- Сын Тьмы не боится проклятий! - гордо отвечал повелитель темных. - Но почему? Откуда в тебе столько страсти отрицать то, что теперь истинно? Мое предложение помогло бы тебе прожить положенный остаток!
- Как бы ни была долга жизнь, - прошептал он, опустив глаза, словно только самому себе, - она всегда конечна. Мое имя, пусть даже в моей смерти, дороже мне, чем столетия существования без него...
- Тамерлан... Это безнадежно!.. - прошептала Аден, всхлипывая. Ее все же услышали.
- А еще, я чувствую, - взглянул на девушку, - Аден, Велитта, Акиллер знал, что делал, когда подписал Договор... Он был мудрее всех нас...
- Акиллер мертв! - разозлился наместник, вскинув вверх руки. - Мертв, слышишь? Вы даже не успели воздать его телу почести, и оно так и лежит в соседнем зале на своем ложе! Глупцы! Вы тоже умрете! Вас всех ждет забвение!..
Он злобно глядел в бесстрастные глаза Тамерлана. Даже стоя на коленях, этот воитель выглядел величественным изваянием, напоминанием о могуществе и власти... Глядя в эти ясные глаза, Шимрон ощущал подавленность, мистический страх.
- Умрешь, будешь забыт!.. - повторял он. - Но! - и успокоился, так же внезапно, как и разозлился. - Может, у тебя есть последнее желание?..
- Да... - прошептал Тамерлан. - Убей меня так, как ты убил государя.
- Нет! Шимрон, не делай этого! - взмолилась царевна. - Прошу, не нужно!
- Будет исполнено! - восторжествовал повелитель темных, едва взглянув на девушку. Подойдя ближе, он смотрел прямо в лицо овермунцу. - Я знал, что тебе интересно, как я убил его!.. Так получи же свое желание!
Быстрым движением он извлек откуда-то из рукава рубиновый кинжал, и блестящее лезвие легко вонзилось в сердце генерала-маршала Белой Овермунской армии...
- Этот кинжал зовут Угнетателем, - сказал Шимрон, оставив рукоять в его груди. - Его сила рождается только тогда, когда лезвия касается чья-то кровь. Поэтому никто из Стражей не определил его. Это ненасытное жало лишает свою жертву крови, до последней капли. Так погиб твой царь-император, генерал, - от рук сына Тьмы! От кинжала, дарованного мудрым духом времени... Надеюсь, ты счастлив теперь.
Темные отпустили его руки, и Тамерлан вынужден был опереться о них, хотя силы стремительно покидали его. Он уже не чувствовал самого себя. Он едва различал редкое биение сердца в своей груди.
- Мы встретимся с тобой, повелитель темных и заблудших... - прошептал он, закрыв глаза.
Шимрон услышал начало боевого клича. Он смотрел на павшего воителя и думал о чем-то... Но не замедлил ответить:
- Не в этой жизни - так в следующей, - завершил он начатые слова тихо-тихо. - Я принимаю твой вызов.
Когда Тамерлан лег на спину, словно собираясь уснуть, Шимрон подошел к нему и стал на колени. Медленно вытянув из его груди теплый теперь кинжал, он вытер блестящее лезвие о рукав.
- Даже врага нужно уметь уважать, - сказал он, обращаясь к троим оставшимся в живых монстрам. - Особенно, когда враг достоин уважения.
Внезапно стоящий в стороне Арес вновь обрел силу. Он, еще недавно покачивающийся на ногах, вдруг вздыбился, и не ожидавший этого Марг вылетел из седла. Конь яростно набросился на прежнего седока. Марг с ужасом увидел прямо перед собой блестящие подковы на огромных копытах.
- Нет! - воскликнул он.
И испустил дух, растоптанный зверем.
Один из чудовищ легко метнул в коня большой топор, и верный друг Тамерлана, сделав несколько шагов в его сторону, последовал за своим хозяином.
Когда Шимрон встал с колен, темные отволокли в сторону тело Шатры, повинуясь едва заметному жесту. Потеряв опору, Велитта чуть не упала на спину. Одно из чудовищ вполне аккуратно подняло ее и поставило на ноги.
