Троица бесшумно ехала по тихим улочкам. Ни единый звук не пронзал наступившую здесь мертвенную тишину. А ведь где-то сейчас кипел кровавый и безжалостный бой! Генерал, полковник и воительница наблюдали самую унылую и самую скорбную их сердцам сцену, которую им когда-либо доводилось видеть... Нет, эту сцену не сравнить со сценами опустошенных темными деревень и лагерей. Не сравнить эту сцену с полями битв, которые на своем веку овермунцы повидали не раз. Эта сцена представляла собой жестоко убиенное величие сего изумительного города.
Нет, Калиатра еще не умерла, ведь стойко переносили тяжкие удары ее стены, ведь теплилась еще жизнь в овермунском стане. Но Калиатра явно уже билась в агонии... Жестокие расправы не только с мирными жителями, но и с гордыми постройками, статуями, фонтанами свидетельствовали об этом. Вороной конь и маахо вынуждены были ступать по обломкам святых алтарей и изваяний, по растерзанным жителям... Поваленные, полусожженные кедры безжизненно раскинули свои ветви, укрыв ими тела нескольких гвардейцев и их лошадей. На прочных ветвях платанов, в нескольких метрах над землей - как раз рост некоторых темных - покачивались на ветру тела повешенных.
- Какие бесчинства! - прошептала Велитта. - Всего на одну ночь я покинула золотые стены Калиатры... Так когда же темные успели разрушить святая святых империи?
- Они способны на большее, - произнес Тамерлан.
- Однажды я видел нечто подобное, - вздохнул Вальдар. - Конечно, трудно сравнить разрушенный городок в Велекке с Калиатрой... Однако в том городке камня на камне не осталось, и никто не выжил.
- Сомневаюсь, что среди этих развалин еще жива хоть одна душа, - сказала воительница, и в ее голосе скользнула невыразимая тоска. Ее спутники знали, как дорог ее сердцу этот город: она жила здесь в свои юные годы и до сей поры помнила в лицо почти каждого калиатрийца. Многие из них были ее друзьями.
Вдруг на их пути показался распростертый флаг Овермуна. На его темно-синем фоне было точное воспроизведение рисунка, как на овермунских браслетах: месяц, заключенный в луну, и луна, затмившая изображение солнца. На этом священном атрибуте Овермунской империи были видны четкие следы от лапы темного и три пореза от его когтей. Вероятно, полотно было брошено сюда с верхушки башни ратуши. Увидев это кощунство, Велитта не удержала эмоций. Она остановила своего маахо и подобрала флаг. Удерживая его за обломок шеста, она сказала:
- Пусть знают, кто идет на них!
Вскоре выехали на прямую дорогу, в конце которой уже виднелась прекрасная мраморная лестница дворца Акиллера.
Едва заметив белые стены здания, трое овермунцев отметили, что оно попало в руки нападающих не без боя: на ступенях лежало распростертое тело грифона Оликса, все четыре крыла которого были связаны цепями и так сильно отвернуты назад, что не оставалось сомнений: крылья хотели просто оторвать. Зато рядом же лежали кучи пепла, едва развеянные тихим ветром - это останки тех, кто посягал на достояние Акиллера.
- А ведь я сам вырастил грифона в своем поместье, - грустно и почти возмущенно выдохнул Вальдар. - Ведь он ел из моих рук совсем маленьким, ведь мы летали вместе от Прорайна до Хог-Ангры!.. Я отомщу, обещаю!
Велитта свободной от флага рукой прижалась ко лбу и зашептала молитву. Видеть мертвого Стража дворца не доводилось еще ни одному овермунцу.
- Как тихо!.. - насторожился генерал. - Не хватало еще, чтобы они ожидали нас!
- О нет, - возразила Велитта, - нас они не ждут. Я вижу одного из них...
Однако Вальдар увидел раньше, и уже его стрела просвистела в воздухе, поразив склонившееся над трупом Оликса чудовище. Это страшное существо, кажется, только что выщипывало перья и обгладывало лапу грифона. Еще секунду оно было живо, а затем, получив вторую стрелу прямо в горло, откинулось назад и вспыхнуло. Где-то в глубине дворца послышался грозный рев.
- Теперь они знают, что мы здесь, - сказала воительница.
