добиваясь плотности, и бросило в нас. Шар, ставший твердым, словно каменный валун, пробил выставленный магами щит и врезался в ряды наших лучников. Пролегла ровная просека из разорванных тел, поделившая группу на симметричные половины.
— Отступаем, — командует Сажан, — не поддаемся панике и сохраняем строй. Тому, кто побежит, всажу из самострела в затылок болт! Вы знаете у меня глаз меткий, а рука твердая.
Мы отходим, не обгоняя соседний взвод. Хотя инстинкты заставляют все бросить и бежать сломя голову, пока страх не отпустит душу, а ноги не перестанут тебя держать. У меня где-то в закоулках разума гнездится ужас обывателя перед демонами. Это не наша битва. Гостю с изнанки мира смогут противостоять только чародеи. Чудовище уже почти вылезло и, согнувшись в виде вопросительного знака, закрыло половину небосвода.
Колдуны поставили щит и ударили огнем по призванному. Он раздраженно дернулся и переключил внимание на них. Пламя причинило его чешуе лишь легкую боль. Демон со свистом втянул в грудь воздух, и его пасть выдохнула ядовито-зеленый пар. Газ облепил охранный купол, проедая его. Тварь обвила хвостом защиту. Плетение затрещало под чудовищным давлением колец. Лапы, вцепившись в преграду, царапали щит. Когти оставляли кривые глубокие царапины после себя. Иномирное создание ярилось в попытке добраться до мягкой плоти людей. С клыков капала черная слюна.
— Познайте мою силу, — высунул раздвоенный язык демон и зашипел рассерженной змеей.
Солдаты повалились на землю, зажав уши от боли в мозгу. Не знаю, сколько я провалялся в отключке, но когда очнулся, то первое что увидел это бьющаяся в сети из нитей света тварь с бараньими рогами. Она пыталась разорвать путы, но те только сильнее сжимались. Иногда из кокона вырывалась то одна то другая лапа, но колдуны тут же ее опутывали, притягивали и фиксировали. Я порадовался за чародеев. Знай наших! Имперские архимаги и магистры вам не пальцем деланы! Это мощь, сила и надежда всей страны.
Солнце за время отсутствия сознания успело пройти уже значительный путь. Значит, прошло минимум часа три. Рядом шевелились тела еще не пришедших в себя кирасиров. Но кое-где уже вставали пошатывающиеся воины. Я тоже поспешил привести себя в горизонтальное положение. Ох, бесы! Как ломит тело! Все конечности затекли.