- Развяжите ей руки, - приказал повелитель темных, - я не хочу, чтобы она умерла так...
Когда просьба была выполнена, Шимрон приказал им отступить, и три монстра сделали несколько шагов назад. Тогда он вдруг смягчил лицо и сказал очень нежным голосом:
- Велитта... Велитта, возлюбленная!.. Послушай меня, прошу! Я не хочу, чтобы ты погибла, и ты сама это знаешь. Но мы с тобой заложники теперь... И тебя может спасти только одно. Ты обдумала мое предложение?
Девушка молчала, опустив голову. Она помнила, как несколько дней назад, еще до смерти Акиллера, этот страшный человек предложил ей стать его единственной спутницей. Тогда воительница только насторожилась, зная, что Шимрон уже женат на Адеинен Акиллер. Из некоторого уважения к нему она ничего не ответила, но повелитель темных предложил ей подумать. Это предложение она не могла воспринять всерьез.
- Ты ведь помнишь, как тогда, шесть лет, назад я спас тебя? - продолжал он ласково, взяв ее за плечи. - Ты сказала, что теперь моя вечная должница... Когда мы с тобой были в лесах, скрываясь от погони, ты помнишь, я сказал, что люблю тебя? Ты тогда ответила мне поцелуем, и я думал, что все решено...
- Тогда ты не был повелителем темных, - ответила Велитта.
- Став повелителем этой проклятой армии, - вздохнул он, - я лишь искал путь к бессмертию, ведь я знаю, какой долгой может быть твоя жизнь...
- Теперь твои оправдания мне ни к чему! - дерзко ответила она, отстранившись. -Ты убил царя, убил всех моих друзей, ты уничтожил Калиатру! Неужели ты надеешься на мое прощение? Ты проклят!
- Велитта, любовь моя, одумайся! Теперь некому будет оценить твоей верности, все они погибли!
- Погибли от твоих рук! Ты уничтожил все то, что я любила!
- Я создам для тебя новое, лучшее, - говорил он терпеливо. - Ведь без разрушения не бывает созидания...
- Без разрушения!.. - воскликнула воительница. - Разрушения! Новое и лучшее?! Да что тебе известно о созидании? Ты разрушил не только город, ты уничтожил целую цивилизацию! Ты уничтожил людей, а вместе с ними - память! Ты придал нас всех забвению!.. Забвению, слышишь? Самой страшной каре! Ты лишил нас вечности... Всех, всех нас!.. Своим разрушением ты отнял у нас все!..
- Велитта, подумай же здраво, без этих старых овермунских премудростей! - раздражился Шимрон. - Подумай, сколько мы вдвоем с тобой сможем сделать! - его голос был мечтателен. - Мы построим заново Калиатру, мы возьмем бразды правления Овермуна, мы освоим многие дикие земли... Мы воздвигнем новые города, изобретем то, что лишит нас рутинной работы, мы научимся излечивать старость, продлевать людские жизни! И все это будет течь по-новому, все это будет зависеть только от нас! Разве не прекрасно? Я предлагаю тебе новый, абсолютно необыкновенный мир, где застой мыслей будет преодолен, и где сила браслетов будет служить целому человечеству... Понимаешь? Это будет новый Овермун - величайшая империя, повелитель всех земель человека!
- А границы этой новой империи будут защищать твои темные? - спокойно спросила она. - Темные? Те самые твари, цель которых - уничтожать? Нас будут оберегать монстры, в глазах которых - жажда людской крови?.. - воительница сделала шаг назад, сказав презрительно: - Ты так наивен!.. Считаешь, что им нужен мир счастья?.. О нет! Они ведь здохнут без горя и отчаяния в человеческих сердцах!.. Будут ли они нас защищать? Нет, им это определенно невыгодно! Ты выбрал неверных покровителей для своих "благих целей"! Твоя власть будет подобна дому на песке: у нее не будет того фундамента, который ты уничтожил этим утром.
Шимрон замер, внимательно слушая ее слова. Глубоко удивленный, что даже сейчас, оставшись одна, без друзей, Велитта не растеряла прежних убеждений, предводитель Войска Потустороннего стоял почти неподвижно. Слова его возлюбленной были подобны хлысту....