Остановленные, маахо и жеребец замерли. Арес перетаптывался с ноги на ногу, мотая хвостом и тихо хрипя. Волки внимательно изучали пространство, расставив свои уши в разные стороны. Налетевший ветер принес удушливый запах пепла и подхватил знамя Овермуна, развевая его над головой Велитты. А спустя несколько секунд у полуразрушенного входа во дворец замаячила фигура огромного чудовища.
Оно не было вооружено или заковано в латы, однако не оставляло сомнений в том, что длинные когти на его лапах послужат самым лучшим оружием, а отливающая стальным блеском голая шкура - чудесной броней, не говоря уже о венце рогов, скрывающих плоский череп. За ним показалось еще двое не таких высоких существ, похожих как две капли воды: оба длиннотелые, сгорбленные, неуверенно опирающиеся на жилистые передние конечности. Рогатые маленькие головы были покрыты защитными обручами, на длинных лапах блестели гладкие стальные браслеты. Как только они не спеша вышли, показались длинные, усыпанные шипами хвосты. Монстры оскалились. Овермунцы приготовились отразить атаку.
Двое существ помчались прямо на них, и когда их молниеносные, почти синхронные прыжки показались достигшими своих целей, одного из них остановила стрела полковника, другого сразила выросшая прямо из земли огненная стена, наведенная Велиттой. Первый сразу упал замертво, второй, полностью обожженный и нестерпимо визжащий, стал жертвой тяжелого двуручника генерала. Не потребовалось много времени, чтобы оба трупа вспыхнули огнем. Победа казалась слишком легкой.
Не напрасно.
Самый огромный монстр, доселе нерушимо стоящий в дверях дворца, почти упираясь головой в потолок, сделал первый шаг в их сторону. Велитта сорвала флаг с шеста и повязала его на шею поверх плаща. Золотые ниточки вышивки ее формы зашевелились и вонзились в новую предложенную ткань, как бы слившись с ней. Между тем темный, прорычав какую-то неясную фразу на своем языке, резко повернулся в сторону и вырвал у основания стены тяжелую колонну, обозначавшую вход. Легко взяв ее в свою огромную лапу, он сделал шаг назад и чуть присел.
- Осторожно! - предупредила Велитта, дернув в сторону поводья маахо.
Чудовище резко выпрямилось, мускулы его плеча сократились. Колонна, подобно копью, покинула его ладонь, выскользнув, и полетела в сторону троицы. Оба маахо разбежались вправо и влево, а вот генеральский конь резко подался вперед, и некогда чудесное белое изваяние громко разбилось за спиной Тамерлана. Несколько осколков больно ударили коня по крупу, однако это не сбило Ареса с галопа. Он сделал маневр, ощутив новый приказ седока. Генерал увидел, как ловко монстр вырвал другую колонну и снова швырнул. Жеребец вновь развернулся, сделал быстрый прыжок в сторону, что и позволило всаднику избежать смертельного удара.
В то же время Велитта сделала несколько движений рукой, и вот уже прямо перед носом чудовища, застилая ему взор, выросла другая стена красноватого пламени. Огонь танцевал дьявольской пляской, шумя, как огромный костер. Это позволило приблизиться, и воительница бросила полковнику довольно длинный обломок шеста, который остался от флага. Овермунец напрягся, прицелился, и когда рычащий "темный" сделал шаг вперед, метнул шест в него. Острый конец вонзился в левое плечо существа, чуть повыше сердца. Сильный удар заставил его покачнуться, однако нестерпимо палящий огонь вынудил его побежать вперед.
Велитта и Вальдар повели обстрел, Тамерлан, выждав момент, подскакал сзади монстра и рубящим ударом разрезал его поясницу. Меч со скрежетом и искрами вновь показался на свет уже дымящимся от крови. Однако медлить было нельзя: даже такие раны у темных могут быстро затянуться. Всадник сделал маневр вокруг противника. Избежав удара лапой, Арес вильнул между его ног, и Тамерлан, выхватив свои парные короткие мечи, сделал два удара по его коленям. Ноги чудовища подкосились, оно глухо завыло и, получив новые раны несколькими горящими стрелами, упало навзничь.
Генеральский жеребец фыркал и мотал головой. Остановившись, он все еще стучал передним копытом. Оба маахо медленно подошли к нему.
- Итак, мы пробили их основную оборону, - сказал Тамерлан. - Отличная победа! Теперь нужно отыскать...
Договорить он не успел. Из-за стен вдруг показались новые темные. Видя полыхающий огнем труп своего "старшего брата", они выли и рычали. Медленно они окружали тройку овермунцев.