- Говоришь, что заново построишь Калиатру?.. Правда? И будет ли этот город подобен прежнему? О нет! Столица жила не только внешне, она имела куда более сильный оберег - людские умы. Теперь ты убил их, тех, кто нес в себе память и представление об этом городе. В твоих новых стенах не будет той любви и желания творить, что теплились в сердцах прежних архитекторов Калиатры. Твои рабы будут только роптать на тебя, вселяя в сам фундамент ненависть и злобу. И даже дворец Акиллера, построенный под твоим началом, овеянный всем этим, не устоит. Он падет, Шимрон. Падет... Знай это.
Она на мгновение умолкла, однако темный понял, что это еще не конец.
- Я услышала, ты хочешь освоить девственные земли, построить на них города... Что ж, пускай. И вновь тебе понадобится разрушать, а не созидать. Твои рабы вырубят леса, осушат болота, уничтожат горы и сожгут "ненужные" степи... И на их месте появятся камень и железо. И новые люди. Подумал ли ты, сколько смертей сможет обеспечить порядок? Ведь люди нуждаются в пище и воде, в чистоте жилищ. А подумал ли ты, смогут ли они возвращать то, что отнимут? Смогут ли поддерживать Равновесие?.. Уверена, что нет. Этого в них природа не заложила. А без овермунцев они забудут прежние учения "Возврати отнятое".
Шимрон молчал. В его глазах стал теплиться огонь злости.
- Ты хочешь создать нечто такое, что избавит человека от работы? Что ж, многие по достоинству оценят твои изобретения... Люди будут иметь много времени на что-то другое... Но на что? Думаешь, они будут размышлять над сутью Равновесия, будут творить и обновлять? Нет, не такова их природа! Они станут такими ленивыми, что тела их потеряют гибкость и силу, а головы их будут рассуждать только о суетливых вещах... Разве достойны будут такие люди всех новоиспеченных благ? Только сильных душой не искусят прелести "новой жизни", и только им пойдет впрок свободное от рутины время... Но даже они пресытятся бессмысленным отдыхом. Разделяя реальность, Акиллер именно этого боялся... От этого он нас защитил. А ты... Ты хочешь все сделать наоборот.
Повелитель темных не хотел отвечать.
- Понимаю, что намерения твои были добры, когда ты говорил, что излечишь старость... Однако же, ты, спасая их жизни от природной смерти, будешь лишь отсрочивать неминуемое. Ты напугаешь их смертью - и только. Они будут бояться переступить черту так же сильно, как малые дети боятся темноты за окнами! То, чему мы их учили, уйдет, и они будут напуганы неизвестностью... Ты понимаешь это, Шимрон?
- Понять это? Ха! - воскликнул он. - Твои эгоистичные намерения ясны! Ты говоришь о недолгой жизни человека, хотя сама можешь прожить в десять раз дольше, ты почти бессмертна! Теперь скрываешь это? Вам, овермунцам, всегда спокойней, когда люди вовремя отходят в мир иной, не успев ничего предпринять против вашей безграничной власти над ними. Только потому вы так надежно скрываете свои секреты бессмертия. Вы не так любите людей, как о том кричите на каждом шагу!.. Ты не исключение, Велитта. Тебе нужен человек, чтобы подпитывать свою силу... В остальном он - отброс для тебя. Тебе незачем любить бездушную тряпку!
- Да что ты можешь знать о моей любви к людям? - ответила воительница, насупившись. - Бездушную тряпку? Думаешь, я не видела тех, в ком свет исчерпан? Да их же сотни, Шимрон, погляди вокруг! И что же? Я защищала их до последней капли крови, я скорбела о каждом утраченном, я любила даже тех, кто презирал меня! Любила... Я и тебя любила, сын плотника, даже тогда, когда в тебе не осталось света... Даже когда ты сам стал бездушным.
Она вздохнула печально, и Шимрон опустил взгляд. Ему теперь горько было слышать ее.
- Почему?.. Почему ты меня любила?.. - прошептал он. - Я ведь был пуст.