- Отправляйтесь во дворец, оба! - сказала Велитта, указав на вход. - Я задержу их, иначе мы и до вечера не справимся со всеми!
- Но Велитта! - возмутился полковник, уже прикинув, сколько тварей показалось из-за стен. - Их слишком много!
- Вы мне будете только мешать! Я уверена, это наспех сколоченная оборона. Внутри вас ждет нечто большее! Так хватит же спорить!
Не дожидаясь новых возмущений и протестов, она дернула поводья, и ее маахо помчался вперед, разбивая кольцо нападающих.
Тамерлан и Вальдар переглянулись.
- Возможно, она права, - произнес Тамерлан. - Тогда не будем терять времени!
Полковник покорно кивнул. Следуя за генералом, он и его маахо оказались внутри дворца. Вальдар спрыгнул и запер высокие двери. Его волк остался сторожить вход и коня.
Во дворце, как и во всем городе, царила разруха. Овермунцы почти без шума ступали по белым пыльным обломкам стен, укрытым изорванными и обугленными гобеленами. Из всего великолепного интерьера приемного зала, где некогда красовалась шикарная красная дорожка на золотых ониксовых плитах, и где на стенах висели зеркала, уцелела только большая картина воина на белом коне - основателя империи - Сейнаре. Повсюду, помимо черепков и даже разбитых кирпичей, лежали стальные шлема, латы, сапоги... Все они были усыпаны кучами пепла. Так защищал дворец второй оплот внутренней стражи - Спящая Гвардия. Еще до сих пор в воздухе витали белесые, отдающие легким дымком сферы - духи, некогда "спящие" в доспехах гвардейцев.
- Неужели Шимрон позволил разрушить собственное жилье? - прошептал Вальдар.
- Он здесь жил вынужденно, - ответил Тамерлан. - Я как-то слышал, что в Горконде у него была крепость с огромным подземельем.
- Однако где тот отпор, который сулила нам Велитта? - полковник осмотрелся, окончательно убедившись, что в зале пустынно и совсем тихо. Сюда не просачивались даже звуки битвы, которую за дверьми учинила воительница.
- Тише, - шикнул генерал, - отпор будет. Я уверен, они готовы нас встретить...
- Как ты прав, генерал-маршал! - послышался почти веселый, однако не лишенный злобного предупреждения голос. - Я все думал, придешь ли ты сюда, и вот ты пришел. Согласись, я поступил осмотрительнее, придумав план на непредвиденный случай!
- Шимрон, это ты? - притворно удивился генерал. - А я уже думал, ты схвачен своими подданными! Такой погром здесь очень красноречиво подтвердил бы это. Неужели тебе не жаль было своих зал?
Тамерлан говорил, втайне надеясь разгадать ловушку, приготовленную для него. Стоящий рядом с ним полковник украдкой оглядывался и осторожно ходил вокруг, пока не стал спиной к нему, генералу: так было больше шансов избежать нападения сзади.
- Странно, впрочем, ты прав на этот раз, - тем временем говорил голос. - Мне было искренне жаль дворца. Однако кое-что в нем я все-таки уберег. Оно там, пойдем со мной.
- Но где же ты? - вопросил Тамерлан, осматриваясь.
- Я здесь! - отозвался голос, и в конце левой мраморной лестницы, ведущей наверх, к Тронному залу, показалась высокая худощавая фигура наместника, завернутая в плащ. - Пойдем же, раз уж тебе так интересно...
Тамерлан не дал себя обмануть. Резким движением он извлек из-за пояса нож и ловко метнул его в фигуру. Он не сомневался, что, не будь это иллюзия, нож обязательно вонзился бы в сердце. Однако стоило блестящему лезвию коснуться складки плаща, как вокруг полыхнуло черное пламя инферно - всеиспепеляющего адского огня, дарованного Тьмой своим приспешникам.
- Ну зачем же так грубо? - притворно возмутился голос, и в конце правой лестницы показался настоящий Шимрон. - Пойдемте, други, вас ждет сюрприз, обещаю. Ведь вы уж не надеялись увидеть в этом городе что-нибудь целое и живое?
И прежде чем генерал коснулся рукояти другого ножа, худощавая фигура в плаще скрылась за поворотом. Тамерлан и Вальдар осторожно продвинулись вперед. Полковник вышагивал задним ходом.